- Нельзя ли хоть свет убавлять, пока мы тут работаем? - спросил Ухуру, обнаженный до пояса и покрытый потом.
- Я говорил с Кейном, - ответил Билл. - Он не против, но капитан сказал, что изменение светового цикла погубит весь эксперимент.
- У меня спина болит, - простонала Киса, нагибаясь над грядкой с скрой, чтобы дотянуться до вредителей, укрывшихся посередине. - И если хотите знать, я на стороне букашек. Пускай бы ели себе эту зеленую мерзость сколько угодно.
- Скажи спасибо, что на окру не напали трипсы, - заметил Билл. - Или белые мушки. Они такие крохотные, что пришлось бы снимать их с листьев пинцетом.
- Ну, тли тоже не с собаку размером, - сказал не то Ларри, не то Моу, не то Кэрли. - Очень трудно снимать ее с листа, чтобы его не сломать.
- Не вздумайте повредить растения! - заорал Билл, вспомнив, как один сломанный стебель обошелся им в пятьдесят кругов бегом вокруг палубы «Б» в полной выкладке.
- Да бросьте вы жаловаться, - сказал Мордобой ухмыляясь. - Мне давить козявок по душе. Почти так же занятно, как проламывать черепа. Жаль только, гусеницы такие маленькие, очень трудно им, гадам, лапки отрывать.
- Нам ведено их давить, а не мучить, - заметила Рэмбетта.
- Кому что нравится, - ответил Мордобой, держа в руке гусеницу и сладострастно глядя, как она корчится. - Интересно, каковы они на вкус.
- Фу! - сказала Киса. - Как можно есть козявок?
- А это чистый белок, - вставил Кэрли, а может быть, Ларри. - Они, должно быть, повкуснее окры.
Впрочем, возможно, это был Моу.
Мордобой, довольно посмеиваясь, принялся сгребать в кучу раздавленных козявок с оторванными ногами. Билл содрогнулся.
- Нет, так мы войну не выиграем, - сказала Рэмбетта; кидая в ведро очередную тлю. - Хотела бы я знать, какое отношение имеет эта охота на козявок к избавлению Вселенной от проклятых чинджеров.
- Точно, - поддержал ее Ухуру, поймав гусеницу. - Иногда я подумываю, что, пожалуй, не стоило устраивать этот взрыв. Чтобы мне, боевому ветерану, собирать с листьев козявок! Нам следовало бы драться, а не прохлаждаться в садике.
- Ну, не знаю, - сказал Билл. - Может быть, эти чинджеры не так уж и плохи.
- Ты что, шутишь? - возмутилась Киса. - Это же чудовища. Кровожадные машины для убийства. Они едят детишек на завтрак. Сырыми. Ты уж не струсил ли?
- Я просто подумал - может быть, нам стоило бы попробовать их понять, - сказал Билл. - Знаете, вступить с ними в диалог или что-нибудь в этом роде.
- В бой надо с ними вступить, вот что, и выпотрошить их как следует, - прорычал Мордобой. - Хороший чинджер - это дохлый чинджер.
- А вы хоть одного видели? - после некоторого колебания спросил Билл. - Что, если они не такие противные, как мы думаем?
- А мне не нужно их разглядывать, чтобы знать, какие они мерзавцы, - сказал Ухуру. - Истреблять их на расстоянии меня вполне устраивает. Я всегда говорю: бей первым, пока тебе не попало.
- Я знаю о них все, что мне нужно, из учебных фильмов, - сказала Киса. - Всю эту мерзость надо перебить.
Билл вздохнул. Ясно было, что пропагандистская машина хорошо поработала, промывая им мозги. Впрочем, они в этом не виноваты: он сам думал так же до того, как встретился с чинджером лицом к лицу. А может быть, и до сих пор думал так же.
Они продолжали работать под палящими лампами до тех пор, пока один за другим не попадали на землю со стонами изнеможения.
- Перекур, - сказал Билл. - Десять минут.
Он и сам был не прочь перекурить. Мешки с удобрением, сложенные штабелем в дальнем углу отсека, отбрасывали заманчивую тень. Билл доковылял до них и со вздохом облегчения плюхнулся на землю, в холодок. Он прикрыл глаза и уже начал погружаться в дремоту, когда на него навалилось чье-то тяжелое и горячее тело, и что-то мокрое прижалось к его губам. Отплевываясь, он вывернулся, поднял глаза и оказался лицом к лицу со склонившейся над ним раздосадованной Рэмбеттой.
- Ты что, целоваться не любишь, а? Может, тебя вообще девочки не интересуют?
- Интересуют, а как же. Только вот так сразу, ни с того ни с сего…
- Нечего выкручиваться! - обиженно сказала она, усаживаясь рядом с ним под звон ножей. - Ты не воспринимаешь меня как женщину, вот что. Я для тебя просто вооруженное существо женского пола, пригодное только для ведения боя. Но я не всегда была такая. О, все было бы иначе, если бы не летучие мыши.
- Летучие мыши? - озадаченно переспросил Билл, в недоумении хлопая глазами.
- Да. Если ты позволишь мне держаться за твою руку, я тебе все расскажу…
История укротительницы летучих мышей
Рэм-Бетта надела на шею золотисто-пурпурный платиновый обруч и защелкнула на руках золотые браслеты. О, какой удивительный день! Ей и ее подружкам из Девичьей Обители Зэш в деревне Смуш, лежащей на берегу Великого Оргонского моря - это на планете Ишес, - предстоял выпускной бал, после которого они из обыкновенных хихикающих девчонок превратятся в полноправных горделивых ишемиек. О, сказочное перерождение!
- Пошевеливайтесь, глупышки! - приказала Дрекк подозрительно игривым тоном, совсем не вязавшимся с ее возрастом и внешностью. - Церемония в Большом Зале вот-вот начнется.
Торжественной процессией они двинулись в путь, стараясь не хихикать, пока Рэм-Бэм не споткнулась о ноги какого-то хилого самца, не успевшего убраться с дороги. Это было уже свыше их сил, и хихиканье перешло в общий хохот, прекратившийся только после того, как Дрекк возмущенно прикрикнула на них.
Ах, как торжественно выглядел Большой Зал! Они еще никогда его таким не видели. Языки пламени плясали в подсвечниках, развешанных по стенам, и отражались в бриллиантовых глазах огромной статуи Царственного Истукана, занимавшей весь дальний конец величественного зала.
- Внимайте, о дочери Смуша! - провозгласила Дрекк, и все умолкли. Одна за другой в зал вошли Старшие Матери и остановились перед ними. - Девы из Обители Зэш, сегодня исполняется ваше предназначение. Сегодня вы расстаетесь с девичеством и приобретаете всю полноту прав. На нашем замечательном языке, как все вы прекрасно знаете, «Рэм» означает «мать», поэтому ваши имена начинаются с «Рэм». Дальше следует имя вашей дорогой матери, которое пишется, разумеется, через дефис. И вот в этот Священный и Судьбоносный День вы будете лишены дефиса. Вы потеряете свою дефисственность! Ваше новое положение будет ознаменовано новыми именами. Одни из вас превратятся в Благородных Матерей, чтобы без всякой охоты, но во исполнение долга совокупляться с хилыми самцами нашего племени. Другие, те, у кого искусные руки и грязь под ногтями, станут Фермерками и будут выращивать урожай для нашего прокормления. Третьи…
Рэм-Бетта, которая вот-вот должна была, лишившись дефисственности, стать Рэмбеттой, жадно впивала каждое звонкое слово, когда ее отвлек какой-то незнакомый высокий звук. Она подняла глаза и вгляделась во тьму, окутывавшую потолок Большого Зала. Дрекк заметила это, глаза ее расширились, и она радостно ахнула.
- Рэм-Бетта, а в скором будущем - Рэмбетта! Выйди вперед и предстань перед девами! Выбор пал на тебя! Встань сюда, дорогая моя, - не бойся, тебе достался самый завидный жребий во всем Смуше. Потому что голос твой еще не ломался, как у других, и все еще тонок и пискляв. Потому что у тебя крошечная головка с маленькими ушами и чуткими барабанными перепонками. Благодаря этому ты, и ты одна, расслышала зов летучей мыши, которая выпущена в Большой Зал, чтобы подвергнуть вас испытанию. Только ты одна из всей Обители Зэш станешь нашей спасительницей - укротительницей летучих мышей!
Церемония была впечатляющей, торжественной, трагической и глубоко трогательной. Когда она закончилась, когда Рэмбетта, представ перед Дрекк под сенью угрюмой статуи Истукана, принесла Клятву Верности и испила Вина, от которого голова у нее пошла кругом, - только тогда она была посвящена в Тайну Тайн.
- Заперта и запечатана парадная дверь, - начала нараспев Дрекк, - и висит на ней страшное заклятье: «Прошу не беспокоить». Теперь я могу открыть тебе Тайну Тайн. Не случайно наша деревня Смуш стоит на берегу Великого Оргонского моря. Ты знаешь, что планета Ишес богата водой и покрыта Великим океаном. Много, много парсеков назад наши предки обосновались на этой планете, прибыв сюда из глубин космоса неведомыми нам путями. Как повествуют летописи, все было тихо и мирно на протяжении долгих спокойных лет. Но потом начался Век Несчастий. Неведомые вещества, проникающие из ядра планеты, под действием неведомого излучения нашего Солнца приобрели зловещие свойства. Они вызывают изменения в генах - так говорят наши мудрецы, ибо я несведуща в этих тайнах. Х-хромосома наших мужчин стала маленькой и скрюченной - вот почему все они маленькие и скрюченные, умирают молодыми и ни на что не годны, кроме одного, о чем я скажу тебе позже. A Y-xpoмосому женщин то же самое излучение сделало большой и лучезарной - вот почему мы такие крупные и жизнерадостные. Но - увы! - произошла ужасная мутация, и от этих хромосом отщепилась Z-хромосома. Те, у кого она есть, мускулисты, суровы и принадлежат к женскому полу, но есть у них одно отличие. Это хорошо видно на Священном Менделевском Треугольнике. Когда скрещиваются Хи Y-хромосомы, женские хромосомы доминантны, поэтому рождаются по преимуществу женщины и немного хилых мужчин, которых нам вполне достаточно. Но когда скрещиваются две Z-хромосомы, рождаются только женщины. Ты понимаешь, что это означает?
Рэмбетта, ошеломленная всем услышанным, не имела ни малейшего представления, о чем говорит Дрекк. Заикаясь, она пробормотала что-то нечленораздельное, мотнула головой, потом энергично закивала.
- Я понимаю, это нелегко уразуметь, - продолжала Дрекк нараспев. - Но со временем ты все узнаешь. А сейчас достаточно сказать, что от женщин с Z-хромосомами рождаются только женщины с Z-хромосомами. И в этом кроется причина всех несчастий нашего замечательного мира. Летописи повествуют, что разразилась Война Полов между женщинами с Yи Z-хромосо-мами. Война была жестокой и беспощадной, и в конце концов Отверженные - так стали называть женщин с Z-хромосомами - были изгнаны из страны и обречены на вымирание, оставшись без мужчин, потому что не могут производить пот