- Здравствуйте, - недоуменно говорю я: девушка явно мне незнакома.
- Не узнали? - обиженно констатирует она. - Я - Марина, ассистент по актерам у... - называет фамилию довольно известного режиссера.
А я не так давно с ним общался.
- Не вызываете, вот и не видимся, - с улыбкой отвечаю я.
- Господи, столько раз звонила вам, но никто не отвечает.
У меня радостно забилось сердце: неужели мне хотят предложить роль?
- Может, у вас телефон изменился? - спрашивает девушка.
И вновь совпадение: совсем недавно с Кутузовского проспекта, где у моей хозяйки изменились планы, я переехал на Большую Бронную.
- Да, сейчас у меня другой телефон...
- Можно записать?
- Конечно!
Девушка открывает блокнот, достает ручку и пишет: Андрей Миронов...
Вновь совпадение: в то время этот удивительный актер, которого я просто обожал, тоже носил бородку похожей формы.
Поняв ситуацию, я онемел, стою, не знаю, как сказать Марине, что я не тот, за кого она меня принимает.
- Девушка, я не Андрей Миронов, я - Виктор Доценко, - говорю наконец.
Тут уж онемела Марина, а цвет ее щек мог поспорить с самым спелым помидором... До этого меня путали с Олегом Далем, часто принимали за Гунара Цилинского, но за Андрея Миронова - впервые, и, вы догадались, ни в одном случае я нисколько не обижался...
Однажды случайно встречаю режиссера Геннадия Ивановича Полоку и рассказываю о своем безделье. В то время Г. И. Полока был художественным руководителем телеобъединения "Экран". Он подбодрил меня и обещал помочь. Через несколько дней звонит и предлагает приехать. Повторять было не нужно: через час я уже сидел в его кабинете.
- Вот, - Геннадий Иванович протягивает мне сценарий, - прочитай, если понравится, можно попробовать твою кандидатуру... Но учти, до тебя было уже три режиссера, которых герой фильма отклонил, а на фильме, у которого даже не было подготовительного периода, уже висит девяносто тысяч рублей, которые...
- Которые будут довеском тому, кто возьмется за эту работу? - закончил я его мысль.
- Точно!
- Интересно, о чем этот... - Я взглянул на название: "Композитор Андрей Петров, музыкальный фильм". - Тот самый Петров, что с Рязановым? - воскликнул я.
- Тот самый! - с улыбкой подтвердил Геннадий Иванович.
- Когда нужен ответ?
- Чем раньше, тем лучше! Фильм должен выйти на экран к его пятидесятилетию, в сентябре...
А на дворе стоял уже март.
- Я пошел...
Прочитав "сценарий", схватился за голову, почему и поставил кавычки. Текст был в обычном газетном стиле. Я попал в точку: "сценарий" писал ленинградский журналист, приятель композитора. Я никогда не писал сценария музыкального фильма, но понял главное: писать его, лишь перечисляя произведения композитора, вставляя интервью о нем и давая отрывки из фильмов и спектаклей, неправильно - людям будет скучно. Нужно нечто неординарное.
Наконец я нашел форму. Центром фильма должны стать, на мой взгляд, основные произведения композитора Андрея Петрова: балеты "Сотворение мира", "Пушкин" и опера "Петр Первый", а как особая тема - его работа в кино. Оставалось выбрать исполнителей. Созвонившись со знающими людьми, я выяснил, что лучшие исполнители "Пушкина" - Мариинский театр в Ленинграде с дирижером Юрием Темиркановым, "Сотворения мира" - Московский балет Касаткиной и Василева, "Петра Первого" - Свердловский музыкальный театр с дирижером Евгением Колобовым, а работу в кино Петрова, на мой взгляд, должны были представлять Эльдар Рязанов, Георгий Данелия и Никита Михалков.
Принялся писать заново, на свой страх и риск, используя лишь информацию, объединяя все придуманное единой фабулой и добавляя приемы художественного кино. Писал дня три, засыпая лишь на пару часов в сутки. Поставив точку, позвонил Полоке и все честно доложил. Немного подумав, Геннадий Иванович сказал:
- Идея мне нравится, было бы здорово, если бы понравилось и самому Петрову: позвони ему...
Звоню в Ленинград. Представляюсь, прошу о встрече, еще не зная, как ее осуществить: я - в Москве, он - в Ленинграде. И вдруг словно Бог вмешался: Андрей Павлович говорит, что завтра будет в Москве. Просит мой телефон, даю. Утром - звонок: готов ко мне подъехать. Ко мне? Куда? Я - в панике! Не приглашать же такого человека в комнатку коммунальной квартиры? Через мгновение вспоминаю о своем приятеле - очень талантливом художнике и скульпторе, ученике Вучетича, Борисе Дубровиче. Внаглую называю его адрес и тут же звоню ему...
Познакомила нас близкая в то время моя приятельница - Виктория Стенберг. Люди, увлекающиеся российским искусством, особенно театралы, должны знать эту фамилию - под ней работала известная династия художников. В двадцатые годы были очень популярны театральные художники, родные братья, известные как 2-Стенберг-2, и их афиши и плакаты до сих пор продаются на престижных аукционах. Их сыновья, один из них отец Виктории, известные театральные художники уже семидесятых годов.
Вика мне очень помогла с работой, познакомив с дочерью Льва Кассиля, возглавлявшей кинорекламное агентство на Зоологической улице, - между прочим, там рождалась первая кинореклама в нашей стране. И я снял с десяток рекламных роликов. Так что можно считать, что я стоял у самых истоков отечественной кинорекламы...
Когда Борис узнал, что мне известны многие деятели нашего искусства, он попросил поспособствовать в создании их бюстов. Так, с моей легкой руки, Боря сотворил бюсты Г. В. Александрова, С. А. Герасимова, Любови Орловой...
Так вот, звоню я Дубровичу и говорю: есть возможность познакомиться с Петровым. Тот в восторге: "Договаривайся", а я ему: "Уже едет!" Боря в панике! Я: "Ничего не знаю: через пятнадцать минут буду у тебя".
К моему великому счастью, Андрей Павлович оказался весьма контактным, обаятельным и все понимающим человеком. Он легко догадался, что я намерен убить двух зайцев, и вошел в ситуацию:
- Позирую два часа и только один раз, но с одним условием: в это время мы говорим о работе...
- Согласен, - кивнул Боря, уже делая наброски.
А я сразу быка за рога!
- Андрей Павлович, когда мне предложили снять фильм о вас, я согласился не раздумывая: ваша музыка меня просто потрясает!
- Давайте лучше о деле, - чуть смущаясь, заметил композитор.
Его легкое заикание нисколько не раздражало и не отвлекало, по крайней мере меня. Я понял, что некоторые проблемы возникнут во время съемок: у Андрея Павловича была немного необычная фигура, и потому нужно будет внимательно следить, чтобы избежать на экране его излишней сутулости.
- Хорошо, к делу так к делу! Скажу вам откровенно: прочитав этот так называемый сценарий, я был в некотором недоумении...
- Почему?
- Потому что это не сценарий... статья, эссе, творческий портрет, написанный как интервью, короче, что угодно, только не сценарий и тот, кто писал ЭТО, явно далек от кино... - Я все это сказал о его приятеле, но откуда я знал, кто автор.
Нужно отдать должное этому до мозга костей интеллигентному человеку. Он чуть подумал и спросил:
- А что вы предлагаете?
- Прочитать сценарий, написанный мною...
- Вами? - Он был несколько озадачен. - Но вы должны знать, что гонорар за сценарий уже выплачен...
- Не нужен мне гонорар за сценарий, - гордо ответил я. - Мне хочется сделать хорошую картину о вас!
- Где сценарий?
- Вот...
Андрей Павлович взял сценарий и стал читать. Читал очень внимательно, а я с волнением ходил по мастерской. Перевернув последний лист, Андрей Павлович задумчиво покачал головой, и я уже подумал, что, кажется, потерял свой шанс. Но тут композитор неожиданно спрашивает Бориса:
- Нужно срочно позвонить, где телефон?
- Витя, принеси из-за ширмы, у меня руки грязные, - попросил Борис.
Андрей Павлович деловито набрал номер:
- Герман Александрович? Это Петров... Здравствуйте... Спасибо... Да... Я вот что звоню: только что прочитал сценарий Виктора Доценко, знаете такого?.. Вот и хорошо: готов с ним работать!.. Да, хоть завтра!.. Он? Рядом со мной!.. Передаю! - Андрей Павлович протянул мне трубку и одобрительно кивнул.
Герман Александрович Грошев, сын бывшего ректора ВГИКа, главный редактор телеобъединения "Экран": мне приходилось с ним встречаться ранее, и он мне нравился своей доступностью, уверенностью и доброжелательностью. Однако некоторые говорили и другое...
- Да, Герман Александрович, это Доценко... - Я чувствовал радостное возбуждение.
- Поздравляю, Виктор! - Голос казался искренним. - Приезжай сегодня ко мне: подпишем договор, и в путь!
- Спасибо, через пару часов буду...
Перед уходом из мастерской скульптора Дубровича Андрей Павлович подарил мне книгу Льва Марусева, того самого приятеля, работу которого я переписал. Книга называется: "Андрей Петров, знакомый и незнакомый".
Андрей Павлович подписал мне ее так (сохраняю его орфографию и пунктуацию):
"Виталию Николаевичу с симпатиями, в предверии, с надеждой, ... а, вообщем, (пока) ни пуха!!!
Андрей Петров
19 марта 1980 г."
Работать начали действительно со следующего дня, а к съемкам приступили недели через две-три. Поначалу меня приняли настороженно: нигде не любят людей со стороны, но постепенно атмосфера разрядилась, и вскоре мы стали, совсем по-семейному, отмечать не только официальные праздники, но и дни рождения.
На всю жизнь сохранились у меня теплые воспоминания от общения с Эльдаром Рязановым. Мне очень повезло: именно в самый разгар наших съемок Эльдар Александрович снимал одну из лучших своих картин - "О бедном гусаре...". И конечно же, мы запечатлели не только выразительный монолог Рязанова о композиторе-соратнике, кстати, его фраза, обращенная к Петрову, и стала названием фильма: "Нужна хорошая мелодия..." - но и работу Рязанова на съемочной площадке.
На "Мосфильме" сняли Никиту Михалкова, сказавшего о юбиляре страстно и очень темпераментно, потом сняли Георгия Данелия, который говорил очень интеллигентно, с сильным акцентом и как бы стеснительно. Я несколько волновался: что получится? Но потом, глядя на экран, понял, что волновался напрасно: получилось очень трогательно.