Таким образом, любое право, которое требует надлежащей правовой процедуры и равенства перед законом, является правом, защищенным Конституцией, и если, допустим, штат Айова примет закон, запрещающий отпускать спиртные напитки гермафродитам или продавать огнестрельное оружие лицам старше 80 лет, то иск от правозащитной организации типа Союза за гражданские права будет подан на следующий же день. И вне всякого сомнения, оба эти закона будут признаны нарушающими 14-ю поправку к Конституции США, даже если на суде выступят авторитетные эксперты и заявят, что гермафродиты после первой рюмки впадают в буйное состояние, а лица старше 80 лет часто путают пистолет с мобильным телефоном, в результате чего стреляют себе в ухо. Таким образом, то, что народ штата Айова посчитал опасным поведением, Верховный суд признает за право, защищенное Конституцией. В этом и есть смысл судебного надзора – определять, какие из законов нарушают Конституцию и, следовательно, не имеют юридической силы, а какие нет.
14-я поправка была реакцией на дискриминационные законы, принятые южными штатами после Гражданской войны. Сначала эти законы назывались «Черным кодексом», потом «Законами Джима Кроу»[39], и направлены они были против чернокожего населения. Верховный суд, по сути, был единственным механизмом для исправления ситуации, и именно он признал практически все эти законы нарушающими положение 14-й поправки о равенстве всех перед законом.
Одним из самых громких дел, которые в ХХ веке рассмотрел Верховный суд США, является дело «Роу против Уэйда». Оно настолько важно для понимания конституционного права США вообще и Девятой и 14-й поправок в частности, что мы его рассмотрим более подробно.
В Америке в гражданских делах истцы весьма часто выступают под вымышленными фамилиями – Роу, Доу, Поу и т. д. Истцы обычно прибегают к псевдонимам в делах, связанных с абортами, использованием противозачаточных средств и другими щекотливыми темами, которые могут вызвать неоднозначную реакцию населения. Анонимность создает дополнительную защиту для истцов, которым могут угрожать или которых могут подвергнуть унижению за занятую ими позицию. Несмотря на то что Правило 10(а) Федеральных правил гражданского процесса требует идентификации сторон в гражданских делах, при определенных условиях суд может разрешить использовать вместо настоящей фамилии псевдоним Доу или подобный ему. В качестве имени обычно выбираются Джон для мужчин и Джейн для женщин.
Под именем Джейн Роу в данном деле выступала Норма Маккорви, о чем, разумеется, стало известно гораздо позже. Ответчиком был назван районный прокурор графства Даллас в штате Техас Генри Уэйд.
Итак, в 1969 году Норма Маккорви хотела прервать беременность при помощи аборта. Техасский закон разрешал аборт только если он был необходим для спасения жизни матери и в случаях, когда женщина была изнасилована или забеременела в результате инцеста. Норме был 21 год, у нее уже было двое детей, она понимала, что третьего не потянет и решила солгать – в клинике она заявила, что была изнасилована. Поскольку полицейского рапорта или иных доказательств изнасилования у нее не было, клиника отказалась делать аборт. После этого по совету адвокатов Норма Маккорви подала иск в федеральный суд округа Даллас от себя и от всех женщин, попавших в аналогичную ситуацию, требуя признать право женщины на аборт при любых обстоятельствах. Позиция Маккорви базировалась на аргументе, что закон штата Техас, запрещающий аборты, нечетко сформулирован и вторгается в ее право на частную жизнь, защищенное Первой, Четвертой, Пятой, Девятой и 14-й поправками к Конституции США[40].
Федеральный окружной суд в составе трех судей заслушал дело Роу против Уэйда в июне 1970 года и единогласно постановил, что закон Техаса нарушает Конституцию, а именно право на частную жизнь, защищенное Девятой поправкой. Несмотря на такое заключение, федеральный окружной суд отказался запретить применение этого закона на территории штата Техас.
В Верховный суд США дело «Роу против Уэйда» попало в 1970 году по апелляции Нормы Маккорви. Главный вопрос, поставленный перед Верховным судом США, звучал так: законно ли вторжение штата Техас в право на прекращение беременности, содержащееся в положении о надлежащей правовой процедуре 14-й поправки США, а также в право на частную семейную и сексуальную жизнь, гарантированное Девятой поправкой? Разумеется, о прекращении беременности ни в Девятой, ни в 14-й поправках нет ни слова. Адвокаты Нормы имели в виду, что право на прекращение беременности является одним из видов права на частную жизнь.
Семью голосами против двух Верховный суд удовлетворил апелляцию Джейн Роу (Нормы Маккорви), но решение было сложным.
В делах, касающихся ограничений или запрещения индивидуальных прав, Верховный суд (в принципе, любой федеральный суд) анализирует и сравнивает интересы штата, принявшего закон, и интересы лица, чьи права этот закон ущемляет. В данном случае интерес Нормы Маккорви состоит в праве на аборт, а интересы штата Техас состоят в сохранении здоровья женщин, живущих в штате, сохранении жизни плода и в поддержании должного морального уровня среди населения штата.
Судья Блэкмун прежде всего заявил, что право на личную жизнь включает в себя право женщины решать, делать ей аборт или нет, и что это право защищено 14-й поправкой. Однако добавил, что такое право не является безусловным и должно рассматриваться в контексте соотношения интересов женщин и интересов штата. Далее Блэкмун совершил небольшой исторический экскурс, отметив, что законы, запрещающие аборты, появились в Америке во второй половине XIX века и что в системе прецедентного права аборт, произведенный до первых признаков шевеления плода, не являлся преступлением и нет убедительной информации о том, что умерщвление плода являлось преступлением даже после того, как плод начал шевелиться. Блэкмун обозначил три причины появления законов, запрещающих аборт: 1) такие законы были продуктом Викторианской эпохи, когда общество отрицательно относилось к внебрачному сексу; 2) процедура аборта была опасной для жизни женщины; 3) государство заинтересовано в сохранении жизни плода. При этом, заметил Блэкмун, за нелегальный аборт в XIX веке судили тех, кто его исполнял, а не женщин.
В решении большинства, выраженном Блэкмуном, праву женщин на аборт отдано предпочтение перед правом плода на жизнь. Блэкмун назвал право на аборт «фундаментальным правом, включенным в гарантию неприкосновенности личной жизни». Следовательно, любой штат, принявший закон, ограничивающий это право, должен «доказать свой насущный интерес в существовании данного закона». Кроме того, закон должен быть сформулирован минимально узко, т. е. таким образом, чтобы он защищал лишь конкретный «насущный» интерес штата, но не более того. Иными словами, Блэкмун применил к анализу конституционности законов, запрещающих аборт, тест под названием «строгая проверка». Мы уже встречались с этим тестом при обсуждении дел, касающихся Первой поправки, но он применяется при анализе всех законов, которые ущемляют или каким-то образом ограничивают фундаментальные конституционные права или дискриминируют на основе так называемых подозрительных признаков, например расы, религии или пола.
Презумпция при анализе «подозрительных» законов такова, что закон априори является неконституционным и, следовательно, бремя доказывания «насущного интереса» в законе лежит на штате. В отличие от «строгой проверки» самым легким тестом является так называемое рациональное основание. Этот тест применяется при анализе всех остальных законов и заключается в установлении рациональной связи между законом и целью, которой этот закон призван достичь. При этом презумпция теперь играет на руку штату, т. е. закон априори считается конституционным и бремя доказывания его неконституционности лежит на лице, которое конкретный закон ущемляет. Практически все законы с легкостью проходят этот тест.
Блэкмун разделил весь период беременности на три равные части – триместры. В течение первого триместра решение, делать аборт или нет, остается целиком за беременной женщиной и ее врачом, и никакой закон не может криминализировать аборт. «Насущного интереса» в запрете абортов в этот период у штата нет.
С наступлением второго триместра в сохранении жизни плода «насущного интереса» у штата пока еще нет, поэтому закон может ограничивать право на аборт исключительно с целью поддержания здоровья женщины.
«Насущный интерес» в отношении сохранения жизни плода у штата появляется только с наступлением третьего триместра, когда плод становится жизнеспособным, т. е. может жить вне утробы матери. В течение этого триместра штат имеет право регулировать совершение абортов и даже полностью запретить их. Аборт в это время может быть сделан только ради сохранения здоровья или жизни женщины.
Таким образом, закон штата Техас, запрещающий аборты в течение всего периода беременности, за исключением нескольких оговоренных случаев (когда он необходим для спасения жизни матери и в случаях, когда женщина была изнасилована или забеременела в результате инцеста), является неконституционным.
Примечательно, что Суд также постановил, что плод не является «лицом» (т. е. персоной, человеком), упомянутым в первом разделе 14-й поправки, т. е. положения данной поправки о надлежащей правовой процедуре и равенстве перед законом к плоду не относятся. Также примечательно, что ни один судья ни в этом деле, ни в последующих не оспорил это заключение в своем мнении, ни в совпадающем с мнением большинства, ни в особом. И наконец, говоря о жизнеспособности плода, судья Блэкмун не ответил на один из самых главных вопросов, которые уже тысячи лет волнует человечество: когда же все-таки начинается жизнь? Священник скажет, что с момента оплодотворения, участница феминист ского движения – что с момента рождения. Но суд на эту тему молчит.