— Ну какой же вы…
Новый настойчивый звонок не дал Насте развить мысль.
— Возьмите меня за руку! — отрывисто прошептала Настя, и Виктор послушно сжал ее пальцы в своих. — Как будто бы мы помолвлены, — продолжала шептать, пока они шли к двери. — Считается, что это романтично. Так ходят все влюбленные парочки.
Виктор впервые слышал об этом, но держать Настю за руку ему было приятно. Их игра начинала ему нравиться.
За дверью стояла Нита при полном параде. Ее высоко взбитые волосы напоминали пушистое рыжее облако. Обтягивающие джинсы и топик с глубоким вырезом не скрывали достоинств ее фигуры. Для дамы пенсионного возраста она выглядела еще очень даже ничего. Но что она видит! Кандидат в женихи нежно держит за руку другую!
— Ты?… Ты! — только и сумела выговорить Нита, глядя на Настю.
Настя молча кивнула, прильнув боком к Виктору и послав Ните лучезарную улыбку. Лицо Виктора незамедлительно приняло блаженное выражение, но он все же нашел в себе силы произнести связную фразу:
— Привет! Я чем-нибудь могу быть полезен?
— Да… То есть уже… Я… я зашла узнать, как вам понравился мой картофельный рулет, — нашлась — таки Нита.
— А мы как раз сейчас его едим, — с готовностью сообщил Виктор. — Очень вкусный!
— Я рада, что он вам понравился, — выдавила из себя Нита. — Ну, в таком случае…
Нита развернулась и сошла с крыльца. Виктор, не выпуская Настиной руки, — кажется, он вошел в роль, — проводил гостью. Все еще держась за руки, молодые люди постояли, глядя ей вслед.
В дальнем конце улицы возникло некоторое оживление. Они переглянулись. И в самом деле, к дому приближалась группка женщин, одетых по-спортивному. Похоже, этот стиль у модниц был излюбленным. Виктор понял, что товар из Настиного магазина не залеживается на прилавке.
— Вот и остальные, — шепнула Настя. Виктор в ответ крепче сжал ее пальцы. Настя сильнее прильнула к его боку.
Завидев Виктора и Настю, женщины разом остановились. Некоторое время они, разинув рты, смотрели на парочку, а затем, ничего не говоря, развернулись и двинулись в обратную сторону. Нита припустила за ними.
Виктор и Настя остались одни. Он все еще держал ее руку в своей, Настя не отстранялась.
— Знаешь, мне даже понравилось! — сказал Виктор. Он поднял руку и посмотрел на их сплетенные пальцы. — Это интересно!
— Интересно? — машинально переспросила Настя, не вникая в его слова, чувствуя, как в ней нарастает непреодолимое желание обвить руками его шею и поцеловать в улыбающиеся губы. — Как картофельный рулет Ниты?
— Нет, — возразил Виктор. Он слегка повернул руку и теперь внимательно рассматривал ее ногти, покрытые бледно-розовым лаком. Очень похоже на перламутровый панцирь улитки. — Это намного, намного интереснее, чем рулет! — Он погладил ее ноготки. Настя замерла, предвкушая продолжения, но тут раздался возмущенный лай Альмы.
— Слышишь? — Виктор выпустил ее руку. — Про нее все забыли!
— И в самом деле забыли. — Настя пришла в себя. И впервые в жизни рассердилась на животное.
Они вернулись на кухню.
— У меня есть мюсли. Хочешь? — с ходу спросил Виктор.
— С удовольствием, — кивнула Настя. Есть ей совсем не хотелось. Уходить к себе — тоже.
Виктор поставил перед ней тарелку, доверху наполненную хлопьями, смешанными с разноцветными кусочками сушеных фруктов и орехами, и налил туда молока. Потом сделал то же самое для себя.
— В детстве я обожал мюсли, да и сейчас люблю, — признался он, принимаясь за еду. Настя последовала его примеру. Почему-то факт, что Виктору нравятся мюсли, каким-то непостижимым образом возбудил у нее аппетит.
— Расскажи, каким ты был в детстве, — попросила она. — Наверное, лучшим учеником?
— В смысле интеллекта — пожалуй, да. Но что касается спорта… Я всегда был первым, кто выбывал из игры, и последним, кого принимали в команду. То, что я был самым маленьким в классе, в расчет не принималось.
— Тебя не любили только за это?
Виктор пожал плечами.
— Меня называли учительским любимчиком, хотя я ничего не делал для этого. Просто я не бузил на переменах, а учителя, как правило, предпочитают спокойных. И была еще одна причина… Еще в детском саду я научно доказал, что Санту-Клауса придумали. И рассказал об этом детям. После этого моей матери целый вечер звонили возмущенные родители. А я-то думал, мне будут благодарны за то, что я развеял глупый миф!
— А мне казалось, что это так хорошо — быть умной-умной! По крайней мере, я всю жизнь мечтала об этом, — задумчиво сказала Настя.
— А я всю жизнь мечтал быть как все.
Вот это да! Насте никогда и в голову не приходило, что умные люди могут иметь комплексы из-за собственного интеллекта.
— А в университете было лучше?
— Я поступил туда, когда мне было пятнадцать лет, и чувствовал себя чужаком. У всех в мыслях секс и бейсбол, а у меня — наука. Я ею просто бредил! А отцовских друзей боготворил. Вот это настоящие ученые! Знаете, они мне стали и настоящими друзьями… — Виктор замолчал, испугавшись, что ей все это неинтересно. — Ну, как мюсли?
— Восхитительно, — откликнулась Настя. — Лучше, чем картофельный рулет.
Насте хотелось слушать и слушать. Но он замолчал, наверное, решил, что простой девушке из магазина не стоит рассказывать об ученых. А что она могла рассказать ему о себе? Что у нее всю жизнь были проблемы с успеваемостью, особенно по естественным наукам? Что ее тоже недолюбливали в школе за то, что она выросла в обществе взрослых — «в общине престарелых», так они это называли! Удивительно, но в чем-то судьбы ее и Виктора были похожи.
Настя повернула голову к аквариуму с улитками. Они мирно ползали по веткам между листьями. Разноцветные, на фоне зелени — это было очень красиво. Маленький уютный мир, согретый любовью и заботой! Она позавидовала улиткам. Вот если бы Виктор предложил ей провести весь этот вечер здесь… с ним… Что, если… нет, это гадкий эгоизм с ее стороны. Кто она такая, чтобы отвлекать его от работы? Просто соседка! И она просто помогла ему выпутаться из затруднительной ситуации. Оказала ему любезность.
— Спасибо за вкусный ужин! — вздохнув, сказала Настя, поднимаясь из-за стола. — Нам пора, правда, Альма? Не будем мешать ученым работать.
Но Альма не разделяла убеждения хозяйки, что они тут мешают.
Она принялась играть с укатившимся под стул резиновым мячиком. Настя проворно опустилась на колени и стала ее ловить. Возня происходила у самых ног Виктора. Он переступал босыми ногами, чтобы не мешать ловле, но Альме именно это как раз и понравилось. Она сновала между ними и была в неописуемом восторге, повизгивая на бегу. Виктор заинтересованно смотрел сверху на гибкую спину в красном топике и круглую попку, на этот раз обтянутую белым. Сквозь натянутую ткань брюк выше ягодиц проступал едва заметный рельеф Настиного белья. Интересно, это и есть стринги? Как же ей, наверное, неудобно в них!
— Как же ты… любишь собак, — пробормотал Виктор, не отрывая глаз от юркой попки.
— Люблю, — подтвердила Настя, пятясь задом из-под стула.
Попытка изловить резвящуюся строптивицу успехом не увенчалась. Настя раскраснелась, волосы ее растрепались. Она резво вскочила на ноги, выдохнула:
— Уф! Никак не дается!
— Но почему же тогда у тебя нет своей?
— Бабушка не хотела, а потом, этот приют…
— Но теперь-то ты можешь завести свою.
— Теперь еще больше не могу, — засмеялась Настя. — Я их всех люблю. А тут придется выбирать. Вот бы у меня был дом с огромным участком. Я бы тогда не только собак, но и кошек, и кроликов бездомных приютила.
— Добрая ты, — растрогался Виктор. — Ты всегда готова прийти на помощь. — Он наклонился, и Альма сама прыгнула ему в руки. Он протянул ее Насте.
— Знал бы ты мою бабушку, — улыбнулась Настя, принимая из его рук Альму. — Вот она была добрая так добрая… Ну, до свидания! — И она направилась к выходу, чувствуя, с каким трудом дается ей каждый шаг.
Но не успела она дойти до двери, как Виктор окликнул ее:
— Постой! Ты же теперь моя подруга?
Волна жара прихлынула к ее лицу.
— Что ты имеешь в виду?
— Ну… мы должны продолжать нашу игру? Чтобы убедить соседей? — спросил Виктор.
— Нам достаточно будет появиться вместе еще пару раз, и все поверят нам окончательно, — сказала Настя и помахала ему рукой. — Пока!
— До встречи, — улыбнулся в ответ Виктор.
Неудачливые охотницы на жениха собрались в отдалении за афишной тумбой, а Нита исполняла роль разведчицы, исподтишка наблюдая за Настей.
— Они ведут себя так, будто они всего лишь приятели, — сообщила она. — По крайней мере, так мне кажется. Виктор помахал ей рукой, даже не обнял.
— Подожди, — сказала Фрида, — вон идет Эрни. Голову даю на отсечение, у него есть ценная информация. Эй, Эрни! Иди-ка сюда!
Эрни подошел. Вечная ухмылочка словно прилипла к его губам.
— Чем могу помочь?
— Ну, что? Как они там? — затормошили его со всех сторон. — Что ты подслушал?
— Я не болтун какой-нибудь, чтобы все рассказывать! — гордо заявил Эрни, вскинув подбородок.
— Но ты же шпионишь за ними, Эрни! Почему же ты вдруг стал таким принципиальным? — набросились на него женщины.
Но Эрни продолжал куражиться. Еще бы! Так приятно чувствовать свою значительность!
— Вы можете пытать меня, но я скорей умру, чем выдам чужой секрет! — Он прошелся взад-вперед. Остановился, покачался на носках и уже своим обычным голосом сказал: — Ладно, чего там. Ничего я не слышал. Аппарат мой барахлит. Только отдельные слова — «спектакль», «облака»…
— Ладно, ладно. — Нита махнула на него рукой. — Обойдемся и без твоего аппарата! Знаете, что я подозреваю? Настя просто пытается оградить его от нас.
— Вот так штучка! — воскликнула Бетти. — Виктор явно ей нравится!
Подстегнутые любопытством женщины высунулись из своего укрытия и некоторое время наблюдали за Настей. Та брела к своей калитке, понуро опустив голову.
— Да, это видно невооруженным глазом, — признала Фрида.