Стоя на мосту, я увидел самое вдохновляющее зрелище в жизни: бесконечное количество людей, собирающихся на великую религиозную ярмарку Кумбха Мела в Аллахабаде-Праяге. Разноцветные муравьи расползались в разные стороны, наполняя палаточный городок, раскинувшийся на треугольнике сухой земли меж двух великих рек Северной Индии: Ганги и Джамуны. Верхом треугольника было слияние двух рек в невидимую реку Сарасвати. Мне сказали, что это самая древняя священная земля на Земле. Я спустился вниз в сопровождении по меньшей мере сотни тысяч пилигримов. От толкотни и разнообразия цветов моя голова кружилась. В воздухе повисла тонкая пыль, поднятая тысячами ног.
Моя первая Кумбха. Кубок Мира, чемпионат США по бейсболу или даже Марди Гра бледнели в сравнении с ней. Я видел собственными глазами один миллион человек одновременно. Они ходили, сидели на песке под навесами или в палатках, слушали религиозные прения, смотрели на баба, разглядывали дешевые украшения, что-то покупали, купались или просто пытались найти знакомых. Целый миллион, а ведь вечеринка еще не началась! Верующие и любопытные продолжали круглосуточно втекать в Мелу, подобно реке Ганге.
Солнце все еще бросало лучи на слияние рек, называемое "сангам", когда меня отнесло человеческим течением на широкую пыльную дорогу, вливающуюся в океан людей. Здесь, под древними небесами, раскинулась целая вселенная. Песчаные улицы, пересекающие мелу, формировались рядами торговцев, продающих все, что вы только можете себе представить. Там были лоточники, продающие горшки и сковородки, чудодейственные травы, волшебные камни и чудесные аппараты. Вокруг торговцев толпились легковерные зеваки. Желающие узнать свою судьбу обращались к хозяевам птиц, вытаскивающим бумажки с предсказаниями.
Большинство пилигримов прибыло сюда группами: семьями, целыми деревнями, группами, живущими по соседству, объединенными последователями того или иного религиозного авторитета, или даже бандами. Каждый нес на спине, плечах и голове внушительные тюки, в которых лежало все необходимое для еды и сна на несколько недель. Всюду, где бы я ни проходил, из-под нависающего на лоб тяжелого груза на меня смотрели любопытные глаза.
Зачем все они приехали сюда? Почему их так много?
Говорят, что встреча трех рек несет с собой такую мощь, что всякий человек, даже много грешивший и не имеющий духовных достижений, сможет получить Высшее Знание и Освобождение в течение этой физической жизни, если искупается там, где вода синего цвета смешивается с белой. Получить Освобождение можно в любое время, но во время Кумб Мелы сила "сангама" возрастает в сто тысяч восемь раз.
Этот сангам, представляющий собой достопримечательность священной географии Аллахабада-Праяга, также называется Тривени, или "Три, сплетенные в один". Он представлен в человеческом теле "аджна чакрой", или третьим глазом, колесом тонкой энергии, вращающемся между бровей. Этот двухлепестковый лотос, в котором "сурья нади", соответствующий реке Джамуне, горячий поток энергии, встречается с "чандра нади", соответствующий реке Ганге, холодным потоком энергии. Сливаясь, они встречаются с "сушумна нади", центральным каналом тонкой энергии, несущим "кундалини шакти", космическую энергию.
Пять чакр, или энергетических центров, находящихся под аджна-чакрой, имеют в себе природу пяти элементов материи, а сама Аджна имеет ментальную природу. Это командный центр, так как "аджна" означает "приказ". Это гуру и одновременно место инициации. В Аджне встречаются Шива и его супруга Шакти, проявленная в виде Кундалини. Здесь ментальная активность соединяется с порожденным ею Временем, и вместе они растворяются в Великой Пустоте. "Читтавритти ниродха", то есть остановка ума, вот как мудрец Патанджали называет йогу. В теле Аджна-чакра является тем местом, откуда начинается духовное путешествие. На Земле таким местом является сангам Аллахабада-Праяга.
Но верующие приходят сюда не только за этим, но еще за тем, чтобы увидеть баба и садху.
Полная Кумбза Мела еще не наступила, так как Брихаспати-Юпитер должен был преодолеть еще половину эклиптики до входа в дом Вриши-Быка. Жертвоприношения, совершаемые в Аллахабаде-Праяге, имеют такую силу, что, когда Брихаспати-Юпитер находится в половине пути от дома Вриши-Быка, начинается Половинная или Ард Кумбха Мела, во всем соответствующая Великой или Маха Кумбха Меле и обладающая той же святостью. Когда Брихаспати-Юпитер достигает любой из двух небесных позиций, в Кумбха зовут гуру, то есть святых мужчин и женщин, а также обычных людей. Во все иные года в Аллахабаде-Праяге празднуют Маг Мелу, когда Сурья-солнце входит в дом Макара-Крокодила. Обычно это происходит 14 января. Это самое благоприятное время, чтобы приносить любые жертвоприношения в Праяге.
По меньшей мере половина людей, бродящих по песчаным улицам, чувствовали себя не менее потерянно, чем я. Целые деревни искали стоянку какого-то баба, о котором никто никогда не слышал. Слепые здесь служили поводырями слепых.
Когда мне удалось пробраться в центр людского водоворота, я увидел, что стоянки святых людей стали более продуманными. Колоссальные бамбуковые арки были задрапированы оранжевыми, красными и желтыми тканями, сквозь которые на землю падал солнечный свет, окрашивая ее в разноцветные пятна. Шипящие громкоговорители пытались перекричать друг друга и систему радиовещания администрации Мелы. Популярные религиозные песни, священные мантры, песнопения верующих, религиозные беседы и сообщения о потерянных людях сливались в единую какофонию, которая была звуковым сопровождением Кумбха Мелы. Я почувствовал себя каплей в океане, неотделимой от толпы и покорно следующей ее потоку.
Хотя я и считал количество индийских богов, у каждого из которых было до тысячи и восьми имен, устрашающим, и дрожал при одной мысли о том, что надо выучить их все, количество названий различных сект приводило меня в настоящий ступор. Среди них были Шайвы, Шакты, Бхайраги, Наги, Наты, Агори, Аугоры, Удаси, Рамнами. Помимо этого, Данда Свами, Кабир Панти и Нирмали. Среди них были настоящие и поддельные садху, а также йогины, святые, шаманы, целители, аферисты, тантрики, бхакты, маги, попрошайки и преступники. Были люди просветленные и не очень.
Стоянки семи акхар Ордена Нага стояли в линию на центральной улице: Маханирвани, Ниранджани, Джуна, Ананд и не столь многочисленные Агни, Атал и Авахан. У каждой из акхар были свои величественные ворота с одним из божеств, венчающим вход. Акхары располагались большими стоянками, похожими по организации на лагеря американских военных. В акхарах жили святые, факиры, шаманы, йогины и другие махатмы. Некоторые акхары были огромными, как, например, Джуна Акхара, приютившая в самый разгар мелы более двадцати пяти тысяч садху, в других, подобных Атал Акхаре, проживало не более сотни.
Джуна Акхара находилась в самом эпицентре мелы и подавляла своим величием стоянки остальных акхар. На вершине ворот Джуна Акхары, обвешанных психоделическими гирляндами, восседал Трехголовый Даттатрейя. Тысячи жертвенных огней горели перед палатками, рождая всепроникающий туман.
Пожилой пилигрим спросил меня, верно ли, что мы стоим перед Джуна Акхарой. Я посмотрел на стяг, висящий поперек входа и медленно прочитал на санскрите:
ГУРУДАТТАТРЕЙЯ ВИДЖАЯТ
ШРИ ПАНЧДАШНАМДЖУНА АККАРА
Да, все верно. Надпись на стяге можно было перевести так
ДАТТАТРЕЙЯ ПРАВИТ!
ОБШИРНАЯ ДЖУНА АКХАРА ДЕСЯТИ ИМЕН
Тогда старый пилигрим спросил меня, знаю ли я, где находится Шанкар Баба. Я отрицательно покачал головой. Уж этого я точно не знал. Грубый голос позади меня сказал пилигриму, что разных Шанкаров Баба на свете хватает. Многие садху Джуна Акхары были известны своей резкостью и даже агрессивностью, и человек позади меня не был исключением. Пилигрим посмотрел на меня сквозь очки, похожие на донышки бутылок из-под "Кока-Колы", вдвое увеличивающие его глаза, и сказал: "Должно быть, это так, но этот Шанкар Баба может выполнить любое желание!"
Я вошел в акхару через огромные ворота вслед за тремя молодыми садху, которые несли на головах плотно свернутые валики постелей. Лагерь постепенно наполнялся людьми. Сотни одетых в оранжевое или вовсе неодетых новоприбывших продолжали входить в акхару. Большинство из них точно знало, куда идти. Маршировали с посохами в руках старшие садху, а за ними следовали группы учеников, несущих необходимые для месячной стоянки пожитки. Повсюду почтительно кланялись гуру и касались их ног, обнимались гуру-бхаи и просто старые друзья. Охрипшие садху выкрикивали имена новоприбывших и предлагали всем горячий чай. В акхаре горело более тысячи дхуни, в каждом из которых было зарыто в золу зубцами вверх несколько больших трезубцев "тришулов", оружия Шивы. Позади дхуни располагались палатки, а позади палаток — запутанные дорожки и проходы, ведущие на задворки акхары.
Я присоединился к толпе прибывающих баба, со всех сторон окруженных тысячами пилигримов. Паломники каждый день наводняли акхару, они подходили к баба со сложенными ладонями, почтительно опущенными головами и глазами, полными восторга, любопытства и страха. Ведь то, что они видели, принадлежало другому миру, населенному древними шаманами и йогинами Индии. Спутанные волосы этих пугающих и притягательных садху переплетались с гирляндами ноготков и были убраны в высокие пучки, похожие на короны. Некоторые пилигримы кланялись баба в ноги, другие бросали монетки, следуя ритуалу паломничества, требующего вручения пожертвований. Деревенские женщины, держащие на руках маленьких детей, прикрывали им лицо, другие, у которых еще не было детей, просили у баба пепел, дарующий плодовитость. Всем просящим давали вибхути, рожденного в священных дхуни.
Некоторые пилигримы предпочитали наблюдать за происходящим на расстоянии. Большинство из них не делало разницы между мудрецами-риши из старинных рассказов и современными йогинами, чьих имен они даже не знали. Некоторые надеялись встретить могущественного покровителя среди шаманов, однако лишь немногие осмеливались приблизиться к ним. Другие же пришли ради встречи со своим баба, садху, живущим поблизости от их деревни или города, которого, быть может, они навещали в пещере или монастыре, а может, встретили в тиртхе, или просто познакомились с ним по пути.