Мы с Романовичем вернулись в квартиру, преимущественно молча.
– Слушай, я вот так сразу не могу. – Меня мучила совесть из-за того, что мы отправили Пигги в ссылку. – Мне нужно посидеть, подумать, с силами собраться, в конце концов.
– Тебе нужна фоновая разрядка! Может, телевизор включим? Или под музыку? – Эти слова Романовича добавляли эмоциональной окраски. – Тебе как больше нравится?
– Лучше под телевизор, – решила я.
Алек поспешно включил его, нажимая все время не на те кнопки, рычал сам на себя, громогласно и по делу.
По «России» была очередная смехопонарама, именуемая сериалом, где два гомосексуалиста закапывали третьего.
– Нет, лучше музыку, – переменила я точку зрения.
Я перепутала волны и случайно включила «Шансон». Для меня весь русский шансон – «Владимирский централ, ветер северный»!
Вот не знаю, северный или южный, но я разом остыла.
– Слушай, а может... – я начала спрашивать, еще не до конца придумав, что именно меня может интересовать.
– Нет, не может, – обрезал он меня, – никакой порнухи мы в Интернете сейчас качать не будем!
– Ну, в виде исключения. – Идея показалась мне заманчивой.
– Ладно – твоя взяла, сиди, ищи, а я пойду завтрак приготовлю!
Какое-то забракованное брачное утро.
«Яндекс» не выдал ничего деятельного. То есть все картинки да картинки.
Сменила на «Рамблер». Это предательство?
Ать. Два. Кнопочку нажми.
«Для просмотра необходимо установить программу». Расширение .ехе. Запустить!
Ээээээ! Ау! Сколько окошек! В глазах сначала троилось, потом десятерилось, а затем и вовсе – начало триллиониться.
– Господин Романович? У меня что-то с компьютером! Говорит, что system files are damaged! – Что в переводе значит, что системные файлы отправились на небеса.
– Ну что? – сказал он, не высовывая зубную щетку изо рта. – Отныне мы с тобой на полдня сисадмины!
– А думала, что больше никогда не буду администратором!
Я знаю, о чем думал Алек и почему так рьяно пытался починить систему: в мыслях я уже сидела в обнимку с его apple’овским белым ноутом!
Интересно, а почему в словаре Word’а нет слова «сисадмин»? Это даже как-то унизительно: может, для сисадминов, может, для империи Microsoft. Все более четко переосознавался смысл картины «Убить Билла», а сценарий третьей части писался в мыслях в отсутствие ручки и клавиатуры.
– Слушай, меня раздражает, когда ты в трусах, с тебя даже нечего стянуть! – потянулась я к Алеку.
– Я хотя бы в трусах, а ты в пижаме цвета мокрого асфальта.
Я отпрянула.
– Погоди, ты меня за машину считаешь? И на меня еще воняешь, что я плохо вожу! Ты меня даже толком заправить не мог!
– А ты хоть подумала о том, чтобы меня заправить?
Боже упаси. Что за ересь он несет.
– Что?
– Кое-что! Ты хоть подумала, что я иногда хочу есть?! Хочу завтракать, а ты меня не кормишь! А я мужчина и хочу есть!
Он развернулся. Но со стула не встал.
– А женщины, по-твоему, не хотят? – Черт подери этих феминисток, но тем не менее...
– Почему я должен страдать из-за того, что ты сидишь на своей чертовой диете?
Он вскочил со стула. Тот с треском упал на пол.
– А что ты заплевал зубной пастой мой монитор?
Я пнула ногой стул.
– А ну перестань на меня орать! Помни, кто в доме мужчина.
Расстояние снизилось до минимальной отметки!
– Мужчина, а ты помни, в чьем доме находишься.
– Знаешь, как сильно я тебя люблю? – Он схватил меня зубами за нос.
– Ты что, меня бить собрался???
Мы решили разбить вазу, скидывая все со стола. Но разбили на счастье, а не просто как обычно буянили.
Теперь я знаю, для чего нужны семейные скандалы. И никакой порнографии, даже музыки и свечей не нужно. Тут другая романтика.
А после...
Наступил воскресный вечер.
Да-да-да. На улице первичные признаки рая. А многие, как всегда, не видят этого сквозь тонированные окна или плотные жалюзи.
Мы все время ищем жизнь где-то еще – а она, как оказывается, шуршит под нашими ногами. Солнечный, пусть прохладный, даже холодный, вечер сверкал вокруг и около; полупустынный парк окружал нас оазисом, столь строго хранящим спокойствие от траффического джема, или банально – оставлял пробки позади привычно рабочих дней.
Мы пили шардоне в ожидании многобюджетных снов. Романович усердно старался подключить свой ноутбук к моей сети. Нас было двое. А кабель один. Такая вот несправедливость.
– Слушай, а кто эта Ира?
Он мило улыбнулся.
– А какая тебе разница? Я же не спрашиваю, с кем ты разговаривала в загсе.
Правда была по его сторону уже стертых баррикад.
Как же хотелось удержаться на этом балансе. Словно живой ноль «Билайна», в трепетном ожидании входящего платежа.
Наверное, нужно было поговорить о семейном бюджете, но как можно заикаться о таких мелочах, когда двое людей греют друг друга под одним одеялом, как будто тепло дарит не воздух, запертый под теплой пуховой начинкой, а тот, что рядом дышит, отдавая тебе свое тепло. Как эротика может быть в семейной жизни, если у вас одно дыхание на двоих?
Ух, какая эротика, на самом деле.
14. Кашемировые будни
Пришел будний день, календарь подло констатировал этот факт после звонка будильника.
Я обернулась к Романовичу:
– Хочется Red Bull, секретаря и секса.
А на самом деле кофе, работать и неземной любви.
– У нас есть на самом деле еще время! Я поставил будильник на час пораньше, – ответил Романович.
А я на сорок пять минут. Пятнадцать в его пользу.
Бесцельные скитания по времени начинают приобретать смысл.
Врожденное любопытство брало верх:
– А что у тебя сегодня с делами?
– Работа, – сухо ответил Романович.
А как зовут эту работу?
– Чего за съемки?
Точно нижнее белье. К гадалке не ходи.
– Да сегодня не съемки. Они сегодня ролик отснимут – я к обеду подъеду, посмотрю на декорации, и решим, в ночь мы сегодня снимаем или дополнительный съемочный день – завтра.
Если в ночь, то работу зовут Ира, если завтра – то замдиректора съемочной группы.
– А у тебя что?
– Как всегда. Сидеть истуканом возле компьютера и организовывать пресс-конференцию для продюсера и режиссера. Дописать пару статей про «короткий путь к мужчине»! Как в анекдоте: «Мама говорила, что путь к мужчине лежит через его желудок. Я нашла путь короче!»
– Ты же говорила, что устала от шуток про минет! – Алек решил соответствовать привычным стереотипам и взял свои часы с прикроватной тумбы.
– А я не про минет, между прочим! Это ты все опошляешь вечно.
– Да что там. Чего? Целый день будешь искать путь короче? Может, поищем вместе, авось найдем?
Настроение заниматься сексом, кусать ухо и готовить завтрак пропало в минуту. Точнее в одну реплику Романовича.
Вот так мы начинали строить доверительные отношения.
Хочется сесть и разом вывести истину. Такую, чтобы все сразу счастливыми стали.
Также моему объяснению не поддавался тот факт, что на меня было вылито около пары литров обвинений в отказе от выполнения долга супружеского №2 под названием «приготовь мужу завтрак» в силу того, что, как только я поворачивалась лицом к плите, сзади тут же рисовался Романович и мы переходили к супружескому долгу №1. Вот такая незадача.
На эту претензию Алек ответил просто: «Идеальная жена должна делать это одновременно!» Хам. Хотя нет, вопрос практики.
А тем временем...
Мы с Аней были полными противоположностями. Моя мечта №1 – чтобы Анин офис находился на «Мосфильме» и мы пили кофе в нашей кинокомпании, когда все уедут на съемки, а я останусь одна – халявно красить ногти на ногах и проверять почту. Нет, на самом деле – висеть на двух телефонах сразу, использовать аутлук всех компьютеров в радиусе двухсот метров и грызть ногти в ожидании решения очередного конфуза.
Мечта Ани №1 – чтобы мой офис переехал на Цветной бульвар и мы вместе обедали в «Booкафе», медленно отвлекаясь от рабочих нужд, используя местный wi-fi в личных целях. То есть на двух ноутбуках и четырех телефонах решали проблемы димеров и недостающих на съемках гаферов.
Идиллия, ё-мое.
Мы с Аней нашли микрокомпромисс – вооружившись картой Москвы, мы вывели непреложную середину нашей центробежной действительности – Новый Арбат. С линейками ни одна из нас не дружила. Ведь размер не имеет значения.
Для завтраков.
Около одиннадцати Аня уже сидела в «КофеБюро» и пила жасминовый чай.
– Ты что, пила все выходные? – почему-то спросила я.
– А что, так заметно, да? Да ты понимаешь... Тут свадебный бум! Помимо тебя с Романовичем, – она прервалась на вполне уместную ремарку, – кстати, почему у тебя обручальное кольцо на руке и почему на среднем пальце?
– Да так – снова живем вместе. Выходные не ела – вот и слетает. Никак к мастеру не отвезем.
– Ну ладно, не суть, – не поняла она моей фразы про сожительство, – то есть как живете? Что? Жильцы не съехали?
– Да нет, просто брак. Ладно, кто еще женился?
– А, да так, по мелочи, моя мама!
– Твоя мама?
– Да, она разошлась с отчимом и снова вышла замуж за моего отца!
Вот тебе и война за алименты!
Мы с Аней переглянулись. Нет, все же сегодня мы не пьем. У нас и так миллион соблазнов: у нее начальница, у которой на столе неизменно каждый день пополняющаяся бутылка Jameson, у меня – вечно пьяные режиссеры с флягами коньяка.
А вы спрашиваете, почему мы так рьяно сели за руль. Что машина, что клиника Майорова. Одна концепция, да и цена соизмерима.
Мы сидели и тихо вслушивались в посторонние звуки: тишину московских пробок и разговор за соседним столиком. Первый оказался громче.
Так мы и сидели, молча. Потому что обсуждать и ругать нам пока было некого. Однако Ира не могла не дать нам повода для обсуждения.
– Ой, привет! Не отвлекаю? – послышался голос из динамиков моего телефона.
– А кто это? – спросила я вполне повседневно.
– Это Ира! Мы виделись дома у Алека!
Я заслонила трубку рукой. Посмотрела вкрадчиво в Анины красные от выходных глаза и чуть бульдожий взгляд. Движением пальцев перерезала себе глотку. И прошептала: «Пипец!»
Аня вылупилась на меня еще более удивленно.
Я написала на салфетке: «Ира!»
Мой суперуполномоченный думать за двоих собеседник подписала:
«Я не Ира – я Аня!»
– Слушай, – продолжала Ира, – а вот я подумала, может, мы вечерком где поедим, тебе нашу с Романовичем историю поведаю!
Их с Романовичем историю! Я покажу им историю! Был у меня знакомый, приятель, так вот однажды он мне рассказал, как его девушка прикусила ему то самое место и как его зашивали в Институте Склифосовского. Им с Алеком будет что обсудить на досуге. Я пока не злюсь. Так, моментное недоумение! Однако за нос цапну однозначно.
– Я заканчиваю около восьми!
Я написала Ане: «Она хочет встретиться!» Эта балда поняла все несколько несуразно, а именно, что во время ее грациозного дефиле в образе Гагарина какая-то девушка заинтересовалась ей/им (пол в данном случае не определен), и теперь я, видите ли, листерманю и устраиваю им рандеву. А вы еще спрашиваете, почему пить надо меньше. И петь тоже.
– Ну давай! В «Кокосе» так в «Кокосе»!
Аня посмотрела еще более удрученно. Она подумала, что ей для этого рандеву еще и кокосы понадобятся.
Что можно ждать от подруги, которая до двадцати лет была уверена, что хер – это корнеплод?
– Так, смени фоновую заставку на своей морде и скажи, что мне делать?
Кажется, процессор зажужжал. И программа смены настроений повисла.
Аня молчала. Я же тараторила, как недорезанная индейка.
– Короче, звонит швабра пятьдвадцатьпять, хочет встретиться, получить совет, что ей делать с Алеком, и рассказать мне ИХ историю!
– Слушай, ты же с ним живешь, у вас же все хорошо... Чего она звонит?
– Она звонит, потому что думает, что он холостяк, а я его сестра!
Аня потрясла головой. Фактам пока не удалось занять нужные ячейки в ее жизненной программе Exel, которая, как правило, выводила неплохой итог в виде дельных советов.
Ну же! Не заставляй меня делать ресет!
– Я еду с тобой! А там решим! – сказала моя совесть на вечер по имени Аня.
И была такова.
Что же – перекинуть ответственность на чужой рот всегда безумно приятно! Гы.