Когда вы открываете это для себя, это будет вашим и оно будет другим и уникальным. Не состоянием Будды или кого-то ещё. Оно должно быть уникальным, беспримерным. Именно это — чудо из чудес, а не создание из ничего наручных часов или золотых побрякушек.
Суббарао:
31. Все множественные объекты, включая движимые и недвижимые, воспринимаются одним лишь умом. Ибо двойственность никогда не воспринимается, когда перестаёт действовать ум (из «Карики на „Мандукья упанишаду“» Гаудапады, III — Адвайта Пракарана, 31–7).
32. Когда ум, осознав знание, что реален только Атман, освобождается от фантазий и потому ничего не познаёт, за неимением познаваемых объектов, он перестаёт быть умом.
Юджи: Как я говорил, движение вашего воображения происходит не только в неправильном, но в противоположном направлении. Должно прекращаться именно чрезмерно усердное воображение.
Суббарао: Он освобождается от воображения.
Юджи: Да, и каким словом называется не-ум?
Суббарао: Аманастам…
Юджи:Аманастам. Это состояние не-ума, состояние незнания, поскольку прекратилось концептуальное мышление и закончился создатель образов.
Суббарао:
33. Неконцептуальное знание (джняна), нерождённое и свободное от воображения, не отличается от знаемого. Оно вечное, нерождённое; если оно вообще может познаваться, то оно может познаваться самим собой.
Юджи: Жизнь становится осознающей свои собственные невероятные глубины. Она нерождённа, потому что непрерывна; никто не знает, когда и как она начиналась. Бесполезно спрашивать, когда и как всё это начиналось. Ты передаёшь движение жизни её ребёнку, и оно продолжается. Откуда эти стихи?
Суббарао: Это комментарий Гаудапады к «Мандукья упанишаде».
Юджи: Очень странно, что мы не знаем имени риши, сочинившего «Мандукья упанишаду».
Суббарао:
34. Следует обращать особое внимание на поведение ума, когда он под контролем, он свободен от всех концепций, но наделён проницательностью: состояние ума в глубоком сне — это нечто совсем иное.
35. В глубоком сне ум теряет сам себя, не так, когда он под контролем; в том состоянии это свободный от страха Брахман, свет знания, сияющий со всех сторон.
З6. Брахман — нерождённый, неспящий, несновидящий, безымянный и бесформенный. Он всегда сияющ и всеведущ.
Юджи: Ничто не может загрязнять это состояние.
Суббарао:
37. Он абсолютно невыразимый, совершенно непостижимый, полностью безмятежный, вечно сияющий, экстатический (самадхи), неизменный, свободный от страха.
Юджи: Видите ли, эти описания могут вводить в заблуждение. Как вы будете понимать эти слова? Вы будете понимать их с точки зрения своего знания, как ментальные состояния. Чтобы это знать, надо это пережить.
Суббарао: Я понимаю, что делаются ошибки или в нашем понимании, или в постижении более глубокого смысла этих слов. Например, согласно писаниям, состояние бодрствования, сна и сновидения обсуждаются как разные состояния сознания. Но вы говорите, что на это нельзя смотреть таким образом и что в этом состоянии нет подобного разделения.
Юджи: Мысли есть; иногда вы можете их осознавать или не осознавать. Такое состояние может быть сходным с тем, что вы называете савикальпа самадхи. А потом есть такое состояние, где отсутствует даже осознавание, и вы, возможно, захотите назвать его нирвикальпа самадхи. Но эти умозрительные построения и абстракции вообще не имеют смысла. Когда ты там, ты сам будешь это знать.
Что это такое, что осознаёт само себя? Это нечто вроде сна или дремоты, но на самом деле отличается от них. Тогда что это? Вопрос не имеет смысла. Даже если я говорю, что беспредельность осознаёт сама себя или жизнь осознаёт сама себя, или, как говорится в упанишадах, То осознаёт Себя, как бы вы это понимали? Какой смысл это будет для вас иметь и как это вам поможет? Если ты находишься в этом состоянии, то никогда не будешь задавать такие вопросы.
Там нечего сообщать. Это неизвестное и всегда будет оставаться неизвестным. Если это становится частью твоей структуры мышления, твоего знания, оно не имеет никакого смысла. Ты уничтожил возможность вхождения в то состояние. Пока есть это движение мысли, другого нет — вот всё, что я говорю.
Суббарао: Я хочу поделиться с вами вот чем. Иногда бывает, что медитация происходит в группах. Во время этих сеансов некоторые участники принимают мудры различных дэва или поют, а некоторые другие плачут. Песнопения, слова, которые мы используем, принимают форму и проникают на уровень обмена веществ.
Юджи: Это то, что делают молодые люди, когда слушают «Битлз» или поп-музыку, — они поют, танцуют и плачут. Так в чём разница? И то и другое — часть движения мысли. Что же в этом такого ценного?
Вы вызываете это состояние. Вы пытаетесь отождествляться с этим и погружаться в то, чем бы это ни было; вы называете это танмайя. Вы реагируете на звук, на слова. Это всё одно и то же. Скажем, кто-то обзывает вас «грязным идиотом», это всего лишь два слова, немного шума, но что происходит? Вы энергично реагируете, имеет место метаболическая реакция. В этом участвует всё ваше существо. Ум — повсюду.
Суббарао: Я принадлежу к семье брахманов. Высшее желание брахмана — достичь совершенства в мантрах. В моём случае, ещё до выбора гуру я выбрал Гаятри-мантру, поскольку она имела для меня наивысшую ценность. И вы знаете, что Гаятри — одна из самых священных мантр.
Юджи: Что вы хотите от меня услышать? Понимаете, прежде всего вы должны открыть для себя, что мысль — это звук. Слово, мысль и звук — это не разные вещи. «Дерево» — это звук, на каком бы языке вы это ни произносили. Поскольку вы обладаете способностью интерпретировать этот звук с точки зрения своего знания и опыта, он имеет для вас смысл.
Суббарао: Мне нужно связывать их воедино — слово, звук и дерево.
Юджи: Да, когда вы ложитесь в постель и закрываете глаза, как вы читаете свои мысли? Вы не можете читать свои мысли, не используя слов. А это — звук, вибрация.
Поэтому в практике мантры вы просто пытаетесь погружать этот звук, эту вибрацию, внутрь себя с помощью более громкого звука. Это то, что вы делаете при повторении мантр или выполнении джапы. Вы хотите заглушать этот звук, свою мысль, другим звуком.
Какие-то талантливые люди создали эти мантры таким образом, что они оказывают некое воздействие. Возьмите распевание Харе Рама, Харе Кришна, Кришна, Кришна, Харе, Харе… Когда вы это делаете, меняется сам характер вашего дыхания. Как у музыканта, создающего новую рагу, новую словесную структуру. Точно так же «Лалитасахасранама» или «Дакшинамуртистотра» и все другие подобные тексты представляют собой выдумки ума. Все эти мантры, песнопения производят некоторое воздействие. Они не имеют никакого смысла, поскольку вы наркотизируете себя, и это создаёт некий вид осознания, который вы считаете подлинным или чем-то духовным. Вы опьяняете себя этими звуками. То же самое происходит, когда вы слушаете музыку или бхаджаны. И вы хотите этого снова и снова. Всякий раз при появлении волнения или тревоги вы уединяетесь и медитируете, или распеваете мантры, или слушаете свою любимую музыку.
В течение многих лет я обычно повторял Шива-мантру по тысяче раз в день. Меня посвятил в это Свами Шиваганга. А потом я обнаружил, что мантра оказывает опьяняющее воздействие. Слова подобраны так, что она действует немедленно. Если вы повторяете «Ом» или даже «Рама, Рама…», меняется характер вашего дыхания. Вы можете сами в этом убедиться.
Суббарао: Даже при распевании Гаятри-мантры?
Юджи: Это то же самое.
Барри: Так что это не имеет никакой ценности.
Юджи: Не говорите так. Это имеет смысл или не имеет смысла, только когда вы сами открываете это для себя. Вам придётся проверять всё это и выяснять, что имеет смысл или не имеет смысла.
Суббарао: Как вы говорите, мантра обладает способностью усмирять мой собственный голос [и слышать] голос Самости. Но я так и не обнаружил голос Самости, поскольку снаружи слишком много шума. Чем больше я пытаюсь обнаружить голос Самости, тем больше отстраняюсь от семьи и пребываю с самим собой. А это не согласуется с моими обязанностями семейного человека.
Есть молитва, приписываемая Шанкарачарье. Она звучит примерно так: «О Шива, кого не касается загрязнение привязанности, высокомерия, страсти и смятения, я должен был медитировать на Твоём сияющем бытии, я должен был быть полностью погружённым в Твоё присутствие. Я не сделал этого и прошу Тебя о прощении…»
Юджи: В чём вопрос?
Суббарао: Если я нахожу мой собственный голос, мне следует уйти и жить жизнью отшельника в Гималаях или где-нибудь на юге.
Юджи: Для чего?
Суббарао: Чтобы найти себя.
Юджи: Но почему вам нужно идти туда, чтобы найти себя?
Суббарао: Это был и мой вопрос. Я хотел совершенно ясно знать, почему я должен всё оставлять; поскольку это не было совершенно ясно, я не ушёл. Всё это происходило из-за моей связи с одним йогом, и я думал, что всё, что я делаю, неверно, и хотел сам выяснить всё для себя. Не то чтобы я хотел изолировать себя от всего. На самом деле моя семья и старшие нуждались в моей поддержке, и я обязан делать всё, что я могу. Так или иначе, мой вопрос и моя проблема в том, как находить голос Самости и исключать другие голоса?
Юджи: Как вы собираетесь воспринимать Самость, которую вы хотите для себя открыть?
Суббарао: Я чувствую, что жизненный процесс откроет для меня некую дверь.
Юджи: Самость, которую вы хотите открыть, — является ли она независимой от того, что вы думаете и чувствуете в этот момент?