Капитан Дирк мало-помалу становился совершенно невменяемым. Бормотал что-то насчет «радостей духовного наслаждения», одновременно вытирая с подбородка омерзительные белые слюни, которые недавно начал пускать. Поэтому Билл все ближе сходился со Сплоком.
Того вполне можно было понять. Билл решил, что Сплок напоминает ему армейских сержантов. В конце концов, полное отсутствие эмоций и чувства юмора еще никогда не означало недостатка доблести.
- Я думаю не как люди, - признался однажды Сплок, - но, поскольку сотрудничаю с ними, должен понимать их и разбираться в наклонностях. Поэтому, хотя непозволительно говорить так о старшем по званию, я утверждаю, что Дирк сбился с пути.
- Точно, совсем опустился, - сказал Билл. - Знаешь, никогда не думал, что до такого дойдет, но мне скучно. Все, чего хочется, под рукой… Все равно как если бы ничего не было. Забавно, правда?
- По-видимому, не для людей, - отозвался Сплок.
- В общем, мне скучно.
- Почему бы тебе не взять Переместитель и не улететь?
- Не могу. Переместителя здесь нет.
- А где он?
- Кто может знать, какие черные мысли бродили в его памяти и куда он подевался? Пожалуй, надо было сказать ему, чтобы держался поблизости.
- Ты и впрямь хочешь убраться отсюда?
- Наверно. Но обратно на службу я не тороплюсь, хотя и шашлыки мне изрядно надоели.
- Ты единственный, кому я могу доверять. Экипаж из корабля, сам понимаешь, выпускать нельзя. Ты готов обмануть на благо человечества?
- Елки-палки, я же солдат. Без вранья на службе не выжить.
- Тогда слушай внимательно. У меня есть план - рискованный, может быть, даже опасный.
Глава 39
Капитан Дирк сделался любимцем аборигенов. Каждый день он читал им лекции на темы вроде «Удовольствие - основной жизненный принцип», «Великое искусство отдыха» или «Ничегонеделание как священнодействие». Ройанцам, подобно другим расам в Галактике, нравилось, когда их наклонности объясняют и оправдывают в философских терминах. Один за другим начали возникать фан-клубы. Толпы поклонников сопровождали Дирка повсюду, даже когда он ложился в постель (особенно - в последних случаях). Капитана столь пристальное внимание отнюдь не радовало. Попробуй-ка отдохни, когда тебя ежесекундно дергают за одежду и твердят: «Давай дальше, парень».
Билл лекций Дирка не посещал. Большую часть времени он проводил в холмах, что возвышались над пляжем: ходил строевым шагом, приминая пахучие травы, и разыскивал гнезда диких пчел. Иллирия несколько раз прогуливалась с ним, но быстро потеряла интерес. К меду она отнеслась достаточно прохладно. «Зачем его искать, когда кругом растут шоколадные кусты и марципановые деревья? Кстати, ты видел бушевый куст?» Однако Билл не поддавался на уговоры. Мрачный, молчаливый, постоянно чем-то озабоченный, он каждое утро отправлялся к холмам, закинув за спину одолженный Сплоком джутовый мешок. День за днем мешок становился все полнее, но о содержимом можно было только догадываться. Сплок единственный явно знал, что у Билла на уме. Когда Герой Галактики возвращался на пляж, где предавались наслаждениям аборигены, они со Сплоком обменивались угрюмыми кивками.
Молва утверждала, что Билл и Сплок - извращенцы. В их жизни словно не было места развлечениям, а поскольку те являлись на Ройо своего рода религией, всякого, кто отказывался развлекаться, справедливо причисляли к нечестивцам. Именно к такому выводу пришла группа ройанцев во время вечернего рэпа, после катания на волнах и шашлыка. Встал вопрос, как быть? Один дерзновенный теоретик предложил изучить насильственные методы. Войн на Ройо не бывало, редкие семейные споры разрешались радостным кличем: «Волна идет!» Разумеется, ройанцы слышали о насилии от залетных торговцев. Суть насилия заключалась в выбивании мозгов. Это было понятно и сулило немало приятного. Проблема состояла в том, что раньше они ничего подобного не предпринимали, а чтобы первый блин вышел комом, им не хотелось. Умение кататься на волнах было у ройанцев врожденным: точнее, в далеком прошлом их облагодетельствовал какой-то спортсмен из богов (по крайней мере так они верили). Иными словами, все, что делали, они делали хорошо, вот почему никак не могли решиться на насилие. Кто должен начать? А если он осрамится, будут ли соплеменники смеяться над ним? Среди ройанцев считалось необходимым не ударить лицом в воду.
Наконец они договорились одновременно накинуться на Билла и затопить его; ничье достоинство не пострадает, ибо действовать будут все разом. Но Сплок сумел предугадать, к чему идет дело: во-первых, он отличался сообразительностью, а во-вторых, поведение гуманоидов легко предсказуемо.
- Время близится, - сказал Сплок Биллу.
- Здорово. У меня все готово, только скажи.
- Значит, сегодня вечером, когда взойдет луна.
- Которая?
- Маленькая голубая. Та, что поднимается, когда заходит зеленая.
- Усек, - проговорил Билл и отправился на свой последний, как он надеялся, шашлык на Ройо.
В назначенный час Билл оказался в назначенном месте, в рощице, за которой начиналась узкая, хорошо утоптанная тропинка, что вела к звездолету.
- Мешок при тебе? - спросил Сплок.
- А то! - Билл поднял тяжелый мешок с земли и хорошенько встряхнул. Внутри, судя по всему, находилось нечто массивное и бесформенное, не издававшее никаких звуков.
- Пошли, - сказал Сплок. Они направились к кораблю. Тот окружала легкая дымка электрического поля. Сплок достал из сумки на поясе главный щелкатель и щелкнул три раза. Силовой барьер исчез. Еще два щелчка - и в борту звездолета открылся люк. Последний щелчок включил трап-эскалатор. - Пошли, - повторил Сплок.
Глава 40
Экипаж «Смекалки» в полном составе обнаружился в комнате отдыха: люди смотрели древний фильм про каких-то обезьян и громко хохотали над животными, которые притворялись, будто пьют чай. Перед сеансом все приняли бесплатный, не вызывающий привыкания наркотик, присланный вместе с фильмом, - жевательную резинку с богатым содержанием конголеума-23, фермента, присутствующего в молоке самок шимпанзе; этот фермент воздействует на детенышей шимпанзе таким образом, что у них начинают вызывать смех любые ужимки. Вообще-то к наркотикам команда относилась неодобрительно: даже на соль на звездолете смотрели косо. Однако требовалось как-то развеять скуку ожидания неизвестно чего в полной боеготовности на мирной планете, поверхности которой люди до сих пор не видели (уходя, Сплок предусмотрительно прихватил с собой маленький поляризатор, а потому в поляризованные иллюминаторы не было видно ничего, кроме серой пелены, в которой иногда возникали яркие проблески).
- Елки-палки, Сплок, - проговорил Ларра Ла Рю, новобранец-юнга, учившийся на радиста, - где капитан Дирк?
- У нашего капитана неприятности, - объявил Сплок. - Ему угрожает опасность, о которой он не подозревает. Мы должны спасти его.
- Здорово! - воскликнула Линда Ксекс, камбоджийская старлетка, принятая на борт в качестве будущего главврача. - Пожалуйста, мистер Сплок, расскажите, что случилось с нашим милым капитаном. Здорово, что мы наконец-то займемся делом, вместо того чтобы бродить по коридорам в наших эластичных комбинезонах. Сами понимаете, я вовсе не жалуюсь.
- Первое, что нужно сделать, - сказал Сплок. - Возможно, вы заметили рядом со мной высокого молодого человека с джутовым мешком, который я ему одолжил. - Экипаж вежливо зааплодировал: Билл, пускай и не производил внушительного впечатления, вполне мог оказаться важной шишкой. - Он подойдет к каждому из вас, - продолжал Сплок. - Вы по очереди зачерпнете ладонью то, что находится в мешке, и сразу поймете, что к чему. Давай, Билл.
Билл подошел к Линде Ксекс. Та сунула руку в мешок, охнула и вопросительно поглядела на Сплока.
- Могу я говорить откровенно?
- Нет, - отозвался старший офицер. - Не сейчас. Не робей, Ксекс. Все будет в порядке.
Ресницы лавандовых глаз прекрасной евразиатки тревожно затрепетали. Она закусила нижнюю губу, снова запустила руку в мешок и зачерпнула пригоршню чего-то.
- Ох! Еще теплое.
- Так и должно быть, - угрюмо откликнулся Сплок.
Глава 41
Первые лучи восходящего солнца упали на тела лежавших на пляже друг возле друга, словно выводок щенков, красивых молодых людей. Призрачный свет, жемчужно-серый с уклоном в молочный отлив, выхватил из мрака четко очерченные губы, чисто выскобленные подбородки, высокие и полные груди, длинные и стройные ноги. Поблизости этакими миниатюрными светлячками взметнулись к небу последние искры догоревшего костра. Канатное дерево на краю пляжа заиграло Вивальди. Заухала сова, которой ответила рыдающим смехом гагара. Рай спал.
Ведомые Сплоком и Биллом, на берегу, похожие в утреннем тумане на бесов, появились члены экипажа «Смекалки». Они двигались совершенно бесшумно, однако Сторожевая Пташка все же подняла тревогу; правда, она быстро утихомирилась, услышав пронзительный свист Зоркой Малиновки (которую Сплок напичкал наркотиками, чтобы птица свистела всякий раз, как раздастся сигнал Сторожевой Пташки).
Дирк лежал на песке в кольце спящих девушек. Спотыкаясь на каждом шагу, - поскольку все надели темные очки, подчинившись распоряжению Сплока, тщательно высчитавшего, сколько нужно света, чтобы увидеть капитана и не заметить всего остального, - астронавты приблизились к нему.
- Хватайте! - приказал Сплок.
Человек пять-шесть во главе с Биллом схватили Дирка и потащили к звездолету. Капитан проснулся и, выказав недюжинную силу, удивительную для человека с таким широким лицом, рванулся из рук похитителей.
- Aux armes, mes enfants![7] - гаркнул он. Грубо нарушенный сон пробудил память о давно минувших временах.
Проснувшиеся ройанцы мгновенно сообразили, что, собственно, происходит. У них забирают товарища! В кровь хлынул адреналин, и аборигены изготовились к схватке.