Лицам с небольшими сбережениями недоступны ни высокоэффективные управляющие активами (слишком дорого), ни высокодоходные альтернативные инвестиции (слишком высокие минимальные пороговые значения для «входа»).
То есть при достижении капиталом определенного размера он прирастает согласно своим внутренним законам, в том числе и потому, что владелец такого капитала может практически весь доход на капитал реинвестировать.
Предполагая, что во второй половине XXI века глобальный рост экономики составит приблизительно 1,5 % в год при уровне сбережений приблизительно 10 %, можно вывести, что размер глобального капитала превысит размер глобального дохода примерно в 7 раз. С точки зрения концентрации капитала, весь мир будет выглядеть, как Европа в период с XVIII века до начала Первой мировой войны.
Согласно имеющимся данным, одна тысячная населения земного шара (примерно 4.5 миллиона человек, владеющих капиталом в среднем размере 10 миллионов евро) распоряжается 20 % глобального богатства. Если подобная тенденция продолжится (рост доходности крупных состояний в 6 % при среднем приросте глобального капитала в 2 % в год), то через 30 лет одна тысячная населения планеты будет контролировать 60 % глобального богатства.
Дальнейшее обогащение очень богатых будет происходить за счет обеднения среднего класса. Вряд ли современные демократические институты приспособлены эффективно функционировать в условиях политического недовольства большин ства населения.
Роль государства в экономике является предметом горячих дискуссий — одни призывают совсем «отменить» государство, полагаясь целиком на рыночные механизмы: другие, наоборот, стремятся повысить роль государства в регулировании экономики. И те и другие частично правы: необходимы как совсем новые инструменты для обуздания «взбесившегося» финансового капитализма, так и модернизация налоговой системы и системы социального обеспечения, которые стали настолько сложными и громоздкими, что грозят подорвать свою собственную действенность. Например, государственная интервенция предотвратила крах международной финансовой системы в 2007–2008 гг… однако государство пока не сумело принять меры адекватного реагирования в отношении условий, которые сделали возможным финансовый кризис, в частности, в отношении вопиющей непрозрачности мировых финансовых потоков и роста имущественного неравенства.
Одним из существенных нововведений XX века было развитие прогрессивного налогообложения доходов и налогообложения на наследство. Эти институты сыграли значительную роль в снижении имущественного неравенства в XX веке и во многом объясняют, почему концентрация богатства так пока и не достигла уровня начала XX века.
Например, одноразовый налог на частный капитал по ставке 15 % принесет в бюджет сумму, приблизительно равную годовому национальному доходу, что позволит быстро расплатиться по государственным долгам.
В то же время стремительное снижение прогрессивного подоходного налога в США и Великобритании с начала 1980-х гг., возможно, сыграло свою роль в росте самых высоких доходов и расширении пропасти между богатыми и бедными. Одновременно развитие налоговой конкуренции между государствами (так и не сумевшими вести скоординированную налоговую политику) заставляет многие правительства освобождать доход на капитал от прогрессивного налогообложения, что может привести (или уже привело) к регрессивному налогообложению верхушки доходов.
Интересно, что США были первой страной, где ставка налога на самые высокие доходы превышала 70 % — в 1919–1922 гг. и на наследство — в 1937–1939 гг. Считается, что целью такого высокого налога являлось не столько пополнение государственной казны, сколько ограничение роста максимальных доходов и наследств, размеры которых законодатели в то время признавали социально неприемлемыми и экономически неэффективными.
Прогрессивный налог на доходы можно справедливо отнести к либеральным инструментам снижения имущественного неравенства как некий компромисс между социальной справедливостью и индивидуальной свободой.
Однако в результате налоговой реформы 1986 г. максимальная ставка подоходного налога в США упала до 40 %. В это же время резко стали расти доходы менеджеров высшего звена.
Исходя из необходимости существенно сбалансировать имущественное неравенство в США. представляется разумным ввести ставку подоходного налога на доход, превышающий 1 миллион долларов в год. приблизительно в размере 80 %. Такой налог не только не ограничит рост экономики США. но и позволит распределить плоды этого роста более адекватно.
Например, для финансирования роста инвестиций в развитие образования и здравоохранения в США следует поднять ставку налога на доходы, превышающие 200 000 долларов в год. до 50–60 %. Однако очевидно, что ничего подобного происходить в ближайшие годы в США не будет.
К сожалению, история применения прогрессивной шкалы налогообложения в США в течение XX века указывает на медленное движение в сторону становления олигархического режима.
Помимо прогрессивного подоходного налога, одним из способов обуздания взрывоопасного роста крупных состояний может являться введение глобального прогрессивного налога на богатство вкупе с повышением уровня прозрачности международных финансовых операций. Условием функционирования такого налога стала бы открытость капитала демократическим институтам, что является необходимым условием для эффективного регулирования банковской системы и международных потоков капитала.
Основная задача налога на богатство — не столько финансирование социальных проектов, сколько приостановление бесконечного роста имущественного неравенства и регулирование финансовых и банковских систем для предотвращения кризисов.
Без введения глобального налога на богатство есть риск, что доля 1 % населения в мировом богатстве будет продолжать бесконечно расти. Более того, если в условиях свободной торговли и свободного движения капитала и рабочей силы не будет сильного социально-ориентированного государства и прогрессивного налогообложения, то опасность возникновения националистических и протекционистских настроений возрастет во много раз.
Налог на богатство, в отличие от налога на доходы от капитала, должен позволить более справедливо оценивать и облагать налогом очень крупные состояния. Ставка налога на богатство должна быть низкой — в размере всего нескольких процентов. Однако никто пока не предлагает абсолютных цифр. Налог на богатство — идея новая, и она должна быть адаптирована к капитализму XXI века. В демократических институтах Европы и Америки должны обсуждаться шкала ставок этого налога, основы оценки налогооблагаемых активов, порядок передачи и обмена информации о размере активов и их владельцах.
Приходится, однако, констатировать, что введение прогрессивного налога на богатство требует недостижимого в настоящее время уровня международного сотрудничества и политической интеграции между странами в Европе. Поэтому понятно, что на настоящий момент введение налога на капитал в глобальном масштабе является утопией.
Обоснованная дискуссия о подходах к решению глобальных проблем, стоящих перед человечеством (будущее социально-ориентированного государства, стоимость перехода на новые источники энергии и т. д.), возможна только при наличии точных и полных данных о распределении богатства в мире.
К сожалению, значительная часть мирового капитала «спрятана» в офшорных зонах. Финансовая прозрачность может быть достигнута, если европейские и американские банки будут сообщать соответствующим государственным органам обо всех операциях по счетам своих клиентов.
Согласно Пикетти, разрыв в благосостоянии между 10 % населения и всем остальным населением в США и Западной Европе стал увеличиваться, начиная с 1980 г., и будет продолжать расти, по крайней мере, до конца XXI столетия.
Изученный Пикетти огромный массив информации, собранный за три века, указывает на то, что подобное экономическое неравенство является нормой. Следствием этого является тот факт, что возможности отдельного индивида подняться на вершину имущественной иерархии будут все в большей степени определяться унаследованным семейным состоянием, нежели его собственными достоинствами.
Более того, законы современной рыночной экономики просто «подталкивают» к тому, чтобы концентрация богатства в руках крошечного процента населения продолжала расти. Если государство не будет вмешиваться в эти процессы, то нельзя исключить риск политических беспорядков в развитых странах Запада.
Динамика имущественного неравенства, продемонстрированная Пикетти, очевидно противоречит одному из фундаментальных принципов демократического общества, состоящему в том. что материальный успех должен являться результатом усилий и талантов каждого индивида. а не его предков.
Несмотря на то. что данный принцип успешно претворялся в жизнь в течение примерно 30–40 лет после окончания Второй мировой войны, Пикетти попытался доказать, что этот период является «аномалией», вызванной потрясениями двух мировых войн, и не может рассматриваться в качестве естественного проявления экономических процессов, действующих в обществе.
Пикетти предлагает существенно повысить роль государства в регулировании экономики в международном масштабе, в частности, путем введения глобального налога на богатство. При этом Пикетти сам признает, что на данный момент подобные действия являются полной утопией.
Можно критиковать автора за подходы к анализу фактических данных и не соглашаться с его выводами, но очевидно, что его исследование заставляет глубоко задуматься о социальных и политических последствиях имущественного неравенства в XXI веке.