Суббарао: Chideva dehastu, chideva lokah, chideva bhutani, chidindriyani, kartanicha, antahkaranam chideva, chideva satyam paramatma roopam...
Это тело — чит, вся Вселенная — чит, все ланча бхуты, пять элементов, суть чит, деятель есть чит… всё сущее — это чит…
Юджи: Быть может, кто-то, находившийся в таком состоянии, описывал это подобными терминами. Всё, на что ты смотришь, — одно и то же. Что это?
Суббарао: Чит, чистое сознание, основополагающая реальность.
Юджи: Я не знаю, я бы просто сказал: чистое восприятие. В чистом восприятии всё представляет собой одно и то же, нет никакого установления различий.
Суббарао: Namaybandho, namaymoksha, патау sashtram, патау guru…
Юджи: Да, никаких писаний, никакого гуру, никакого авторитета.
Суббарао: Для меня нет никакой мокши, никакого освобождения, никакого авторитета, никаких писаний, никакого гуру. Всё это только порождения ума. Я вне всей этой майи, я — адвайя… нет никаких двух.
Юджи: Я не могу прибегать к этому языку, но мне приходится описывать это по-своему — как то, что я пережил, не цитируя никакие авторитетные источники.
Но, понимаете, он не может описывать так, как я это пережил. Допустим, вы идёте и говорите — я рассказывал это и Дж. Кришнамурти — с парнем, работающим в агентстве путешествий, скажем, «Томас Кук и Сыновья», и этот парень досконально знает Нью-Йорк. Он может, не сходя с места, показать, где находится тот или иной адрес. Он никогда не покидал своего офиса, он находится там всё время. Но он описывает вещи так наглядно, так реалистично. Но поместите его на место и оставьте там на пять минут, а потом снова верните сюда. Его описание изменится. Теперь он будет описывать это по-другому. Он отбросит все те заранее приготовленные выражения; всё это меняется.
Суббарао: Это умственное выражение переживания…
Юджи: Это могло бы быть просто тем, чему они научились.
Суббарао: Ему пришлось бы прочитать так много книг, услышать так много людей, чтобы он мог отвечать на это, ничего не зная. Я согласен, это может не быть чем-то оригинальным.
Юджи: Здесь нет никого, кто использует эти слова. Если эти слова вас задевают, это ваша трагедия. Я не произношу эти слова. Я несколько раз объяснял вам механизм говорения. Память поставляет слова, а голосовые связки обеспечивают звук. Больше в этом ничего нет. Так что если вы задаёте вопрос, приходят слова. Если вы не спрашиваете — прекрасно.
Я стараюсь объяснять это вам подробно, и именно поэтому я говорю очень пространно, чтобы сказать вам, что это не то же самое. Есть это в них или нет, меня не интересует. Почему я должен об этом беспокоиться? Я даже не знаю, что есть у меня. Поэтому как я могу спрашивать кого-либо о чём-либо — есть это у него или нет, или что это такое, что у него есть? Я сам не знаю, что это такое.
У Дж. Кришнамурти это могло быть. В этом я не сомневаюсь. Но, возможно, он разбавлял это и шёл на компромисс. Он никогда не был способен освободиться от этого. Иначе говоря, он хотел самоутвердиться и, возможно, доказывать миру, что у него это получилось. Но теперь, когда он знает, что по праву пользуется известностью, он хочет ставить это на постоянную основу. Но для чего? Теперь пришло время мне и другим людям сомневаться в этом.
Вы видите здесь распухание, цвета, форму…
Барри: Да, я замечаю изменение цвета, ваше тело, ваше лицо внезапно выглядит другим…
Юджи: Это приходит через заднюю дверь, без приглашения. Это единственный способ. Телу приходится меняться. Тело должно подвергаться мутации. Это не ум. Они, судя по всему, говорят о трансформации ума. Это тривиальная вещь. Это превращение, а не мутация тела. Управление телом должны брать на себя эти железы, которые индуисты называют чакрами.
Теперь, видите, я как бы погружаюсь внутрь. Это нечто очень своеобразное. Так оно начинается. Это оттого, что я слишком долго говорил. Оно давит сюда и делает это невозможным. Это означает, что мозг истощается и потому нуждается в притоке крови. Когда кровь устремляется в мозг и каналы наполняются этой кровью, телу нужно больше кислорода. Поэтому ему приходится накачивать больше кислорода, чтобы ослаблять это давление.
Барри: Приходится расходовать больше энергии?
Юджи: Приходится расходовать больше энергии. Оно обновляется.
Хислоп: И тогда вы видите что-то белое?
Юджи: Порой, когда я отдыхаю, происходит сгорание. Тогда всё тело становится белым из-за этого расхода.
Виктория: Нужно ли вам сейчас пойти отдохнуть?
Юджи: Нет, это не важно.
Следует долгий перерыв и молчание, а потом Юджи снова начинает говорить, и теперь его голос больше не кажется слабым и немощным.
Юджи: Если попытаться передать то состояние бытия, то здесь ничего не происходит. Я и есть те часы. Это так обманчиво — говорить, что я есть то. Единственное, что для меня существует, — это объект. Объект — это я. Я не отделён от того.
Суббарао: Вы распознаёте это не как объект, а как самого субъекта?
Юджи: Это сам субъект.
Суббарао: Это неотъемлемая часть вас самого?
Юджи: Те висящие одеяния — часть этого субъекта.
Барри: Это называется субъективной сценой.
Юджи: Для этого есть какое-нибудь санскритское слово? Что-то должно быть. Так что это — субъект.
Суббарао: И то и другое — субъекты.
Юджи: Мне кажется глупым говорить о наблюдателе и наблюдаемом — слишком примитивно. Это не так, как оно есть. Объект является субъектом, объект не отделён от субъекта.
Суббарао: Нет субъект-объектного отношения.
Юджи: Нет вообще никакого отношения.
Суббарао: Но может оно приходить потом?
Юджи: Они приходят потом, когда есть надобность. Если кто-то спрашивает меня: «Сколько времени», это немедленно приходит, это для меня есть. Так что объект есть субъект.
Суббарао: Grahya-grahaka-samvitti, samanyana-sarvade-hinam…
Для обычных людей есть отношение воспринимающий-воспринимаемое. Для йога и воспринимающий, и воспринимаемое — одно и то же, между ними нет никакой разницы.
Юджи: Нет никакой разницы. В тот конкретный момент воспринимающий является воспринимаемым. Я смотрю на то, и то является субъектом. Так что если я поворачиваюсь сюда, вы являетесь мной. Вы для меня субъект, и снова, когда я смотрю на это, то для меня это субъект.
Хислоп: Вы имеете в виду, что субъект — это пустота в вас, которая полностью наполняется…
Юджи: Объектом.
Хислоп: Любой объект, который вы видите, становится субъектом, наполняющим эту пустоту
Юджи: Да. Все объекты — всё, на что бы я ни смотрел в этот конкретный момент.
Это полная противоположность тому, что говорит тот парень. Не знаю, способны ли вы «ухватить» то, что я пытаюсь передать.
Хислоп: Хорошо. На данный момент понятно, что ум обычно бывает перегружен и сбит с толку этой массой в основном бесполезного и не относящегося к делу знания и отсеивает большую часть того, что доставляют ему чувства, оставляя только ту очень небольшую и особую выборку, которая могла бы быть практически полезной. Согласно этой теории, каждый из нас потенциально представляет собой свободный ум.
Юджи: Потенциально — да. Именно избирательность внутри вас, выбирающий, воспринимающий, наблюдатель, и является тем, что искажает и разрушает возможность этого непосредственного контакта.
Хислоп: …и это естественный способ функционирования чувств. Будучи предоставлены сами себе, они бы не…
Юджи:Это — естественный способ. То, что вы делаете, неестественно, поскольку вы испуганы, понимаете. Если нет избирательности… это (то, что всё пойдёт не так или выйдет из строя) — заблуждение, которое психологи тоже доводят до абсурда, равно как и те физиологи мозга… что вы будете переполнены всем этим; у мозга есть свой собственный механизм[20]. Вот почему я говорю, что он обладает собственным разумом. Им управляет именно разум; именно разум сделал возможной эволюцию тела до его теперешнего состояния. Так что вы обладаете замечательным разумом. Но полному выражению всего, что в вас есть, препятствует вмешательство этой штуки, избирательности. Она испугана. Поэтому я говорю — не важно, насколько бесполезным является объект, мозг воспринимает всё. Если я хочу, мозг может поглощать энциклопедический материал. Не то чтобы я собираюсь его читать. Не имеет значения, что вы говорите. Он воспринимает всё. Теперь у вас есть всё больше и больше информации. Вы без всяких усилий поглощаете всё больше и больше. Если вы находитесь, скажем, рядом с человеком, ведущим необычайно богатую интеллектуальную жизнь — кем бы он ни был, вы за пять минут становитесь этим. За пять минут мозг без всяких усилий поглощает всё, что он говорит. Но в то же самое время я поглощаю или проглатываю всё это не для использования в будущем. Это может быть совершенно бесполезным для всей моей оставшейся жизни. И всё же он принимает это в себя.
Суббарао: Такова его природа.
Юджи: Такова природа мозга. Но ум вмешивается и осуществляет отбор для своих собственных целей — направляет, перенаправляет для достижения некой цели или для собственного выживания.
Суббарао: Избирательность — ограничивающий фактор.
Юджи: Если нет избирательности, чувства обладают огромной свободой.
Суббарао: Кашмирский шиваизм называет чувства пятью ограничениями.
Юджи: Не чувства, а именно ум налагает ограничение посредством избирательности. Пять чувств — это всё, что у вас есть. И они впитывают всё, что есть. И потому имеется непосредственный контакт с объектом, где объект является субъектом и между ними нет никакого разделения. Так как может идти речь о наблюдателе, смотрящем на наблюдаемое, и исчезновении разделения наблюдатель-наблюдаемое? Весь это процесс кажется мне абсурдом.