— Простите? — переспросила Кэйт. Ее репутация бежит впереди нее? — Вообще-то я ищу одного человека, который работает здесь… Билли Нолана. — Она покраснела, подумав обо всех женщинах, которые могли стоять у этой двери и говорить то же самое.
— Разумеется, — устало заявила женщина. — Но он будет вечером, не раньше шести.
Кэйт взглянула на часы. Ей предстояло ждать еще два часа. Она вздохнула тяжко, как никогда ранее.
— Что ж, спасибо вам, — сказала она и повернулась, чтобы уйти. Ей надо поискать, где бы пока выпить чашку кофе. Но едва она сделала пару шагов вниз по ступенькам, как работница бара закричала ей вслед:
— Эй! Это не вы сказали ему его прозвище?
Кэйт повернулась и кивнула.
— Билли-талисман, — сказала она. — Ведь именно так его все называют?
— Да. А он не знал про это, — смеялась она. — Это его просто взбесило, не в бровь, а в глаз. — Она измерила Кэйт взглядом еще раз.
— Ладно, я приду позже, — сказала Кэйт. По крайней мере, она хоть чем-то задела чванливого ублюдка. Это могло помочь ей выполнить поручение.
— Постойте, если вы хотите встретиться с ним сейчас, так он живет над баром, — женщина указала на кнопку с другой стороны дверного проема.
— Ну и пусть. Я приду в другой…
Прежде чем Кэйт успела договорить, та нажала на кнопку и прокричала в домофон:
— Эй, Билли! К тебе гость, и — сюрприз, сюрприз — это женщина.
— Спасибо, Мэри, — послышался голос Билли из домофона. — Я открою.
Кэйт криво улыбнулась Мэри.
— Благодарю, — сказала она, хотя не была уверена, что думала то же самое.
— Да не стоит, Рыжая, — ответила работница.
— Меня зовут Кэйт, — сообщила ей Кэйт.
Лицо Мэри расплылось в улыбке:
— О, Кэйт… — произнесла она понимающе и отправилась обратно в бар.
Дверь открылась. Кэйт еще раз пригладила волосы и взялась за ручку. Она поднималась по ступенькам на второй этаж. Дверь комнаты уже была открыта настежь. Открывшееся перед ней вовсе не было похоже на то, что она ожидала увидеть. Вместо «холостяцкой берлоги», забитой пустыми коробками из-под пиццы и мебелью, которая выглядела свалившейся с грузовика, она увидела комнату с полированным деревянным полом, покрытым поношенным, но красивым персидским ковром, большой потертый коричневый диван «честерфильд» и две стены книжных полок, забитых до потолка сотнями книг. Окно между книжными полками было открыто. Из него было видно дерево и кусочек неба, хотя раздувавшиеся белые занавески затеняли маленький пейзаж. Вся обстановка была очаровательной и куда более домашней и изысканной, чем Кэйт могла вообще ожидать от Билли Нолана.
Билли сидел за письменным столом красного дерева спиной к ней, прикованный к экрану переносного компьютера, стоявшего перед ним. Кэйт вошла в комнату и огляделась. Ее удивление возрастало. Почти половина книг на полках была на французском языке, и она узнала два прекрасных издания Домье. Как будто женщина обставляла это жилище, подумалось ей.
— Привет, — сказала она.
Билли не отрывал глаз от монитора.
— Подождите. Подождите. Я получаю электронную почту, — таким было его приветствие.
— Это не займет много времени, — начала Кэйт. Билли поднял руки с клавиатуры и повернулся. Установилось неловкое молчание.
— Я н-н-не видел, что это вы, — заикнулся он. — Я думал, пришла н-н-новая барменша.
— Не думаю, чтобы я подошла для такой работы, — заметила Кэйт и едва не прикусила язык. Это прозвучало злобно, а этого ей совсем не хотелось.
Билли встал.
— Так вы пришли сюда лишь для того, чтобы отклонить предложение работы, или есть другие причины для столь неожиданного визита? — спросил он.
Оба так и стояли по разные стороны комнаты, разделенные диваном и растущим напряжением между ними. Кэйт попыталась решить, стоит ли сначала выпалить свое извинение и бросить вызов или сначала попытаться устранить возникшее между ними недоразумение. Все, что она могла почерпнуть из своего опыта, не подходило.
— Я хотела… — начала она.
— Да? — Билли выгнул брови. Было невыносимо смотреть, насколько он привлекателен, даже с неприглаженными волосами и в рубашке, расстегнутой до третьей пуговицы. Она отвела глаза от него.
— Я хотела извиниться за… — Все выходило как-то не так. — Я хотела извиниться за то, что не сказала вам правды в тот вечер.
Билли рассмеялся:
— По-моему, это не очень-то похоже на извинение.
— Я понимаю, что после всего, что случилось, я не самая приятная для вас персона, но не в этом дело, — объясняла она, положив свою сумочку на стол.
— Не в этом? — спросил Билли.
— Нет. Важно лишь то, что Бине вы действительно нравитесь, — продолжала Кэйт. Получалось неубедительно. Она говорила слишком прямо и в то же время слишком уклончиво, и ее скованность перед этим парнем злила ее. — И я думаю, может быть, она вам понравится.
— О, неужели? — ухмыльнулся Билли. — И как же вы смогли проникнуть в глубину моих чувств?
— Послушайте, это не мое дело, но…
— Ну, наконец-то вы сказали хоть что-то близкое к истине, — заметил он, садясь на свой «честерфильд». Так в чем же тогда ваше дело?
— Я психолог, — ответила она.
Он покачал головой.
— Мне следовало догадаться, — пробормотал он. — Кто может быть хуже психолога, кроме психиатра?
— Почем вам знать? Вы встречались и с тем, и с другим?
— Нет. Я консультировался у обоих. Очень давно. И это были просто бесполезные интеллектуалы.
Она подумала, зачем такому типу, как он, было обращаться к доктору, но сочла благоразумным не спрашивать об этом. Она лишь подошла к небольшому стулу у окна, решив попытаться вести разговор дальше.
— Мне не по душе это.
— Сожалею. Я не должна была вам говорить, но не я автор этого прозвища. Очевидно, оно в ходу у всех.
— Очевидно, — сухо повторил он. — Как будто моя личная жизнь касается кого-то еще.
У Кэйт появился шанс обернуть дело в пользу Бины. Она пошла в наступление.
— Что же, вот почему я зашла. Конечно, это не мое дело, но я думаю, вы двое могли бы очень… знаете ли… подойти друг другу… и это было бы совсем… чем-то… что я хочу сказать, я уже вам говорила… понимаете?
«И что только я несу?» — подумала она. За всю свою жизнь она еще не говорила ничего более бессвязного.
— Без сомнения, нет, — отрезал Билли, слегка улыбнувшись, видя ее явное замешательство.
— О, да я знала, что вы воспримете это в штыки! — Кэйт встала и в отчаянии прошла к двери. Ей никогда не было так трудно с детьми. Или с Эллиотом. Или с Биной, подругами и даже с Майклом. Почему же ей так трудно дается разговор с Билли Ноланом?
— С какой стати я должен встречаться с Биной? Я сам выбираю своих женщин. А она выглядит как охотница за мужем, — добавил Билли. — Не мой тип.
Кэйт могла еще стерпеть некоторые его насмешки над собой, но как он смеет оскорблять ее подругу?!
— Это уже из ряда вон. Вы просто неудачник! — почти закричала она на него.
— Я?! — изумился Билли. Он вскочил с дивана и подошел прямо к ней. — Эй, это место принадлежит мне. Я создал его из ничего. И у меня большие планы, да! Я собираюсь открыть собственный ресторан в следующем году.
— Да. Но способны ли вы быть порядочным в отношениях с женщиной? — спросила она.
— Я могу встречаться, с кем захочу!
— Не со всеми. Вы не сможете заполучить меня! — в ярости бросила Кэйт. — Вы — как какой-нибудь заурядный Мик, который никогда не бывал за пределами Бруклина. Ваше счастье в том, что внешне вы чуть-чуть привлекательнее выглядите, чем изнутри, и вас терзает непрекращающийся конфликт между внешней оболочкой и внутренним содержанием. И вы сами не сознаете того, что вы — неудачник, — задыхалась в запале Кэйт, ее лицо горело. Так не прийти ни к чему хорошему. Она смотрела на Билли, но его лицо оставалось поразительно невозмутимым.
— Вы разговариваете со мной как доктор или просто как злобная шавка? — спросил он с ошеломляющей холодностью.
Кэйт было открыла рот, но сдержала себя, вспомнив о своей миссии. Она шагнула к столу, взяла сумочку и пробормотала настолько громко, чтобы Билли мог расслышать:
— У вас это никогда не получится.
— Что именно? — поинтересовался он.
Кэйт резко повернулась к нему лицом с горящим глазами. Они смотрели друг на друга так же, как тем вечером в боулинге.
— Ничего, — бросила она. — Абсолютно ничего.
— Объясните же мне, — потребовал он сквозь зубы, склонившись в ее сторону через спинку дивана.
Кэйт чуть не улыбнулась, поскольку предчувствовала свою победу. С ним оказалось не труднее, чем с Тиной Фостер.
— Только сейчас, придя сюда, я убедилась в том, что вы не смогли бы встречаться с Биной больше одной-двух недель, — сказала она уверенно. — Вероятно, у вас компульсивное поведение.
— Что? — спросил возмущенный Билли.
— Компульсивное поведение, — ответила Кэйт, теряя терпение.
— И что же это такое? Какой-нибудь жаргон из «ДСР-IV»?
Кэйт удивилась, что ему известно о «Диагностическом и статистическом руководстве по психическим расстройствам». То была своего рода библия, созданная для специалистов, работающих в области изучения психических нарушений. Но ей удалось скрыть от него свою реакцию.
— Это не из «ДСР-IV». Это старое фрейдистское теоретическое положение.
— Я думал, что Фрейд не столь популярен в наше время. Эдипов комплекс, размер пениса. Разве это уже не устарело? И кроме того, этот парень не разбирался в том, чего хотят женщины.
И снова Кэйт была удивлена его поразительной осведомленностью в вещах, о которых, по ее мнению, он не должен был иметь понятия.
— Полагаю, что это до сих пор в силе, — сказала она. — В особенности точно в случаях вроде вашего. Это примерно можно описать как компульсивное невротическое поведение, при котором человек повторяет несколько измененные версии травмировавших его событий из прошлого. Однажды начавшись, компульсивность толкает человека на неадекватные поступки.