Четвертая поправка является одним из самых мощных конституционных механизмов защиты наших свобод. Но ни Конституция, ни Билль о правах не говорят о том, какое наказание понесут ретивые служители правоохранительных органов, которые проигнорируют требование получения ордера на обыск, выписанного нейтральным судьей-магистратом[12], или требование обоснованности самого обыска. В уголовных кодексах 50 штатов США нет ни одной статьи, которая бы предусматривала преступление, называемое «нарушение конституционных прав личности согласно Четвертой поправке».
Наказание, которое в итоге определил Верховный суд, оказалось простым, и было оно сформулировано в 1914 году в деле, решение по которому считается первым современным толкованием Билля о правах вообще и Четвертой поправки в частности.
Фремонт Уикс, работавший на почтовую компанию в штате Миссури, использовал почтовые конверты для пересылки лотерейных билетов в другие штаты. Это деяние являлось федеральным преступлением, а также запрещалось Уголовным кодексом штата Миссури. Арестовав Уикса, полицейские обыскали его офис, где нашли относящиеся к делу документы, после чего отправились к нему домой. Ордера на обыск офиса или дома у них не было. Услужливый сосед Уикса показал полицейским, где Уикс прячет ключ от входной двери. Войдя в дом, полицейские произвели второй (после офиса) обыск и изъяли не относящиеся к делу документы, которые передали федеральному маршалу, после чего вернулись, уже с маршалом и федеральным почтовым инспектором, но опять без ордера, в дом, где произвели еще один, третий обыск, во время которого нашли компрометирующие Уикса документы. На основании этих документов он и был признан виновным. Уикс подал жалобу требуя возвратить документы, не относящиеся к делу, и исключить незаконно изъятые документы из перечня улик, представленных на рассмотрение суда в качестве доказательства его вины как добытые в нарушение его, Уикса, конституционных прав. Перед Верховным судом США, куда дело дошло в результате апелляций, были поставлены следующие вопросы: обеспечивает ли Четвертая поправка защиту от произвола правоохранительных органов? могут ли хоть как-то быть использованы улики, полученные в результате незаконного обыска? могут ли быть такие «подпорченные» улики использованы в суде, а сотрудники правоохранительных органов, которые их добыли, наказаны?
Решение Суда было единогласным. Судья Дэй, написавший текст решения, назвал улики, добытые в обход конституционных прав ответчика, «плодами отравленного дерева», которые не могут быть представлены в качестве доказательства суду или присяжным: «Если письма или частные документы могут быть таким образом изъяты и использованы в качестве улик против гражданина, обвиненного в совершении преступления, то защита, предоставляемая Четвертой поправкой, от таких обысков и изъятий не имеет никакой ценности и может просто быть вычеркнута из Конституции… Попытки судов и судебных работников добиться наказания виновного, какими бы похвальными они ни были, не могут реализовываться за счет принесения в жертву великих принципов, выработанных за многие годы усилий и страданий, благодаря которым и был создан главный закон нашей страны».
Правило, сформулированное в деле Уикса, называется «правилом исключения» и означает, что улики и доказательства, полученные в обход конституционных прав человека, в суд представлены быть не могут, т. е. такие улики и доказательства будут исключены из дела. Сначала «правило исключения» распространялось только на федеральные органы. Полицейские штатов по-прежнему могли беспредельничать, не боясь, что плоды их обысков окажутся «отравленными». Такое различие в применении конституционного мандата Четвертой поправки породило сотрудничество между правоохранительными органами федерального уровня и уровня штатов. Если федералам нужны были какие-либо улики, получить которые они не могли в силу Четвертой поправки, они просили об этом своих коллег из полиции штата, на которых решение Верховного суда по делу Уикса не распространялось, и получали требуемые вещественные доказательства на «серебряном блюде»[13], которые потом уже могли использовать в федеральных судах.
Доктрина «отравленных плодов отравленного дерева» получила развитие как необходимый элемент надлежащей правовой процедуры в знаменитом деле «Вонг Сунь против Соединенных Штатов».
4 июня 1959 года в два часа ночи, после полутора месяцев слежки, агенты Бюро по борьбе с распространением наркотиков арестовали Хома Вэя, у которого при задержании оказалось небольшое количество героина. Вэй сказал, что купил героин у владельца прачечной, известного под кличкой Блэки Той. После этого шесть или семь агентов помчались в прачечную Блэки Тоя. Было уже шесть утра. Один из агентов (китайского происхождения, по фамилии Вонг) постучал в дверь и, когда на пороге появился мужчина, сказал, что ищет прачечную и химчистку. Мужчина ответил, что прачечная открывается в восемь, и начал закрывать дверь. Тогда Вонг объявил, в какой организации он служит. В ответ мужчина (а это оказался сам Блэки Той) захлопнул дверь и помчался вглубь помещения, где располагалась квартира, в которой он проживал с женой и ребенком. Вонг и его коллеги взломали захлопнувшуюся дверь и бросились через всю прачечную за Блэки Тоем. Когда они ворвались в квартиру, Вонг увидел, что Блэки Той открыл ящик ночного столика и запустил в него руку. Тогда Вонг направил на Блэки Тоя пистолет и медленно вытащил его руку из ящика. В руке ничего не оказалось. В ящике тоже. Квартиру тщательно обыскали, но ничего интересного не нашли. Агенты допросили Блэки Тоя, который отрицал, что продает наркотики, однако сказал, что знает человека, который этим занимается, – некто Джонни, фамилию он не знает. Блэки также рассказал агентам, где можно найти Джонни, подробно описав дом на 11-й авеню. Когда агенты пришли домой к Джонни, тот еще спал. И сам Джонни (по фамилии Йи), и его квартира были обысканы, и этот обыск наконец принес результат – был найден героин, правда в количестве меньше одной унции (унция равна примерно 28 граммам). При аресте Джонни показал, что приобрел героин у уже известного нам Блэки Тоя и еще одного парня по кличке Морской Пес. Блэки Той впоследствии опознал Морского Пса как Вонг Суня (не путать с агентом Вонгом).
Для агентов по борьбе с наркотиками тот июньский день 1959 года оказался насыщенным – они тут же направились к дому Вонг Суня, который мирно спал, когда они ворвались в его жилище. Обыск не дал ничего.
Закончился день тем, что Блэки Тою, Джонни Йи и Морскому Псу Вонг Суню были предъявлены обвинения в нарушении федеральных законов, запрещавших хранение и распространение наркотиков, после чего они все были отпущены. Через несколько дней они явились для дачи показаний. Адвокатов у них не было. Агенты предупредили всех троих, что у них есть право молчать и не давать показаний, которые могут быть использованы в целях обвинения, но все трое согласились дать показания. Разговор с подозреваемыми велся на китайском языке, а показания потом были записаны по-английски. Затем агент Вонг устно перевел каждому на китайский их собственные показания и попросил подписать протокол. Все трое подтвердили, что агент записал все правильно, но подписывать свои показания отказались, причем каждый спросил, подписали ли свои показания другие.
На суде федеральные прокуроры представили четыре доказательства: 1) заявление Блэки Тоя при аресте, 2) героин, найденный у Джонни Йи, 3) письменное заявление, которое Той так и не подписал, и 4) заявление Морского Пса Вонг Суня, сделанное до суда.
Защита опротестовала принятие судом этих доказательств на том основании, что все они явились «плодами» незаконных арестов и обысков. Тем не менее Джонни Йи и Вонг Сунь были признаны виновными в транспортировке и хранении нелегального героина. Апелляционный суд подтвердил это решение, но при этом постановил, что аресты действительно производились в нарушение Четвертой поправки, так как агенты действовали без надлежащего ордера на арест. Несмотря на незаконность арестов, Апелляционный суд усмотрел, что доказательства, предоставленные обвинением, не являлись «плодами» незаконных арестов, а следовательно, могли быть представлены в суд. Суд также постановил, что ни Хом Вэй, ни Джонни Йи не являлись надежными свидетелями, следовательно их показания не могли считаться достаточным основанием для ареста Блэки Тоя и Морского Пса – Вонг Суня без ордера. Вот в таком виде дело Вонг Суня прибыло в Верховный суд США по судебному приказу certiorari.
Главный вопрос, на который должен был ответить Верховный суд, сводился к следующему: являлась ли полученная агентами информация основанием для получения ордера на арест Блэки Тоя? Напомню, что владельца прачечной Блэки Тоя арестовали и допросили на основании показаний Хома Вэя, а следовательно, вопрос можно перефразировать так: считалась ли информация, предоставленная Вэем, достаточным основанием для дальнейших действий агентов, первым из которых (действий) был визит в прачечную Блэки Тоя?
До того июньского дня, когда произошли все описываемые события, агенты никогда не имели дела с Хомом Вэем, никогда не пользовались исходящей от него информацией, т. е. у них изначально не было оснований считать Хома Вэя надежным и проверенным источником информации. И тем не менее агенты решили действовать на основании показаний Хома Вэя, который описал человека не по имени, а по кличке, не мог назвать точного адреса прачечной, а просто сказал, что она находится на улице Левенворт.
Судья Бреннан, писавший текст решения за большинство, отметил, что точная идентификация личности, полученная от проверенного источника информации, может служить достаточным основанием для ареста при условии, что такая информация с большой степенью вероятности приведет агентов к месту, где находится подозреваемый. Но в данном случае Хом Вэй как бы предложил а