Юджи: Иногда да, иногда нет. Вы стремитесь максимально расширять то, что приятно или доставляет удовольствие. Это невозможно. Это заложено в самой природе вещей, и так оно устроено — движение. Вы разделяете и классифицируете чувства, переживания на приятные и болезненные — я хочу этого, я не хочу того и так далее. И вы хотите всегда жить с приятными чувствами, что невозможно. Поскольку то, что вы называете удовольствием, это чувство и оно тоже движется и по самой своей природе не может оставаться. Ваша нервная система не может выдерживать удовольствие, и потому ему приходится двигаться, но вы пытаетесь цепляться за него, что невозможно, и потому вы страдаете.
Андреас: Вчера был прекрасный день. Шёл дождь, и у меня было очень счастливое состояние ума.
Юджи: Именно это я и говорю. Вы сравниваете сегодняшний день с вчерашним, и то вчера может становиться самым приятным днём, с которым, как с критерием, вы сравниваете другие дни.
Андреас: Нет, я сейчас не страдаю из-за того, что сегодня не похоже на вчера.
Юджи: Несомненно страдаете, иначе вас бы не интересовало то, что происходило вчера. Видите, это воспоминание накладывается на чувство.
Ладно, что именно вы имеете в виду под страданием? Будда называл это дуккха, что переводится как «страдание». Он говорил всё это для того, чтобы освободить вас от рождений и смертей — и это превратили в перевоплощение души и тому подобное.
Что вы делаете, так это связываете этот процесс, эту цепь событий, с точки зрения причины и следствия. Это процесс, и когда между ними есть разрыв, вы будете знать, что сама причина — это событие, что событие не является независимым от причины, что следствие — это причина, а причина — это следствие. Но вы их разделяете, когда на самом деле они — одно и то же. И когда вы открываете, что такое боль и что такое удовольствие, тогда о чём спрашивать? Это то, что оно есть.
Андреас: Я собираюсь в Индию — в Сикким — и надеюсь пробыть там несколько дней. Я не знаю, что я там найду; у меня нет никаких ожиданий.
Юджи: Тогда зачем вы туда едете?
Андреас: Мне просто нравится. Я знаком там с одним человеком. Я просто еду чтобы посмотреть. Мне доставляет удовольствие путешествовать, вот и всё. Это не страдание.
Юджи: Если нет страдания, то нет проблемы. Чего же тогда вы ищете?
Андреас: Дело просто в том, что я хочу полной жизни — двигаться, путешествовать — я люблю действие. Жизнь всегда движется, и я просто хочу двигаться с потоком. Одно время я действительно страдал, когда не получал того, чего хотел, скажем, женщины, с которой я очень желал быть. Но всё это кончено. Теперь мне безразлично, если я не получаю то, чего хочу или желаю. Я об этом не думаю. Но есть это желание знания и встреч с людьми. Сегодня я здесь, чтобы встретиться с вами; завтра вы можете уехать, и я не буду несчастным.
Юджи: Да, но если бы ваша жена ушла от вас или с кем-нибудь убежала, вы были бы несчастным.
Андреас: Нет, я скажу — я просто должен идти дальше…
Юджи: Вы говорите это сейчас, но это не убедительно. Вы говорите, что жизнь — это движение, и вы движетесь вместе с жизнью, но на самом деле вы манипулируете движением. Движение жизни — это нечто совершенно другое.
Андреас: Я пытаюсь понимать движение жизни.
Юджи: Вы пытаетесь понимать то, что невозможно понимать. По-видимому, у вас много знаний об этом движении. О нём говорили другие, вы много о нём читали и пытаетесь понимать это движение с точки зрения своего собственного опыта, своего знания. Вы хотите приобретать всё больше знаний, всё больше опыта и думаете, что посредством этого процесса вы можете лучше понимать вещи. Но я говорю, что движение жизни никогда не может быть частью знания. Когда вы сами — движение и пытаетесь что-то с этим делать, вы посредством этого процесса отделяете себя от движения.
Нельзя выйти из самого себя и смотреть на себя. Вы можете сделать фотографию и смотреть на себя, и это всё равно что смотреть на себя в зеркало или посредством чьего-либо описания вас, но вы не можете смотреть на самого себя; точно так же невозможно смотреть на движение жизни, потому что вы и есть это движение.
Андреас: Понимаете, у меня есть время, и я хочу путешествовать по всему миру…
Юджи: Да, почему бы и нет, это приятно. Это хобби, подобно тому, как кто-то интересуется крикетом, волейболом или ещё чем-либо. Я говорю, что ваш интерес не слишком отличается от этого, но вы не хотите признавать один факт: то, что вы ищете, не слишком отличается от чего бы то ни было, что ищет кто-то другой. Не то чтобы я предполагал, что вам следует не путешествовать, а сидеть где-нибудь взаперти, или что искать новых контактов и новых переживаний неправильно. Такова природа ума — вот и всё. Я знаю мужчину, который говорит, что он переспал с тремястами шестьюдесятью женщинами разных рас и национальностей в разных частях света.
Андреас: Бедняга!
Юджи: (смеётся) Не бедняга, это его стремление в жизни. Я спрашивал его — вы хотя бы поняли секс? Какая разница, спите ли вы с француженкой, итальянкой или американкой? Это ваш опыт, она вам вообще ничего не даёт, но вы приписываете это ей. Это ваш опыт, ваша проекция, и вы можете думать, что это каждый раз по-другому? Как это отличается от шопинга?
Вы сами должны видеть, что это не способ понимать. Я хочу лишь освобождать вас от иллюзии. Идёте ли вы к одной или к десяти девушкам, это будет то же самое. Но если вы честны с собой и знаете: то, чего вы ищете, — это просто приятная вещь, тогда будет больше не о чем говорить.
Андреас: Но ум всегда ищет новых переживаний.
Юджи: Эти переживания составляют ум. То, что там есть внутри, — не что иное, как куча всех этих переживаний, и вы хотите добавлять к этому всё больше и больше. Это не уничтожает мысленную структуру, а только укрепляет её. И я говорю, что понимать эту структуру означает не уничтожать её, а ставить её на подобающее ей место.
К несчастью, эта структура овладела вами и контролирует весь ваш образ жизни. Это жизнь мысли, ума, а не жизнь.
Вы — движение жизни, и вы никак не можете знать это движение. Мысленная структура, которая есть нечто мёртвое, не может смотреть на живое. Любой опыт — мёртвый опыт; все ваши переживания интерпретируются с точки зрения прошлых переживаний.
Даже так называемое новое знание становится частью старого знания. Вот почему я возражаю против употребления таких слов, как любовь, Бог, истина, реальность, покой, красота и необъятность. Возможно, есть такое состояние, как необъятность, и иногда вы испытываете искушение использовать это слово, но как только вы его используете, того состояния больше нет, но если вы позволяете этому состоянию оставаться, не называя его любовью, блаженством, или Богом, в это погружается всё ваше существо — чем бы это ни было. Это нечто живое. Можно описывать состояние, но в следующий момент оно забыто, ушло, и потому описание может иметь некоторую обоснованность.
Пол: Вчера вы говорили, что не можете смотреть на это состояние или говорить о нём.
Юджи: Слов нет, но, тем не менее, я всё время прямо и непосредственно, ясным и очевидным языком передаю это состояние так, чтобы в свете того, что я описываю, вы могли видеть иллюзию, могли сами видеть: то, чего вы ищете, не имеет вообще никакого отношения к этому состоянию. В этом цель того, что я говорю.
Вы тоже будете в этом состоянии, когда перестанете это интерпретировать, сравнивать, или проецировать с точки зрения своего прошлого знания и опыта. И вы узнаете безмолвие, которое есть всегда.
Пол: Медитация — это безмолвие, не так ли?
Юджи: Это не то, что я имею в виду. Когда вы находитесь в этом состоянии безмолвия, это безмолвие, не являющееся молчанием ума, будет на вас воздействовать. Здесь всё ваше существо безмолвствует. Это безмолвие Вселенной, текущей через этот инструмент (тело).
В вашем случае вы недолго остаётесь в этом безмолвии, поскольку в этом безмолвии есть движение, и вы интерпретируете как это и то, и потому никогда реально не соприкасаетесь с этим безмолвием.
Пол: Когда ты молчишь, слова то и дело выскакивают, и порой ты беспомощен.
Юджи: Видите, вы переживаете ненастоящее безмолвие, поскольку всегда есть опыт, и потому оно не имеет никакой ценности.
Что же тогда имеет ценность? Когда я вижу, что я делаю, буду ли я продолжать это делать? Когда я вижу, что это медитативное состояние не отличается от всех других переживаний, какое значение имеет это занятие медитацией?
Здесь медитативное состояние — это образ жизни (хотя я не хочу формулировать это таким образом). Это всегда медитативное состояние. Это не результат практики медитации, это другое и на совершенно другом уровне. Это потрясающее безмолвие тела, всего организма, а не ума.
Видите ли, когда вы медитируете, мышление просто замедляется, ум притупляется, и многие интерпретируют это как необычный опыт.
Пол: Нет, когда я медитирую, нет ничего, что меня беспокоит или задевает. Но вы говорите, что всегда находитесь в состоянии медитации.
Юджи: Но вы должны знать, что это не расширение того, что вы считаете медитативным состоянием. Это не имеет вообще никакого отношения к тому, что вы называете медитацией. Вот почему мне порой приходится использовать отрицательные слова и говорить, что это — ни это и ни то, что вы думаете. Естественно, возникает вопрос: тогда что же это? Это как море, факт (не в научном смысле) — это есть, незатронутое, само по себе. И у тебя нет никакого способа понимания всего этого.
Пол: Да, ум не может понимать. Так что мне делать? Выходить из него и ничего не делать?
Юджи: (смеётся) В любом случае вы будете продолжать делать то, что вы делаете, и я не говорю, что вам следует изменяться. Но, понимаете, вы можете приобретать полдюжины новых убеждений, увеличивать запас своих знаний, но структура не изменяется. Так что вам следует перестать добавлять новые вещи. Сама природа ума состоит в том, чтобы прибавлять и прибавлять, это искусство его выживания. И это то, как он возник, соединяя все эти переживания. Таким образом, даже так называемое религиозное переживание становится частью этой структуры переживаний — всё это препятствие.