Биография страсти — страница 29 из 40

Однажды Кира заикнулась про театр. Врач строго посмотрел на нее и ответил, что устает после работы и дежурств, что ему нужна тишина, а не театр. «Тишина тебе нужна, врешь, старый развратник, боишься огласки», – поняла и улыбнулась. Впрочем, какая радость в том, что она будет сидеть с ним два часа и слушать его рассуждения о пьесе, которую он обязательно прочитает, чтобы показать, какой он умный и всемогущий. Это стало основной его задачей в отношениях: доказать, что Кира пропадет без него.

Тем не менее у Киры дела шли неплохо. К концу года ее назначили ответственной за отдел, ведущий семейную колонку, подняли зарплату. Этому событию она радовалась больше всего: можно будет накупить подарков и не считать каждую копейку. В предновогодние дни они с Машенькой взахлеб готовились к любимому празднику: купили живую елочку, пушистую красавицу, нарядили и положили под нее подарки, купленные друг другу. Машенька не могла дождаться каникул, чтобы поехать к бабушке, по которой очень скучала. А пока помогала матери лепить пельмени, морозить их на балконе и складывать в полотняный мешочек. По традиции, заведенной в семье, пельмени оставались главным блюдом в зимнем меню. И на новогоднем столе они занимали почетное место.

Врачеватель тоже готовился к Новому году. Впервые за время их отношений пригласил Киру на ужин в ресторан.

2

Игорь встретил ее в одной из командировок в соседний областной город. В ресторане, куда он зашел поужинать. В глаза бросилась странная пара за соседним столом. Миниатюрная женщина с недовольным спутником. Мужчина казался намного старше ее. Он что-то говорил и не отводил взгляда от спутницы, лишь изредка оглядывал зал с видом победителя. Невооруженным взглядом было видно, как гордился мужчина тем, что рядом с ним находилось миниатюрное чудо с пышными рыжими волосами. Игорь доедал огромный кусок мяса средней прожарки, когда мужчина встал из-за стола и шумно отодвинул стул. Женщина не шелохнулась, когда ее пожилой спутник твердыми шагами пересекал зал с таким видом, как будто находился на военном плацу.

Она осталась одна, казалась такой бесконечно одинокой и хрупкой, что Игорь неожиданно для себя подошел к ней. Как во сне спросил разрешения сесть рядом и представился.

– Кира, – ответила она безжизненным голосом.

– Не подскажете, сколько сейчас времени и в каком городе мы находимся?

На удивленный взгляд зеленых глаз ответил:

– Полная амнезия после знакомства с вами. Вы меня заколдовали?

Ему казалось, что если она сейчас исчезнет, то он умрет. Изо всех сил Игорь пытался разговорить, задержать ее внимание и отвлечь от грустных мыслей. В итоге Кира улыбнулась, из-за чего лицо стало невероятно милым. От улыбки на щеках появились ямочки и показались белые ровные зубки, оттенявшие пухлые губы. Узкое и длинноватое лицо все время находилось в движении, меняя выражение от недовольного до радостного, маленькая ручка подпирала голову в обрамлении рыжих волос, оживлявших лицо.

Они разговаривали обо всем и ни о чем, как близкие люди, которые понимали друг друга с полуслова. Из ресторана вышли вместе и остановились, глядя друг на друга. Игорь облегченно вздохнул, когда Кира кивнула в ответ на его предложение о завтрашнем вечере.

Ночь он не спал. Ворочался на широкой гостиничной кровати, не думал ни о чем, кроме встречи с ней. Утром на работе не мог сосредоточиться на проекте, из-за которого шеф прислал его в командировку. Насмотревшись и наслушавшись фантастических идей о создании и использовании чипов от разных заболеваний, он подписал необходимые бумаги и поехал прямиком в центр города, где договорился встретиться с Кирой.

«Надо подсказать научным сотрудникам, чтоб разработали чип от женского воздействия на мужчин», – подумал он и засмеялся над своей идеей.

Служебный «БМВ» лавировал между машинами, но по-прежнему оставался в потоке, который почти не двигался. У всех больших городов существовала одна закономерность: связь между окончанием рабочего дня и автомобильными заторами на всех автобанах и второстепенных дорогах. Сворачивай или не сворачивай на объездные пути, все равно автомобиль останется в капкане. Пробка ни на что не реагировала. Игорь нервничал, но не мог ничего изменить. Он с волнением думал о встрече с Кирой и пытался отогнать от себя лицо жены, смотревшее на него с укором, как будто она знала о его постыдных действиях.

Кира ждала его у входа в ресторан. Просторное пальто, скрывавшее тоненькую фигурку, теплый шарф на шее, сапожки на каблуках, легкий макияж и взгляд зеленых глаз, светящихся и теплых. Ему казалось, что сейчас он, здоровенный мужчина под два метра ростом, брякнется в обморок от страха и упадет к ее ногам прямо на людной улице. Пригладив волосы вспотевшей ладонью, откашлялся и произнес делано-спокойным тоном:

– Простите за опоздание, в вашем городе ужасные пробки на дорогах.

– Прощаю, потому что это правда, – улыбнулась она сразу всем лицом. Как будто радуга засияла и осветила пространство между ними, наполненное невесомым ожиданием чего-то прекрасного.

Они зашли в зал и направились к столику у окна, не к тому, за которым сидели вчера, где еще остались следы третьего лишнего, а к другому.

Дрожало вино в бокале, тихо надвигались сумерки за окном, отражаясь в ее смеющихся глазах. Указательным пальцем Кира провела по правому виску, как будто хотела утихомирить головную боль, потом посмотрела на Игоря и ничего не сказала. Он смотрел на нее и удивлялся, каким простым может быть счастье: сидеть и смотреть на женщину, о существовании которой не подозревал день назад. Какое же сегодня число? Двадцать седьмое декабря. Они старались удержать равновесие, но не могли, плавали в безвоздушном пространстве, наполненном притяжением друг к другу. Как слепые встали из-за стола и вышли на улицу, молча сели в его машину, молча доехали до гостиницы, где остановился Игорь. Им казалось, что сейчас умрут и их уже невозможно будет спасти, если расстанутся хоть на минуту. Аритмия остановит неровно бьющиеся сердца, которым не поможет самый сильный электрошок.

– У меня есть тыл, – произнесла Кира.

– А у меня жена, но мне бы хотелось предложить тебе нечто большее, чем супружеская неверность.

– Не надо говорить о любви. Дай мне время переварить случившееся. Хочу быть уверенной в том, что я не очередной мужской трофей.

Кира тонула в медовых глазах Игоря и отчаянно думала, как стереть грязь, прилипшую накрепко к ней до встречи с ним.

Через три дня Игорь улетал домой, а пока они были вместе. Вечерами встречались в городе, бродили, взявшись за руки, и говорили обо всем. Обо всем абсолютно: как ходили в школу, какие книги читали, как катались на велосипедах, влюблялись и учились в университете. Наверное, на исповеди в церкви верующие меньше откровенничали, чем они.

В один из вечеров Игорь рассказал о своей неудавшейся женитьбе и боялся услышать ответ, что типа все мужчины неудачно женаты, когда находятся в командировке. Кира внимательно слушала его, нахмурив брови. Маленькая ростом, не доходила даже до плеча Игоря, и ей приходилось смотреть снизу вверх, как сейчас. И из потемневших зеленых глаз струилась такая бесконечная нежность, что он прервал рассказ.

Странно, за всю прошлую жизнь он, взрослый мужчина, не подозревал, что сердце может плавиться. Плавиться от любви и присутствия женщины, с которой был знаком несколько дней. От сердца и до пяток растекалось сладкое тепло, которое, наверное, прежде называли словом «нега».

Потом они снова уходили к нему в номер и замирали после бурных объятий, растворялись, исчезали друг в друге. Игорь гладил женское тело, которое нравилось постоянно ощущать, находиться в нем, и удивлялся тому, что хотел ее постоянно. Кира смущалась, чувствуя твердую мужскую плоть, упиравшуюся в нее, какое бы положение она ни принимала.

– Твой тыл – это тот седой мужчина?

– Как ты догадался?

– Взгляд хозяйский.

В окно стучались ветки дерева, замерзшего и одинокого в зимней ночи, корявые тени качались и плыли вместе с ними, поднимались и стремительно бросались вниз.

Кира влюбилась: чужой мужчина, принадлежавший другой женщине, оказался ненадолго рядом. Он исчезнет как сон. Что делать потом с разбитым сердцем, она не знала. Влюбилась как девочка. Приводила доводы и смеялась над собой, безрассудной, запутавшейся между старым и молодым.

Врач улетел на симпозиум и не мешал им, дал время разгореться страсти без страха быть застигнутыми врасплох. Кира пригласила Игоря в гости, сказала, что отправит дочь ночевать к подруге. Он воспротивился.

– Боюсь, она уже взрослая, поймет, – замотала головой Кира.

– Рано или поздно она узнает, мы не можем вечно скрываться.

Конечно, Машенька взбунтовалась, отказалась от торта, который Игорь купил в подарок вместе с цветами, выходила каждые пять минут на кухню и спрашивала, когда мать пойдет спать. Кира смущалась и не знала, что ей ответить. Потом выбежала, торжественно оповестила, что у нее температура, надсадно изобразила кашель и уставилась на гостя злыми глазами. Игорь ушел. Кира легла спать на диване и ворочалась, просыпаясь каждый час. В шесть утра соскочила с постели, приняла душ и начала тормошить дочь, включив музыку на всю мощность. Заспанная Машенька таращилась на мать и удивлялась, что та не сердится за вчерашний вечер. По дороге в школу Кира включила в машине на полную мощность музыку, они ехали и подтанцовывали на месте. Все встало на свои места. «Жить надо спокойно, жить надо разумно, жить надо без приключений», – Кира повторяла эти слова как мантру, пыталась унять боль в груди и не думать про ночи, прошедшие как во сне. Вспоминала прикосновения, стук сердца, теплое дыхание и глаза, глаза мужчины, который сказал, что хочет предложить ей «большее, чем неверность».

Вечером Кира готовилась к лекции по особенностям современного издательского дела, когда раздался звонок в дверь.

3

«Час расплаты», – мелькнуло в голове, когда увидела на пороге врачевателя. Хозяйскими шагами он прошел в комнату, вручил пакеты с продуктами, которые она называла гуманитарной помощью голодающим, и приобнял ее за плечи. Взгляд его упал на фотографию Игоря. Маленькое фото, которое она только что держала в руках, лежало на столе.