Я всегда приводил этот пример, даже рискуя повторяться. Вы должны были слышать о лазерных лучах.
Скажем, я фотографирую вас, фокусируя луч лазера на зеркале. Я отбрасываю этот свет на вас и использую его вместо фотовспышки, чтобы сделать вашу фотографию. А потом вы разбиваете негатив (стеклянный, не плёнку). Вы бросаете его на землю, и он разбивается на мелкие кусочки. Каждый кусочек — это маленькая часть стеклянного негатива, который содержит ваше полное изображение. Вы следите за мыслью? Обычно мы собираем их воедино и получаем полное изображение. Но каждый маленький кусочек разбитого стекла тоже содержит ваше полное изображение[8]. Точно так же каждое нервное окончание в вашем теле, каждая клетка в вашем теле обладают собственной памятью. Они обладают собственной структурой мышления — не на основе слов, а на основе физических и неврологических реакций вашей нервной и клеточной структуры[9].
Всё это должно заканчиваться, должно останавливаться, чтобы смотреть само на себя. А когда нет никакого смотрения на себя, есть понимание. А это представляет собой чистое переживание без опыта. И его вы не можете сообщать самому себе или мне.
5
Мысль — это время, мутация и мутант: Дж. Кришнамурти и его образ жизни * Секс и инстинкт * Муладхара, корневая чакра * Сублимация сексуальной энергии и состояние за пределами секса * Ардханаришвара — состояние, где ты наполовину мужчина, наполовину женщина
Барри: …и если смотреть на это с точки зрения агностика, они говорят в значительной степени то же самое, что говорит Юджи.
Лулу: Но то, что говорил Юджи, относилось к культуре, стоящей на пути. И культура, разумеется, означает ортодоксальное христианство.
Барри: Да, в этом смысле всё прошлое мертво, и нам нужен живой свидетель и живой учитель, который может подтвердить факт смерти зла в человеке. Как действительное существо, сидящее здесь, если это происходит, это в высшей степени необычайный момент.
Юджи Кришнамурти: Вы знаете, это случается не только однажды, это то и дело происходит. И в тот момент эта смерть — нечто, что я не могу приветствовать. Кое-что из этого аромата проникает через заднюю дверь. Как прекрасно написал Дж. Кришнамурти, она приходит незваной. Это так. Поэтому когда она как бы нисходит на тебя, она не может не влиять на вещи вокруг тебя.
Если имеется живая вещь, то она не может на неё не влиять, потому что внутри тебя, в каждом уголке тела пульсирует жизнь. Каждая клетка пульсирует этой необычайной жизненной силой. Это живое качество, жизнь. В конце концов, что там есть? Это жизнь. Когда гуляешь после бури, ты видишь множество мёртвых — насекомых, птиц…
Однажды тело умрёт. Вот и всё, что можно про это сказать. Но вы хотите наделять это огромным значением. Значение, которое придаётся жизни, вообще не имеет смысла. Это не значит, что в экзистенциальном смысле наша жизнь или что угодно не имеет никакого смысла. Она имеет свой собственный смысл. Нет никого, кто сомневается в смысле жизни. Вы не становитесь едины с движением — вы и есть движение. Это движение не спрашивает о направлении движения. Нет никого, кто спрашивает о направлении движения внутри. Вы и есть это. Если я говорю «Я есть жизнь», то это мистическая фраза, и она ставит вас на неверный путь.
Лулу: Вероятно, потому что в ней есть «я».
Юджи: Да, но мне приходится использовать личное местоимение «я»…
Лулу: Да, но что это такое, что, как вы говорите, то и дело происходит? Что такое это повторяющееся происшествие?
Юджи: Умирание — умирание для того прошлого, вплоть до того конкретного момента. Это значит, что мозг снова обновляется. Каждая клетка в мозге обновляется. Никакой непрерывности вообще нет. Используя фразу, которую иногда использовал Дж. Кришнамурти, вы пускаете воду на поле, и тогда поле готово для сбора урожая. Когда туда приходит посев, это новое поле. Оно готово без всякого прошлого — там нет ничего, никаких сорняков. Оно готово принимать всё, что угодно, не важно что. Так что каждый момент вашей жизни обладает этой жизненной силой, этой вибрацией. Это единственная вещь.
Поэтому я могу делать только одно — внушать вам, что это обсуждение вас никуда не приведёт. Описание этого состояния бытия никуда вас не приведёт. Так что вы делаете? Первое, вы или почитаете этого человека, или строите вокруг него организацию, или следуете за ним, или становитесь учеником. Всё это глупо. Смехотворно! Абсурд! Это вообще не имеет никакого значения. Но будучи тем, что мы есть, мы естественно это делаем. Второе, я заинтересован в том, чтобы так или иначе заставлять вас понять, что все вопросы не имеют отношения к делу. Если вы способны это видеть, тогда спрашивающий, возможно, исчезает. Это всё, что я могу делать. Что я ещё могу?
Для меня гораздо легче исследовать [это] с вами, чем тому, кто не находится в этом состоянии бытия. Возможно, интеллектуально вы будете это делать лучше, чем я. Но я не могу взять вас в путешествие. Я сам путешествую. Это для меня новая территория, поскольку это не мой вопрос. Поэтому ради вас я пытаюсь исследовать ваш вопрос. И вы должны знать, что в этом исследовании здесь (в случае Юджи) вообще нет процесса мышления.
Тогда что же это такое, что произносит все эти слова? Вы вполне можете задаваться вопросом. Это очень просто. У человека на протяжении столетий развилась эта способность говорить. Слова привычны. В моём распоряжении гигантский словарь — энциклопедическое знание, созданное людьми в течение столетий. Он есть и доступен, если потребуется. Не мне решать.
Решать вам. Если вы задаёте мне вопрос, то извлекаете эту информацию. Здесь нет никого, кто что-то продумывает. Функционируют только голосовые связки. Я осознаю, что звуки выходят. Что стоит за привычкой?
Так что в действительности я описываю своё состояние бытия, когда мы оба исследуем этот вопрос. Я сам стараюсь. Когда вы спрашиваете меня: «Что такое ум?», я действительно не знаю. И забираться на трибуну и читать лекцию о том, что такое ум, или описывать его — абсурдно. Как я могу говорить, когда я не знаю? Но я всё равно это делаю, чтобы заставить вас увидеть трудность и неуместность постановки вопроса.
Так как может «я», эго, вообще понимать всю тотальность целого, будучи только его частью, незначительным фрагментом? А оно хочет понимать весь ум. Вам никогда не приходит в голову, насколько невозможно для этой маленькой вещи понимать всю тотальность целого? Это бесполезная вещь в вашем существе. В конце концов «я» — это компиляция. И это «я» хочет понимать целое. Ум — это не просто умственная деятельность — это только её часть. В том, что вы называете расовым сознанием, участвуют нервная система, мозг — всё человеческое сознание, а не только ваше индивидуальное сознание.
Я могу исследовать только для того, чтобы заставить вас понять, как глупо этому «я» задавать этот вопрос. Исследуя это, я уже завершил круг. И я останавливаюсь с этим безмолвием во мне в состоянии незнания, и это может ненадолго создавать безмолвие в вас. Это всё, что может происходить, поскольку я уже нахожусь в состоянии безмолвия, и это безмолвие в высшей степени живое.
Это меня очень разочаровывает. Это нечто очень трудное. Мои слова привычны; они не слишком отличаются от ваших. Но слова приходят собственным путём и несут иные коннотации. Поэтому мне приходится разъяснять каждое слово, чтобы заставить вас видеть — когда я употребляю слово «любовь», то это не то, что вы подразумеваете под словом «любовь» или как вы его понимаете. Когда я говорю «время», «пространство», это что-то одно, а для вас это что-то другое. Так что это делает нашу работу трудной.
Знаете, нет никакой такой вещи, как время и пространство. Это интеллектуальные понятия. Нет такой вещи, как материя или то, что называют четырёхмерным пространственно-временным континуумом. Это [состояние бытия] не выражается в терминах этого пространственно-временного континуума, поскольку нет никакой непрерывности.
Мысль — это время. Когда нет никакого мышления, то вообще нет никакого времени. Когда здесь нет никакого центра, там нет никакого пространства. Когда я вижу, именно объект помещает пространство между этим телом и тем. Это пространство. Я не ответствен за него. Объект существует там, а я стою здесь — это пространство. Если я закрываю глаза, здесь нет никакого центра, а там — никакого пространства. Так что я не могу говорить о пространстве.
Когда здесь нет никакого центра, ты часть целого. И это воздействует на всё. Это не мистический термин. Здесь нет ничего. Сегодня утром я рассказывал вам, что в тот момент, когда я растянулся на постели, там не было никакого «меня». Осознание претерпевает какое-то странное изменение. Нет ничего, даже того, что называют эфиром. Тогда что это? Знаете, первое осознание, которое у меня есть, это осознание простыни. Это пространство — простыня снизу и простыня сверху. Есть две простыни, но как насчёт тела, весящего 135 фунтов, или 63 килограмма? Где это тело? Поэтому остаётся то, что есть внутри. Нет ничего. Когда нет «я», это [тело] — часть того. Тело есть. Но чьё это тело? Это не моё тело.
То, что действует внутри этого тела, — жизнь, связующее звено. Эта жизнь не отличается от вашей. Я не говорю о единстве жизни и всём таком. Эта жизнь есть везде. Так что эта энергия, которая у меня есть, — жизнь. И эта энергия — творческая энергия… не то чтобы я буду создавать ещё одну вселенную, подобную этой. Нет. Та же самая энергия, что действует во мне, имеет шанс выражать себя. Вот и всё. Так или иначе, этот процесс («я») внутри тебя заканчивается. Инициирующее устройство находится внутри тебя — это приходит как взрыв. Это взрыв ужасающей природы. И потом последствия влияют на окружающих людей. Это случается всё время. Не в этот момент; когда я останавливаюсь, имеет место безмолвие. Поэтому я также просил его (Дэвида Бома): помогите мне с этим — как говорить. Он говорит, что наука открывает новый язык