- Чудеса, - проговорил Билл. - Будто кто-то ими управляет, а?
- Молодец, - похвалил майор. - Выпей еще. Как ты уже сказал, с Цуриса поступают радиосигналы, однако мы не можем их понять. Самое же неприятное то, что звездолеты, которые оказываются поблизости от Цуриса, вдруг исчезают, а появляются в миллионах миль от планеты, каким образом - никто не знает.
- Пожалуй, от такого местечка лучше держаться подальше, - признал с пьяной искренностью Билл, кивая и одновременно попивая коньяк, что у него получалось не слишком хорошо.
- Если бы мы могли, - откликнулся майор. - Мы не можем, поскольку мы - армия и не идем, куда нам хочется.
- Слушайте, слушайте! - закричали остальные офицеры, поспешно осушая бокалы.
- Вдобавок, - продолжал майор, - если на Цурисе существует некая сила, способная отклонить звездолет от курса на миллионы миль, она имеет для нас огромное значение. Мы должны знать, как она действует и собираются ли цурихиане - или кто там живет на планете - использовать ее против Империи.
- Если да, - прибавил седовласый полковник, - нам нужно выбить из цурихиан всякую дурь прежде, чем они нападут на нас.
- Пожалуй, - произнес капитан ударных войск, - будет разумно выбить из них дурь, даже если они не замышляют ничего дурного.
- Слушайте, слушайте! - затянули нараспев офицеры.
Все уставились на Билла, ожидая, что он скажет. Билл попытался принять глубокомысленный вид, хотя мысли в голове бессовестно путались.
- А вы не пробовали послать разведчика? Он бы все высмотрел и доложил.
- Приятель, - отозвался майор, пряча отвращение за кривой улыбкой, - мы посылали их неоднократно. Ты, наверное, догадываешься, что ни один не вернулся и ни о чем не доложил.
- Печально, - пробормотал Билл, пуская пузыри, и вдруг преисполнился кровожадности. - Значит, надо шарахнуть по ним атомными торпедами! Хоть одна да прорвется. Уничтожить! Стереть в порошок!
- Мы думали об этом, - сказал майор. - Но, как пишут в левых газетах, поступить так означало бы нарушить правила ведения войны, что не понравилось бы нашим любезным кандидатам на следующих местных выборах. Они требуют, чтобы мы действовали в рамках закона. Объявление войны и прочая дребедень. Если их не изберут, мы вольны творить что угодно, но пока наши руки связаны, ракеты застряли в шахтах, а потому приходится топить печаль в стакане.
- Ну… - Билл пораскинул мозгами. - Почему бы не объявить войну?
Офицеры одобрительно закивали.
- Ты правильно мыслишь, солдат. Но все упирается в выборы. Пока они не пройдут, никаких войн. Зато потом мы можем бомбить цурихиан в свое удовольствие. Однако на данный момент нам необходима иллюзия законности. Проблема в том, что на Цурисе до сих пор не удалось отыскать кого-либо, с кем можно было бы вести переговоры. Вообще-то порой создается впечатление, что на планете никого нет.
- Все очень просто, - заявил полковник. - Я уверен, подобная мысль к вам наверняка приходила. Нужно отправить на Цурис корабль-разведчик с человеком на борту, вручить этому человеку послание Верховного Адмирала; цурихиане вряд ли откажутся его выслушать. Затем мы предъявим им требования, которые они, без сомнения, отвергнут, и у нас появится возможность выставить как причину войны «жестокое оскорбление, которое не смыть елейными заверениями».
- Но цурихиане могут принести извинения, причем настолько быстро, что опередят наши приготовления, - заметил другой полковник.
- В современной войне скорость - это все, - изрек майор. - Что скажешь, Билл?
- По-моему, план неплохой, - ответил Билл. - А теперь, если вы покажете мне дорогу в госпиталь…
- Сейчас некогда, солдат, - бросил майор. - Хотим поздравить тебя. Известно ли тебе, как летать на беспилотном корабле?
- Минуточку! - воскликнул Билл. - При чем тут я?
- Приятель, - объяснил майор, - войдя в нашу комнату, ты тем самым добровольно вызвался лететь на Цурис.
- Я не знал! Меня послал компьютер!
- Совершенно верно. Он выбрал тебя добровольцем.
- Разве так можно?
- Не знаю, не знаю. - Майор поскреб затылок. - Почему ты не спросил у него? - Он злорадно хихикнул, а Билл, который попытался вскочить, несмотря на слабость в ногах, почувствовал, как на его лодыжках защелкнулись автоматические кандалы.
Глава 3
Подхалим выглядел просто ужасно. Да, в последнее время ему изрядно досталось. Друзья-товарищи шпыняли его почем зря за то, что он непременно норовил помочь, проявлял заботу - словом, вел себя не так, как положено десантнику. Первое правило, которое должен усвоить настоящий солдат, гласит: «Свой зад дороже чужого». Военный психиатр определил у Подхалима запущенную болезнь Шмидаса, которая представляла собой зеркальный вариант случая Мидаса, когда все, к чему ни притронешься, превращается в золото. Однако с психиатром не согласился его коллега, доктор майор Шмелленфусс, который заявил, что Подхалим - классический пример пациента с комплексом неудачника, осложненным саморазрушительными тенденциями. Подхалим же знал только одно: что жизнь становится хуже и хуже, а ведь он всего лишь хотел осчастливить ближних!
И вот очередное тому подтверждение. Неудивительно, что выглядел он ужасно. Да и кто будет выглядеть иначе, когда его прижмут спиной к раскаленному баку для кипячения белья? Вдобавок перед Подхалимом стоял Билл, занесший для удара окорокоподобный кулак.
- Чего? - переспросил Билл, не опуская кулак.
- Понимаешь, записавшись в добровольцы, ты заработал медаль, приличную премию, годичный запас таблеток от венерических болезней и, что важнее всего, незамедлительный почетный отпуск!
- Отпуск?
- Да, Билл! Ты сможешь слетать домой!
При мысли о родной планете Фигеринадон Билла охватила ностальгия. О, как бы ему хотелось вернуться!
- Ты уверен? - справился он.
- Ну конечно! Когда выполнишь задание, загляни к офицеру-вербовщику. Он все устроит.
- Здорово! - проговорил Билл. - Вся беда в том, что мое задание - чистое самоубийство и я вряд ли выживу. Значит, отпуск мне не понадобится, верно?
- Ты выживешь, - заявил Подхалим. - Я тебе гарантирую.
- Чего?
- Записав добровольцем тебя, я записался сам. Я буду приглядывать за тобой, Билл.
- Да ты и за собой не можешь приглядеть. - Билл вздохнул. - Знаешь, Подхалим, спасибо за помощь, но лучше бы ты не лез не в свое дело.
- Понимаю, Билл, - проговорил Подхалим, отпрыгивая от бака, который сделался чересчур уж горячим. Он догадался, что непосредственная опасность миновала. Билл порой впадал в бешенство, но, если расправа хотя бы немного откладывалась, довольно скоро успокаивался.
- Между прочим, - поинтересовался Билл, - почему ты записал меня добровольцем? Ведь вызваться мог только я сам.
- Тут ты прав, - признал Подхалим. - Может, сумеешь уломать компьютер.
- Снова привет! - поздоровался компьютер. - Ты был здесь не так давно, верно? Извини, что спрашиваю, но зрение у меня уже не то. Что поделаешь, старею, ортикон совсем износился. А всем наплевать. - Он механически зарыдал. Звук был отвратительный.
- Я приходил с ногой, - объяснил Билл громко, чтобы заглушить электронного плаксу.
- С ногой? Про ноги я всегда все помню! Покажи-ка! - Билл поднес ногу к видеоэкрану. - Фьюить! Шикарная лапа! Но я ее раньше не видел. Говорю же, про ноги я не забываю.
- Ну вспомни! - принялся умолять Билл. - Ты ведь изучал ее в прошлый раз. Что ты за компьютер, если ничего не помнишь!
- Я все помню. Компьютеры не могут забывать. Просто в последнее время я о твоей ноге не думал. Подожди, пороюсь в памяти. У меня все по полочкам разложено… А, вот оно! Верно, ты что-то говорил насчет ноги, а я направил тебя в офицерский бар.
- Ну да. Офицеры сказали мне, что, придя к ним, я вызвался добровольцем на опасное задание.
- Правильно, - подтвердил компьютер. - Они просили добровольца, и я отправил им первого, кто заглянул сюда.
- Меня?
- Тебя.
- Но я не вызывался!
- Тра-та-та! В смысле «извини, но ты вызвался». Логическое допущение.
- Не понял.
- Я предположил, что ты бы вызвался, если бы тебя спросили. В компьютерах имеются специальные схемы, позволяющие строить предположения.
- Но можно же было спросить! - рявкнул Билл.
- Зачем мне тогда мои схемы, на которые ухлопали столько денег? Я и так знал, что отважный боец вроде тебя будет счастлив вызваться добровольцем на опасное задание, несмотря на пустяковые проблемы с ногой.
- Ты ошибся, - заявил Билл.
- Что ж, - отозвался компьютер, по видеоэкрану которого пробежала рябь - этакое электронное пожатие плечами, - от ошибок никто не застрахован, верно?
- Еще чего! - гаркнул Билл и стукнул кулаком по экрану. - Я вырву твои лживые транзисторы! - Он снова ударил по экрану. Тот вдруг замигал красным.
- Рядовой, смирно! - скомандовал компьютер хриплым голосом.
- Чего? - изумился Билл.
- Ты слышал. Перед тобой военный компьютер в чине полковника, а ты - рядовой и должен обращаться ко мне, как положено, иначе у тебя будет куча неприятностей.
- Так точно, сэр, - выдавил Билл, становясь по стойке «смирно». Офицеры все одинаковы, даже если они - компьютеры.
- Значит, по-твоему, с тобой обошлись несправедливо. Что ты предлагаешь?
- Кинем жребий, - ответил Билл. - Или вы выберете другого добровольца из всего личного состава лагеря методом тыка.
- И ты удовлетворишься моим выбором?
- Так точно.
- Хорошо. - Видеоэкран прорезала разноцветная молния, затем по нему побежали имена. Послышался звук, напоминающий тот, с каким катится по столу шарик рулетки. - Все. Выбор сделан.
- Замечательно. Я могу идти?
- Конечно. Удачи, солдат.
Билл открыл дверь. Снаружи стояли двое громадных полицейских с тяжелыми подбородками. Они подхватили Билла под руки.
- Как ты, наверное, догадался, - прибавил компьютер, - жребий снова пал на тебя.