Трое из четверых наемников Кончара отключились сразу, даже не успев рвануться прочь. Еще один, попытавшись укрыться в недрах форта, рухнул без чувств чуть позже. Сам же «тролль», командующий обороной, оказался проворнее всех – скатившись на уровень входа, он рванулся под дождь за секунду до того, как такой приказ отдал Гамба.
– «Горностаи», за мной! – крикнул Витторио, распахивая дверь и первым выскальзывая из дымного коридора. – Держимся вместе! – И добавил уже тише, выходя на личный канал связи с персональным отрядом: – Или они проникнут внутрь и перережут декомпиляторов, или мы передавим их в этом мешке…
Он видел, как выпрыгивающие за ним фигуры в «саранче» опускают громоздкие винтовки на грудь, поднимая «дыроделы». Видел Кончара, зажимавшего ладонью нос, видел призрачные силуэты среди торосов и струй усиливающегося ливня. Они вступали в самый ближний бой, в котором уже не могли помочь ни снайперы, ни БТР, ни наблюдательный зонд машиниста…
– Это вторая группа, нас теснят! – Словно сквозь забившую уши вату, разобрал верхолаз, наполняясь азартом предстоящей рукопашной. – Они прорываются к ретранслятору, давят числом!..
Тепловизор, установленный в шлеме Цикла, не был рассчитан на большие дистанции, но вблизи давал преимущество, о котором бойцы Лавы не подозревали. Витторио крутанулся вокруг бетонного надолба, в упор стреляя в автоматчика, почитавшего себя невидимкой.
Сменил позицию.
В наушниках продолжал пировать хаос. По всем экранам – и имплантированным и внешним – вдруг пронесся вихрь помех, будто кто-то плеснул на изображение разноцветной, неоднородно перемешанной краской. Если Плотник и его люди собирались взломать сетевое сообщение врага, наступало самое время завершить работу…
– Первая группа рассредоточена… – Индикатор командира морпехов теперь пульсировал глубоко-оранжевым, почти красным, это говорило, что боец при смерти. – Отступаем в джунгли, противник смещается по гребню холма к бункеру, ждите гостей с юго-запада…
На карте вспыхнули маркеры, которыми умирающий боец с «Нобунаги» отмечал продвижение неприятельского подразделения. Гамба заметил, как пара воинов Энквиста расстреляла двух противников в спину, устроив засаду в разбитом основании бетонного контрфорса.
Кончар засел неподалеку, отстреливаясь наугад.
Пули грызли бетон.
Хлестал тропический ливень…
Рванула граната, еще одна: это «горностаи» пытались отгородиться от наступающих цепью взрывов. Что-то голосили на общих каналах. Второе звено больше не могло сдерживать наступление на вышку с передатчиком, это означало, что у обороняющихся скоро отключится связь. У первой группы погасли еще два маяка, в том числе – командирский…
Витторио менял позицию каждую секунду.
Стрелял, снова бежал, пригибался от пуль, реагируя на указания тактической программы. Казалось, собравшиеся перед бункером люди играют в старинную аристократическую забаву, гоняясь друг за другом по зеленому лабиринту из живых изгородей. Только вместо милых пушистых стен их окружали потрескавшиеся бетонные нагромождения; вместо зонтиков от солнца и тростей они сжимали автоматическое оружие; а проигравшего ждала не штрафная рюмка сладкой настойки, а горькая свинцовая пилюля…
Кто-то быстрый и невидимый, похожий на внеземное существо, сплетенное из дождевых струй, пробрался в тыл «горностаям». Выпроставшись из-под «покрова», сверкнул однолезвийный клинок.
Бесформенным пятном закружив напарника Бакли, штурмовик ударил того во внутреннюю часть бедра, не прикрытого щитком. Еще раз – в сочленение пластин на спине. И снова – необычайно быстро и умело – в бок, где кинжал со скрежетом все же напоролся на элемент кирасы. «Горностай», сдавленно вскрикнув, повалился в грязь, а невидимка уже отскакивал в сторону, направляя на ирландца замаскированную «покровом» «дрель». Ствол, различимый благодаря омывавшей его пелене дождя, выплюнул длинный язык пламени. Пули впились в «саранчу», разгрызая бронекостюм здоровяка.
– DiЩl mo bhold, – с пронзительной детской обидой, столь не сочетаемой с его габаритами, выдохнул Гордон из-под забрала.
После чего рухнул лицом вперед, окрашивая личный маркер в оранжевый цвет. Его напарник, выстрелив в дождь ярко-красным и необычно длинным веером крови, тяжело и молча сполз вдоль стены бункера, замер. Но когда укрытый «покровом», необыкновенно подвижный штурмовик попытался ускользнуть, свое веское слово вдруг сказал Кончар…
Привстав из-за укрытия справа от сражавшихся, он вскинул огромный «дыродел». И через окуляры своего тепловизора Витторио отчетливо различил, как вооруженный ножом противник получает сразу три пули. В самую сердцевину омытого небесной водой силуэта. Точно в грудь.
Невидимку отбросило в сторону, уронив почти на ирландца. Пятнистая «саранча» на корпусе треснула, но устояла. А вот маскировочному прибору, закрепленному на левом плече штурмовика, пришел конец – из густой пелены тут же проступили очертания корпобеза, как если бы с него сорвали магический плащ…
Цикл судорожно вздохнул. Закусил губу, не обращая внимания на боль в щеке.
Раненый боец с ножом в правой руке и «дрелью» в левой пытался сонно подняться, еще не восстановив дыхание.
Где-то слева в каменных лабиринтах Энквист и последний уцелевший «горностай» продолжали сдерживать наступление. Взорвалась еще одна граната, перебросив потоки грязи через торосы и забрызгав красный плащ верхолаза.
Кончар, спешно меняя магазин пистолета, решительной походкой направился к поверженному неприятелю…
– Нет! – выкрикнул Витторио, бросаясь к месту скоротечного рукопашного боя. – Этот мой! Кончар, отставить!
Но тот, скалисто-угрюмый, под тяжелыми волнами дождя ставший еще более приземистым и широкоплечим, даже не повернул лобастой головы. Только бросил на канал связи, почти утопив презрительную фразу среди оперативных отчетов второй группы:
– Плевал я на твои приказы, чужак… Никто не отберет моего трофея, потому что…
Гамба поднял пистолет.
Взглянул на штурмовика, пытавшегося подняться с грязной, размытой ливнем земли. После ранения бывший невидимка выронил «дрель», но все еще сжимал в руке длинный нож с круглой цубой, словно намереваясь прикрыться им от наведенного в голову «дыродела». «Тролль» подходил все ближе, чтобы наверняка расколоть шлем «саранчи» и больше не давать врагу шансов на выживание.
– Кончар, отставить! – Витторио даже не понял, сказал ли это вслух, давая «гоблину» последний шанс, или лишь подумал, и без того зная, что произойдет в следующую секунду. – Этот мой!
И когда декомпилятор все же прицелился в голову наемника, сразившего сразу двоих «горностаев», верхолаз нажал на спуск. Пуля прошла точно через «балалайку» Кончара, этому приему Гамбу в юности обучили самые лучше спецы. Вышла через уродливый, покрытый сотнями морщин лоб, заставив безвольно опустить оружие. Ударилась в бетонную стену над местом поножовщины, плеснула в дождь чем-то розовым, липким.
Правая рука и ближайший соратник Плотника качнулся, словно не намеревался прощаться с жизнью. А затем рухнул вперед, совсем рядом с Бакли и подстреленным ранее корпобезом…
На месте схватки тут же оказался Энквист. Раненный в левое плечо, но по-прежнему спокойный и собранный. Шведа прикрывала напарница по фамилии Фарахани, уже лишившаяся винтовки и пистолета и завладевшая трофейным автоматом. Тактические маркеры на общей карте сообщали, что Бакли и его товарищ под позывным Кодо живы, хоть и очень тяжело ранены.
– Кончар? – без использования чипа или других средств связи поинтересовался Хуго.
– Убит, – аналогичным образом ответил ему Цикл, перезаряжая пистолет. – Шальная пуля…
Ведомый Энквиста без промедления склонился над ранеными, активируя медицинские комплексы бронекостюмов. Блондин небрежно отстреливался, не подпуская прореженных наемников к последнему рубежу обороны. Те, которых Витторио отметил отдельно, вдруг сбавили напор. И даже бронемашина откатилась вниз по склону, словно приготовившийся к новому рывку бык…
Еще раз оценив ситуацию на исходящих помехами картах, Гамба шагнул к штурмовику с ножом.
– Они затаились, – разобрал верхолаз брошенные ему в спину слова Хуго. – Скоро подтянется группа, разгромившая наших на западном склоне… Босс, время отступать внутрь.
Но Цикл не отреагировал. Глубоко впечатывая толстые подошвы ботинок в скользкую и жирную грязь тропического острова, он подошел к раненому врагу, нависая красной скалой.
Тяжеленные, грешащие ленью капли срывались с пелерины на его плечах, с краев сверкающего шлема, с вытянутой руки с пистолетом. По краю зеркальной маски, нацеленной на лежащего корпобеза, прозмеилось отражение далекой молнии над морем.
– Энквист, – задумчиво распорядился Витторио на канале «горностаев». Он видел, как гаснут маяки морпехов из второй группы, и надеялся, что хоть кто-то из них уцелеет, отойдя в джунгли, чтобы при поддержке вернувшегося тримарана помочь вожаку нанести ответный удар. – Забирай своих раненых, готовьтесь к обороне внутри…
Верткий наемник в пятнистом бронекостюме, лопнувшем там, где в нагрудный щиток угодили пули Кончара, отполз к основанию контрфорса. Нож все еще поблескивал в его правой руке, но левой он даже не пытался дотянуться до «дрели», медленно тонущей в грязи.
– Сними шлем! – громогласно, перекрывая гул ливня и дробь барабанящего по «саранче» потока, прорычал Цикл, сейчас похожий на демона – в сверкании молний, в развеваемой ветром просторной накидке, с лицом, сокрытым полированным металлом. – Сними шлем, боец!
Тот, полулежащий в грязи, попытался сесть удобнее, свободной рукой ощупывая повреждения бронежилета. Нож был отведен в замахе, словно мог опередить пулю.
– Зачем тебе это, враг мой? – Пролаяло из-под забрала, укрепляя подозрения Гамбы. – Убей меня, не затягивай мучений!
– Это успеется, – покачал головой Витторио, и в его личине снова отразилась вспышка, на этот раз над джунглями, повдоль расколов лицо ветвистым серебряным зигзагом. – Сними шлем.