Это занятие оказалось не таким простым, ибо мысли его сосредоточились на единственной теме – пище. Ему казалось, что долгие годы прошли с тех пор, как он последний раз поел, и его слюнные железы заработали с такой яростью, что он едва не захлебнулся. Билл понял, что до тех пор, пока он не склонится над сочным бифштексом, ему не найти выход из сложившегося положения. А ведь должен же быть какой-то выход! До отправки у него в запасе почти целый день, а это уйма времени.
За очередным крутым поворотом его взору открылся яркий высокий туннель, пестрящий рекламными огнями. Ярче всех блистала вывеска, которая гласила: «Золотой скафандр».
– «Золотой скафандр»! – Билл присвистнул. – Это уже кое-что. Знаменитый на всю Галактику ресторан, его без конца по телевизору показывают. Уж здесь-то можно восстановить свои силы и моральный дух. Конечно, обойдется дороговато, да где наша не пропадала…
Билл подтянул ремень, поправил воротничок мундира и поднялся по широким раззолоченным ступеням. В холле, имитирующем шлюз космического корабля, его приветливо встретил улыбающийся метрдотель. Полились мягчайшие звуки музыки, обволакивая его, как вдруг пол ушел из-под его ног. Безуспешно пытаясь зацепиться за что-нибудь, Билл скатился вниз по золоченой трубе, пролетел, извиваясь, по воздуху и растянулся во весь рост на пыльном металлическом тротуаре. Приподнявшись, он увидел надпись, начертанную на стене огромными буквами: «Пшел вон, хам!»
Билл встал и отряхнулся. Неизвестно откуда появившийся робот зашептал ему на ухо голосом юной девы:
– Ты, верно, голоден, милый? Почему бы тебе не отведать новоиндийской пиццы с карри Джузеппе Сингха? Это в нескольких шагах отсюда. Вот визитная карточка, на обороте план.
Робот извлек карточку из щели в своей груди и сунул ее в рот Биллу. Это был дешевый и скверно отрегулированный робот. Выплюнув моментально раскисшую карточку, Билл принялся обтирать ее носовым платком.
– Что здесь происходит? – спросил он.
– Ты, верно, голоден, милый, грррр-арх! – Робот, дезориентированный вопросом Билла, переключился на другую программу с некоторым опозданием. – Тебя вышвырнули из «Золотого скафандра», ресторана, знаменитого на всю Галактику, потому что ты жалкая дешевка. На входе тебя просветили рентгеном и пересчитали содержимое твоих карманов. Оказалось, что всей твоей наличности не хватает даже на одну рюмку. Но ты же голоден, не правда ли, милый?
Робот пристально посмотрел на Билла и вновь принялся его соблазнять:
– Милый, пошли к Сингху, у него дешево и сердито. Попробуй чудесную лазанью с приправой и лимонным соусом…
И Билл направился к Сингху – не потому, что вознамерился отведать какой-то сомнительной бомбейско-итальянской стряпни, а потому лишь только, что на обороте визитки имелась небольшая карта с инструкцией. Сознание того, что он снова идет целенаправленно, придавало ему уверенности. Следуя требованиям инструкции, Билл спускался эскалаторами, поднимался лифтами и боролся за свободное место в жутко переполненном транспорте. В конце концов он достиг цели – в нос ударила волна смрада подгоревшего мяса, прогорклого жира и старого чеснока.
Пицца оказалась намного хуже и дороже, чем можно было ожидать, но все-таки Билл получил некоторое удовлетворение, усмирив желудок пищевой атакой. Насытившись, он стал выковыривать ногтем из зубов застрявшие остатки хрящей, поглядывая при этом на своего соседа по столу. Это был толстяк, одетый в пестрый выходной костюм. Он негромко постанывал, ложку за ложкой вливая в себя какое-то жуткое пойло. Толстяк производил впечатление человека мягкосердечного и добродушного.
– Привет! – поздоровался с ним Билл и улыбнулся.
– Отвали!
– Но я всего лишь сказал «привет».
– Хватит и этого. За шестнадцать часов, что я провел на этой проклятой планете, каждый, кто обратился ко мне, пытался надуть меня, облапошить или обокрасть. Я доведен до отчаяния, а ведь у меня впереди еще целых шесть дней экскурсии «Увидишь Гелиор – будешь счастлив!».
– Я только хотел попросить разрешения заглянуть в ваш план, пока вы едите…
– Вот я и говорю, что каждый так и норовит облапошить меня. Отвали!
– Ну, прошу вас… пожалуйста…
– Ладно, я дам тебе взглянуть в план за двадцать пять имперских, причем деньги вперед и только пока не доем.
– Годится!
Вручив соседу деньги, Билл нырнул под стол и, усевшись по-турецки, принялся лихорадочно листать план, с максимальной скоростью определяя курс и запоминая инструкции. Толстяк, сопя и кряхтя, продолжал поглощать пищу, а когда ему попадался особенно неприятный кусок, он содрогался всем телом, и цепочка, прикрепленная к плану, выдергивала книгу из рук Билла. Чертыхаясь, Билл начинал все заново. Ему удалось определить почти половину маршрута до Пересыльного пункта, когда толстяк, покончив с трапезой, встал, вытянул план из-под стола и направился к выходу.
Когда Одиссей завершил свой головокружительный вояж и вернулся к Пенелопе, он не стал утомлять благоверную подробными описаниями невероятного путешествия. Ричард Львиное Сердце, выбравшись из темницы и спустя много лет вернувшись домой из авантюрного крестового похода, также не стал распространяться королеве Беренгарии о своих жутких похождениях, а, поздоровавшись, без лишних слов расстегнул на ней пояс целомудрия. Также и я, уважаемый читатель, избавлю тебя от описания всех опасностей и злоключений, что стали уделом Билла в его скитаниях. Скажу одно: несмотря ни на что, он добился своей цели. Билл добрался до Пересыльного пункта.
Покрасневшие, воспаленные от недосыпания глаза Билла впились в вывеску «Пересыльный пункт». Он привалился к стене, пытаясь унять дрожь в коленях. Победа!.. Что же касается восьмидневного опоздания, так это не беда. Вскоре он вновь окажется в армии, среди друзей-солдат, вдали от бесконечно длинных металлических коридоров, спешащих толп людей, лифтов, подъемников и прочих кошмаров. Скоро он напьется в дым с милыми приятелями, и алкоголь растворит память об ужасных днях блужданий без глотка воды и куска хлеба. Как хорошо, что все это уже позади!
Билл отряхнул мундир, обезображенный пятнами, дырами и оторванными пуговицами. Если бы удалось беспрепятственно прошмыгнуть в казарму, уж он бы добыл себе новую форму, чтобы явиться в канцелярию и доложить о прибытии.
Несколько голов повернулось в его сторону, когда Билл проскользнул мимо дневального. Подойдя к своей койке, он с удивлением обнаружил, что матрас свернут, тумбочка пуста, а вещмешок исчез. Да, похоже, он таки нарвался на крупные неприятности. Стараясь не поддаваться унынию, Билл кое-как умылся под краном в туалете, отхлебнул глоток ледяной воды и поплелся в канцелярию.
За столом сидел атлетического сложения сержант, производящий впечатление жуткого садиста. Темная кожа сержанта была точно такого же цвета, как у Тэмбо, давешнего приятеля Билла. В руках у сержанта находилась кукла в мундирчике с капитанскими нашивками, и он втыкал в нее распрямленные скрепки. Исподлобья оглядев Билла, сержант с презрением сморщился:
– Если ты заявляешься в таком виде в канцелярию, значит ищешь себе неприятности, солдат.
– Я и так попал в очень неприятную ситуацию, – ответил Билл, опираясь на стол двумя руками.
Сержант уставился на разноцветные руки Билла, поочередно рассматривая то одну, то другую.
– Где ты взял эту руку, солдат? Говори живо! Ей-богу, я ее где-то видел!
– У меня был приятель, и это все, что от него осталось.
Пользуясь случаем увести беседу от обсуждения своих проступков, Билл вытянул руку, демонстрируя ее сержанту.
И вдруг с ужасом почувствовал, как пальцы сами собой сжались в каменный кулак, мускулы напряглись и страшной силы удар обрушился на челюсть сержанта, вышибив того из кресла на пол.
– Сержант! – проблеял Билл, хватая взбесившуюся руку и с большим трудом утихомиривая ее.
Сержант медленно поднялся с пола, и Билл попятился, дрожа всем телом. Он не мог поверить своим глазам – сержант спокойно уселся в кресло, и на его лице заиграла улыбка.
– Я так и думал, это рука старого проходимца Тэмбо. Мы с ним всегда так шутили. Присматривай хорошенько за этой рукой, ясно? Больше никаких его частей в тебе нет? – Услышав отрицательный ответ, сержант забарабанил пальцами по столу. – Да, стало быть, парень уже на небесах… Ну и попал же ты в переделку, солдат. Давай-ка посмотрим твои документы!
Он выдернул из одеревеневших пальцев Билла бумаги и сунул их в щель в крышке стола. Тут же замигали лампочки, машина загудела, завибрировала, и по экрану побежали строчки. Сержант внимательно все прочитал, и его лицо исказилось в злобной гримасе. Он перевел на Билла взгляд, который мог бы молниеносно превратить молоко в творог или испепелить живое существо небольшого размера, как мышка или таракан например. У Билла застыла в жилах кровь, а тело его сотрясалось, будто дерево на сильном ветру.
– Где ты украл эти документы? Кто ты такой?
Только с третьей попытки Билл сумел выдавить из себя нечленораздельные звуки.
– Это… я… это… мои документы… я предохранительный первого класса… Билл…
– Враки! – Ноготь, специально приспособленный для вспарывания жил врага, постучал по документам Билла. – Все это украдено, потому что предохранительный первого класса Билл отбыл отсюда восемь дней назад. Здесь все так и записано, а записи врать не станут. Допрыгался, гад!
Сержант вдавил красную кнопку вызова военной полиции, и где-то вдалеке завыла сирена тревоги. В отчаянии Билл затоптался на месте и стал озираться в поисках хоть какого-нибудь пути к бегству.
– Держи его, Тэмбо! – приказал сержант. – Мне надо разобраться в этом деле.
Тут же левая рука Билла мертвой хваткой вцепилась в край стола. Билл задергался, пытаясь освободиться, но за его спиной раздался топот тяжелых башмаков.
– В чем дело? – проревел знакомый голос.
– Использование подложных документов и кое-что еще, но это не имеет значения, потому что т