малышка, причем без всякого принуждения со стороны мамы, выкрикивала их в книжных магазинах: «А, наверное, люди думали, это я заставляю ее это делать».
Вокруг публикации первой книги не было никакого ажиотажа. Неизвестный автор, сюжет, где фигурировала какая-то школа волшебников, не привлекали особого внимания литературных редакторов. Бюджет книги был довольно скромен (настолько мал, что едва удалось заключить контракт с американскими распространителями) и недостаточен, чтобы Барри мог обеспечить книге громкую рекламу. Вместо этого он использовал свои связи с влиятельными литераторами, которые могли бы по достоинству оценить «Гарри Поттера». Тем не менее вскоре в «Скотсмэн» все же появился первый благоприятный отзыв: «Невозможно противиться дерзкому напору свежей, новаторской струи на фоне приевшихся триллеров и приторных любовных романов».
Повесть также удостоилась благосклонного упоминания в «Санди Таймс», где была названа «забавной волшебной сказкой для людей всех возрастов от десяти и старше». В основном, книга была рассчитана на возрастную группу от девяти до тринадцати лет, но главным достижением Джоанны как детской писательницы была доступность «Гарри Поттера» в том числе и взрослому восприятию. В газете кратко излагался сюжет повести: «Гарри Поттера в младенческом возрасте отдают в семью ужасно занудных и злобных родственников ради его собственной безопасности: он из мира волшебников. В день одиннадцатилетия волшебники сообщают ему, кто он на самом деле, и поезд уносит его навстречу судьбе. История полна неожиданностей и шуток; на этот раз, похоже, сопоставление с Дэлом вполне оправданно». По иронии судьбы, Роальд Дэл был далеко не самым любимым писателем Джоанны Ролинг.
Через три дня после выхода в свет «Гарри Поттера» в судьбе Джоанны произошел неожиданный, прямо-таки фантастический поворот. В доме номер 7 по Саут-Лэйн-Плэйс зазвонил телефон. Это Кристофер Литтл звонил ей из Нью- Йорка. Он сказал, что там начался аукцион по продаже прав на распространение книги на американском рынке и ситуация складывается весьма обнадеживающая. Позже в интервью журналу «Салон» Джоанна вспоминала: «Аукцион? — подумала я. — «Сотби», «Кристи»? Антиквариат? О чем это он? Только потом я догадалась, что на продажу выставлена моя книга». Кристофер обещал держать Джоанну в курсе происходящего. Ключевой закулисной фигурой аукциона был Артур А. Левин, директор редакции «Схоластик Букс». По совпадению, незадолго до этого Дженет Хогарт уволилась из «Блумсбери» и, уехав в Америку, устроилась в «Схоластик». Именно она обратила внимание Левина на «Философский камень». Тот прочитал повесть в самолете, пока летел из Нью-Йорка в Италию, на книжную ярмарку в Болонье, и сразу же понял, что в Америке «Гарри Поттер» будет пользоваться неслыханным спросом. На аукционе он был отнюдь не единственным покупателем, но только он предложил за книгу 100 000$ (66 666£). В интервью «Нью-Йорк Таймс» он заявил: «Становится страшновато, когда продолжаешь торговаться, а ставки все растут. Единственное, что я могу сказать: мне нравится эта повесть безвестной шотландской писательницы, и я хочу ее издать. Другое дело, когда речь идет о деньгах. Как вам 50 000$? А 70 000$?»
К счастью для Джоанны, мистер Левин раскошелился на 100 000$, хотя, по его собственному признанию, ни за одну книгу он не давал такой суммы, решаясь при этом пойти «на большой риск». Даже Кристофер Литтл, подсчитав свои 20 процентов, оставил обычно шутливый тон, когда по телефону сообщал Джоанне: мистер Левин из «Схоластик Букс» предложил за ее книгу шестизначную сумму и минут через десять самолично позвонит поздравить ее с успехом. «Я едва не умерла от волнения», — говорит Джоанна. «Мы очень мило побеседовали, — вспоминает мистер Левин. — Я ей сказал: «Только не пугайтесь», — а она ответила: «Спасибо, я уже испугалась». И мы оба согласились, что теперь отступать некуда и надо сделать все, чтобы книга окупилась».
Это стало переломным моментом в жизни Джоанны. Оглядываясь в прошлое, в статье для «Санди Таймс», Дж. К. Ролинг вспоминает: «Я весь вечер ходила взад-вперед по дому в каком-то нервном оцепенении, легла спать только в два часа ночи, а рано утром меня разбудил телефонный звонок. Я не отходила от телефона всю неделю». Пресса любит смаковать подобные сюжеты: «нищая мать-одиночка получает шестизначную сумму» или «крупный лотерейный выигрыш спас жизнь умирающему без дорогостоящей операции ребенку». Каждая газета мечтала заполучить подробную информацию о жизни Джоанны в Эдинбурге, рассчитывая выжать из этой сенсации что только можно.
Чего только о ней не писали. «Недавно разведенная мать-одиночка без гроша в кармане продала первую книгу за 100 000£», — заявляла «Дэйли Мэйл». Во-первых, Джоанна давно уже не сидела без гроша в кармане благодаря стипендии Шотландского совета искусств. Развелась она почти два года назад, а гонорар ее составил сто тысяч долларов, а не фунтов, как утверждалось. Не ошиблись они только насчет матери-одиночки. Все факты биографии Джоанны искажались, упрощались; значение одних событий в ее жизни преуменьшалось, других — преувеличивалось. Газетчики быстро разузнали, что она имела привычку писать в кафе, пока
Джессика спала рядом в коляске, и что жила в неотапливаемой, обшарпанной квартире.
Интересно, как бы публика восприняла феномен «Гарри Поттера», заплати за него «Схоластик» чуть меньше? Конечно, никто не стал бы тратить ни времени, ни средств на «раскрутку», если бы за книгу дали, скажем 5000$ (3333£). Но поскольку в нее было вложено столько денег, она просто обязана была иметь успех. Были ли 100 000$ разумным вложением? Многие так называемые эксперты сомневались, что удастся продать в США первые 50 000 экземпляров — очень большой тираж для книги неизвестной писательницы. В рейтинге бестселлеров «Гарри Поттер» занимал 135 позицию, но, как и в Британии, популярность мальчика-волшебника быстро росла. К концу 1999 г. книги о Гарри Поттере занимали три первые строчки в списке бестселлеров года — литературный эквивалент «Битлз».
Кристофер Литтл заявил прессе, что сделка со «Схоластик» — «беспрецедентный» случай в истории детской литературы. Это возымело свой эффект. Хотя, для сравнения, Линн Рейд Бэнкс получила 670 000$ (446 666£) от продажи прав на издание в Америке ее третьего подросткового романа «Тайна индейца», когда «Макинтош и Отис» в начале 1990-х гг. выставили его на нью-йоркский аукцион. Но сумма, вырученная Джоанной, была необычно крупной для не публиновавшегося ранее автора и достаточно крупной, чтобы вызвать большой ажиотаж.
★
Через две недели после выхода в свет «Гарри Поттера и философского камня» Джоанна отвезла своему издателю рукопись следующего тома о приключениях мальчика-волшебника. Вторую книгу писать было намного труднее, чем первую: Джоанна тяготилась мыслью, что она не будет иметь такого успеха. Она даже убедила «Блумсбери» вернуть рукопись еще на шесть недель, чтобы она могла доработать текст. К тому времени Барри Каннингем ушел из издательства. Срок его трехлетнего контракта истек, и он решил перебраться в провинцию. Теперь у него собственная компания, «Чиккен Хаус», которая издает детские книги в Британии и США. Он очень гордится своей ролью в судьбе «Гарри Поттера» — книги, которая «потеснила Ганнибала Лектера с верхней строчки списка бестселлеров». Вскоре после ухода из «Блумсбери» он побывал на одном мероприятии в местной школе и заметил в руках одной маленькой девочки первое издание «Философского камня». «Мне стало интересно ее мнение, я подошел и заговорил с ней. Никогда не забуду, как она, крепко прижимая «Поттера» к груди, тихо ответила: «Это моя любимая книга».
Джоанна не забыла заслуг Каннингема и всячески поддерживала Барри в его новом начинании.
А тем временем писательницу все больше затягивал стремительный водоворот новой жизни. Ее впервые попросили дать эксклюзивное интервью для государственной газеты. «Блумсбери» организовало встречу Джоанны с Найджелом Рейнолдсом, остроумным светским журналистом, ведущим колонку о новостях искусства в «Дэйли Телеграф», самой многотиражной газете в Соединенном Королевстве. Джоанна в сопровождении агента по рекламе «Блумсбери», Ребекки Уайатт (для подстраховки), явилась в офис «Телеграф» в районе лондонских доков. Рейнолдсу она понравилась: «Мы прекрасно пообщались. Помнится, я предрек, что в дальнейшем ей еще не раз будут задавать подобные вопросы. Она немного нервничала, наверное, внушила себе, что интервью — это сложно. Кроме того, я сказал, что если все пройдет гладко, ее жизнь станет достоянием общественности. Казалось, ее это тревожило. Она вела себя несколько скованно и настороженно».
Найджел и Джоанна обсуждали «поттеризованную биографию» писательницы, которая быстро попала в прессу благодаря рекламной деятельности «Блумсбери». «Создавалось впечатление, — говорит Рейнолдс, — что она жила в маленькой темной каморке и не могла заплатить даже за отопление. Джоанна подтвердила всю нашу предварительную информацию. Казалось, она сговорилась с агентами по связям с общественностью. Она рассказывала и о кафе, и о ребенке в коляске, и о других уже известных случаях из жизни. Еще Джоанна поведала историю появления «Гарри Поттера», всю, с самого начала. Но подробностей личной жизни она избегала. Например, она так и не сказала, почему уехала из Португалии».
Рейнолдс подивился профессионализму писательницы, даже в плане ее первого опыта общения с прессой, однако, добавляет он, «она не показалась мне счастливым человеком. Если человек счастлив, он словно светится изнутри. Я знал, что в Шотландии ей порой приходилось очень нелегко, но казалось, что она вобрала в себя всю мировую скорбь. В ней ощущалась некая надломленность».
«Телеграф», естественно, захотел сделать снимок писательницы в кафе за чашкой кофе, так что все погрузились в такси и поехали на улицу Ковент-Гарден. Джоанна, расслабившаяся после интервью и отдыхавшая от напряженной офисной обстановки, не производила впечатления утомленного славой человека, с неизменно обреченным видом тысячу раз позировавшего для прессы. На фотографии, помещенной в газете, она приятно улыбается; из-под прядей густых каштановых волос кокетли