На новом суде прокурор представил в суд информацию, полученную через прибор слежения, которая связывала Джоунса с тайником, где было найдено $ 850 тыс. наличными и около 100 кг кокаина. На этот раз присяжные единогласно проголосовали за вердикт «виновен», и окружной суд приговорил Джоунса к пожизненному тюремному заключению.
Федеральный апелляционный суд отменил решение окружного суда на том основании, что доказательство, связывающее Джоунса с тайником, где хранились наличные деньги и наркотики, было получено без ордера на обыск, что нарушало права Джоунса, закрепленные Четвертой поправкой к Конституции США. В результате апелляции федеральных прокуроров, представлявших интересы правительства США, дело попало в Верховный суд США. Подготовка текста решения Суда была поручена судье Антонину Скалии.
Прежде всего, Скалия решил, что автомобиль является тем самым видом имущества, которое Четвертая поправка запрещает обыскивать без соответствующего ордера. Далее Скалия постановил, что прикрепление прибора навигационной слежки к днищу автомобиля подпадает под определение обыска в том смысле, в каком этот термин понимается в деле Энтика, которое Скалия назвал «монументом английской свободе». В том деле (а оно слушалось, напомню, в 1765 году), лорд Кэмден говорил о святости не только дома, но и любого объекта, куда государство не смеет вторгаться без обоснованного ордера или обоснованной причины. Скалия, анализируя текст Четвертой поправки, говорит, что ее смысл тесно связан с имущественными правами, иначе словосочетание «личности, жилища, бумаг и имущества» в первом же предложении («Право народа на охрану личности, жилища, бумаг и имущества от необоснованных обысков и арестов не должно нарушаться») было бы лишним.
Выше в этой главе мы обсуждали дело Каца, решение по которому писал судья Поттер Стюарт – ему принадлежит фраза «Четвертая поправка защищает человека, а не место». Одно из поддерживающих мнений по этому делу тоже стало знаменитым, и принадлежит оно судье Харлану. Именно он сформулировал в своем поддерживающем мнении тест на законность действий государственных органов при обысках. Юристы назвали этот тест «тестом Харлана». Суть его проста: нарушение прав, закрепленных Четвертой поправкой, происходит тогда, когда государство вторгается в зону разумно ожидаемой приватности. Этот тест был применен в целом ряде дел после дела Каца.
В деле Джоунса государство, применяя тест Харлана, настаивало на том, что днище джипа, к которому агенты прикрепили прибор слежения, не являлось зоной разумно ожидаемой приватности. Не являлась такой зоной и сеть общественных дорог, по которым колесил джип, поскольку, находясь на этих дорогах, он был на виду у всех, что уже исключает какую-либо приватность. А следовательно, настаивало государство в лице своей команды прокуроров, обыск вообще не имел места. Но судья Скалия отверг этот аргумент: «Мы не считаем, что решение по делу Каца, постулирующее принцип, что Четвертая поправка защищает человека, а не место, тем самым отбирает право на защиту от обыска у дома и имущества». Тем самым Скалия следует традициям и принципам, относящимся к святости частной собственности и особенно жилья, сформировавшимся в Англии еще в начале XVII века (дело Семейна) и получившим дальнейшее развитие к середине XVIII века (дело Энтика).
Еще один аргумент, выдвинутый государством, основывался на тексте решения Верховного суда США по делу «Нью-Йорк против Класса» / New York v. Class, 475 U.S. 106 (1986), где было сказано: «…поскольку экстерьер машины буквально бросается людям в глаза… то осмотр экстерьера, таким образом, не является обыском». Скалия и здесь не согласен с позицией государства, объясняя, что «в данном деле агенты осуществили гораздо больше, чем визуальный осмотр автомобиля ответчика. Прикрепив прибор к корпусу джипа, агенты явно вторглись в защищенную [Четвертой поправкой] зону». Говоря о деле Класса, на решение по которому опирался в своей аргументации представитель государства, Скалия отметил, что в том решении было также сказано, что в тот момент, когда полицейский всего лишь на одну секунду запустил руку в салон автомобиля, произошел обыск.
Скалия подмечает еще один интересный аргумент, выдвинутый государством: прецедентные решения говорят о том, что просто наблюдение за человеком не является обыском. Действительно, в одном из поддерживающих мнений по делу Каца говорится, что «относительно короткое наблюдение за передвижениями человека по общественным дорогам не является вторжением в разумно ожидаемую приватную зону, но более долгое наблюдение при помощи прибора электронного слежения в ходе расследования определенных преступлений уже таковым является». Скалия считает, что словосочетание «в ходе расследования определенных преступлений» является нововведением, не имеющим прецедента. Из него следует, пишет Скалия, что обыск зависит от характера расследуемого преступления: «Невозможно объяснить, почему слежка за наркоторговцем длительностью в четыре недели приемлема и не должна считаться обыском. А что делать с двухдневным наблюдением за торговцем крадеными электронными товарами и шестимесячной слежкой за человеком, подозреваемом в терроризме?»
Разумеется, Скалия не имел в виду, что такие следственные действия незаконны. Он говорит только о том, что граница между обыском и следственными действиями, не включающими в себя обыск, подчас настолько тонка и зависит от стольких факторов, что агентам, проводящим следственные действия, лучше заручиться ордером на обыск, чтобы потом избежать исключения добытой ими информации из доказательств, которые прокуратура попытается представить на рассмотрение суда.
В этом деле Верховный суд США утвердил решение федерального апелляционного суда, постановившего, что права Джоунса, закрепленные Четвертой поправкой к Конституции США, были нарушены в том, что четырехнедельный «обыск» автомобиля, на котором он передвигался, был произведен без должного ордера. Поскольку государство не выдвигало во время первоначального суда аргумент, что поводом для обыска было разумное подозрение и, следовательно, он мог быть произведен и без ордера, а выдвинуло этот аргумент, когда дело уже было в Верховном суде, то Скалия данный аргумент проигнорировал.
Признав, что права Джоунса, закрепленные Четвертой поправкой, были нарушены, Верховный суд отправил дело в окружной суд на новые слушания, но уже без использования незаконно добытых доказательств. Было проведено новое расследование, в результате которого государство получило доступ к информации о географическом нахождении сотового телефона Джоунса на основании Закона о хранении коммуникаций. Иными словами, не имея возможности использовать в качестве доказательства записи с прибора навигационного слежения, установленного на днище джипа, государство решило использовать автоматически регистрируемую информацию о местонахождении сотового телефона Джоунса. Федеральный судья, председательствовавший на процессе, такое использование информации разрешил, и новое слушание началось в январе 2013 года. Интересно, что прокурор дважды предложил Джоунсу признать себя виновным в обмен на уменьшенный срок тюремного заключения (от 15 до 22 лет), и оба раза Джоунс отказался. На суде он представлял себя сам, что случается крайне редко, так как председательствующий судья, чтобы разрешить человеку самому представлять себя в суде, должен убедиться в его юридической компетентности и понимании сути и процедуры процесса. Суд закончился «подвешенными присяжными», в данном случае голоса за и против вердикта «виновен» разделились поровну. Прокуратура намеревалась начать новый процесс против Джоунса (а в таком случае она имеет на это право), но через несколько месяцев Джоунс принял условия предложенной прокурором сделки – 15 лет тюремного заключения.
Не нужно быть экспертом по криминалистике или конституционному праву, чтобы понимать, что если агент ФБР или полицейский каждый раз, прежде чем совершить обыск или арест, будет обращаться к нейтральному судье или магистрату за ордером, то в большом количестве случаев он упустит возможность собрать доказательства, арестовать подозреваемого, а иногда может и расстаться с жизнью. Четвертая поправка не указывает, как, где и когда можно и нужно проводить обыск или арест; она говорит лишь о том, что обыск или арест лица или его имущества не может быть совершен без ордера, выданного при наличии достаточного основания. Какие основания достаточны, подпадает ли конкретное дело под исключение, если обыск был произведен при достаточных на то основаниях, но без ордера, – все эти вопросы являются прерогативой суда. Суд же всегда пытается найти золотую середину между нашими свободами и нашей готовностью пожертвовать какими-то из них ради безопасности и обязанностью государства по поддержанию порядка. Именно суды и определили несколько исключений из требований Четвертой поправки – ситуации, когда обыск можно и часто даже нужно проводить без ордера.
При чтении решений Верховного суда США по любым поправкам у дилетанта может сложиться впечатление, что Суд занимается крючкотворством – выискивает в деле, казалось бы, совершенно незначительные мелочи, которые потом раздувает до глобальных масштабов. Такое впечатление ошибочно, ибо как иначе может функционировать система англосаксонского права, построенного на прецедентах? Ведь абсолютно одинаковых дел не бывает, всегда есть какие-то различия. Какие различия считать существенными? Как они влияют на основное решение? От каждого решения Верховного суда часто зависит жизнь или свобода отдельного человека, но значение таких решений велико в первую очередь потому, что они могут на много поколений вперед определить диапазон наших, как граждан США, свобод, будь то свобода слова или свобода от обысков, свобода на ношение оружия или свобода не давать показаний против самого себя.