Суббарао: Каково направление этого пути?
Юджи: (смеётся) Кто может на это ответить? Никакого ответа нет. Так что вы можете только выяснять для себя, как внутри вас рождается эта мысль. Вопрос и есть эта мысль, и это — «я».
Суббарао: Тогда нет никакого способа, никаких средств, никакой пользы говорить о том движении.
Юджи: Или контролировать его, придавать ему форму, направлять в ту или иную сторону. Что же тогда делать? Просто отпускание.
3
Естественное состояние и махавакьи
Суббарао: Как бы вы описали своё состояние бытия?
Юджи: Кришнамурти: Что там описывать? Это не мокша, не нирвана, и я не заинтересован в использовании всех тех слов, которые сегодня являются некорректными терминами. Это не ментальное состояние. Это чистое и простое физическое и физиологическое состояние бытия. Имеется осознавание, чистое сознание; это всё одно, ибо здесь нет никаких границ, это неразделённое состояние сознания, единое движение жизни. Сравнивающая структура закончилась. Поэтому, хотя я использую эти слова, чтобы описывать и передавать то, что есть, на самом деле я сам не знаю; так что как я могу себя сравнивать и говорить, что я нахожусь в состоянии Будды? Это не обращение; это расцвело в человеческое существо, в человеческий цветок. Возможно, это конечный продукт человеческой эволюции, если такая вещь существует. Ты становишься Богом; ты — Бог, поскольку вне тебя нет никакой силы. Энергия, которая создала эту Вселенную и действует там, — это энергия, действующая здесь, где нет никаких границ, никакого направления.
Суббарао: Когда его жена, Майтреи, просит наставления относительно природы Брахмана, вот что говорит ей Яджнавалкья:
Yatra hi dvaitam iva bhavati, tad itara itaram pasyati; tad itara itaram jighrati, tad itara itaram rasay-ate… yatra tva asya sarvam atmaivabhuti, tat kena kampasyet, tat kena jighret… («Брихадараньяка упанишада» IV.5.15)
Ибо когда есть как бы двойственность, тогда одно обоняет другое, одно видит другое, одно слышит другое, одно говорит с другим, одно думает о другом, одно знает другое. Но когда всё стало Самостью, тогда что одно должно обонять, и посредством чего, что одно должно видеть, и посредством чего, что одно должно слышать, и посредством чего, что одно должно говорить, и посредством чего, что одно должно думать, и посредством чего, что одно должно знать, и посредством чего? Посредством чего Одно должно знать То, благодаря чему всё это известно — посредством чего, моя дорогая, следует знать Знающего?
Юджи: Что вы хотите от меня услышать?
Суббарао: Есть ли какая-то близость между тем, что говорит Яджнавалкья, и тем, что говорили вы?
Юджи: Я могу сказать одно — кто бы это ни сказал, он знал, что говорит, — это не что-то интеллектуальное. Я могу так говорить, потому что этот отрывок вводит меня в то состояние; интеллектуальная вещь никогда бы этого не сделала. Так что очевидно — он знал, что он говорит, но я бы не выражал это в таких терминах.
Барри: Но вы выражаете то же самое.
Юджи: Но, понимаете, даже тогда я бы говорил: «Я вижу и обоняю, и я являюсь розой». Но если я говорю, что я — роза, вы интерпретируете это мистически. Я никогда не могу быть розой (смеётся), это не то, что я имею в виду. Это только то, что нет ничего другого, нежели то, на что я смотрю в тот отдельный момент.
Как я говорил раньше, здесь нет никакой сравнивающей структуры, и потому я не могу сравнивать себя с кем бы то ни было, будь то Яджнавалкья, Будда, Иисус или какой-то святой человек. Я сам не знаю, что это такое. Каким-то образом это расцвело в человеческий цветок. Вы можете обонять его, смять или выбросить — это не имеет значения.
Профессор: Вы говорите, что отвергли все духовные пути, но они есть. Во всём, что бы вы ни сказали, несомненно есть отзвук адвайты, философии йоги и буддизма. Так что нам не кажется обязательным отвергать все старые духовные тексты и учителей, чтобы воспринимать то, что вы говорите. Мы счастливы, что через вас все они снова подтверждаются.
Юджи: Но я не подтверждаю ничего.
Проф.: Несомненно, вы всё это отвергли. Вы совершенно независимо прошли своим собственным путём. Но для меня вы всё равно часть шастр вроде «Бхагавад-гиты», учений Раманы и Рамакришны. Для вас всё это может ничего не значить, но для нас это новое подтверждение наших традиций просветления.
Юджи: Видите ли, диктофон всё это записывает, и там есть некоторое усилие, но усилие — не способ понимания.
Проф.: Вы не можете устранять комментатора. В некотором отношении мы все — ваши комментаторы. (смех)
Юджи: Я не знаю, почему Шанкарачарья, Рамануджа и Мадхавачарья полагались на тексты и почему они писали комментарии. Это должно быть новым; ты никогда не будешь полагаться ни на какой авторитет.
В любом случае я не утверждаю, что это нечто такое, чего не говорилось раньше. Несколько человек уже входили в это состояние и выразили его по-другому. Но я стараюсь показать, что вы должны отвергать не только это, но и то, что говорю я.
Это путь без пути. Это должен быть ваш путь. Суть не является другой — как она может быть другой? Не может, поскольку движение жизни и его функции в точности те же самые во всех. Но выражение обязано быть другим, потому что это ваш путь и вы приходите к такому этапу, где отвергаете и свой собственный путь. Это путь без пути.
Проф.: Так махавакьи[25] ведут нас к пути.
Юджи: Куда они привели вас?
Проф.: Нужно делать усилие.
Юджи: Понимаете, вы сравниваете и видите какие-то общие моменты. То, что говорилось здесь, уже говорилось раньше. Поэтому вы говорите, что это подтверждение того, что было сказано раньше. Но мне это не интересно.
Проф.: Так или иначе, мы не видим слишком большого разрыва. Вы не сравниваете, но мы сравниваем. Наша сравнивающая структура ещё функционирует.
Юджи: Это преграда, через которую вам приходится прорываться. Та же самая проблема и в науке. Пока они были погружены в ньютоновскую физику, движение вперёд было невозможно. Открытие К. Рамана вызвало ещё семь сотен открытий, основанных на «эффекте Рамана»[26]. Точно так же они не могли совершить никакой прорыв в рамках ньютоновской физики, пока не пришёл Эйнштейн со своей теорией относительности и всем прочим. И нужно делать новое открытие частью научной структуры. Это очень важно, и так работает наука.
Точно так же вы пытаетесь делать это новое открытие частью старой структуры. Я говорю — именно это даёт уму непрерывность. Вы всегда стремитесь к непрерывности. В этом причина того, что вы хотите сравнивать то, что я говорю, с каким-то текстом или чьими-то ещё словами, чтобы придавать непрерывность своей структуре мышления. И именно в этом ваша проблема.
Даже если бы была сотня тысяч дживанмукт, живущих сегодня, они бы не сравнивали себя друг с другом, и среди них не было бы никакого сотрудничества — в этом вы можете быть уверены. Каждый независим и уникален.
Ладно, здесь способно выражать себя всё человеческое сознание, поэтому иногда я могу говорить то, что говорил Будда, или то, что говорил Шанкара. Утром я рассказывал вам о переживаниях, которые вы интерпретировали по-другому.
Поскольку нет никакой формы, никаких границ тела, сознание внутри тебя вдруг принимает форму Будды, Шанкары, Иисуса. Ты осознаёшь, что это бесформенное сознание принимает форму Иисуса. Ты видишь Иисуса со струящейся бородой, сияющим лицом; это значит, что ты распознал форму и отделил самого себя. Так что именно сознание запускает отдельное движение и внезапно принимает форму Будды, Иисуса, Рамануджи — их множество, есть цветной мужчина, которого я не узнаю, — возможно, риши из традиции упанишад. Их изображения не сохранились, так что я не знаю. Естественно, все они — религиозные учителя, даже боги и богини (смеётся). Однако как только эти формы распознаются, и распознающий, и распознаваемое исчезают.
Моё объяснение: всё есть сознание; индивидуальное сознание не очищено, поэтому оно изгоняет все следы прошлого. Оно должно быть чистым, оно не может содержать никакого следа того, что является частью индивида. Всё это должно устраняться само собой; не то чтобы ты делал какое бы то ни было усилие для его устранения.
Образы Будды и Иисуса продолжались дольше всего — естественно, Будда и Иисус оказали огромное воздействие на человеческое сознание. Даже Мохаммед. У них нет его портрета, но я могу дать вам описание.
Проф.: Как он выглядел?
Юджи: Он был статным, остроносым мужчиной. Сократ выглядел по-другому. В любом случае всё это вообще необоснованно. Понимаете, это всё ещё действуют эти старые васаны (склонности) — не индивидуальная васана — это нападки бессознательного.
Поэтому то, что я говорю, не принадлежит мне; отвечает автоматический механизм. Вы задаёте вопрос, и появляется ответ. Здесь никто не даёт ответ. То, что есть, выходит наружу, как в компьютере.
Это не только моё состояние; это и ваше состояние тоже. Это естественное состояние, и оно описывает себя. Единственная разница между цветком и человеческим цветком в том, что у него есть способность описывать себя. Здесь нет никакой сущности, которая смотрит внутрь и описывает это. Жизнь осознала свои собственные невероятные глубины.
Это единственный способ воздействовать на человеческое сознание. Если человечество нужно спасать, то ты — вопрос, ответ и спаситель. Поскольку ты — это мир, и индивидуальная проблема — это мировая проблема. Вы видите, как Рамана Махарши, который сидел в каком-то маленьком местечке, оказывает на мир огромное влияние. И Шри Рамакришна, живший 120 лет назад, изменил весь масштаб индийской истории, признаёте вы это или нет. В то время были Даянанда, Арья Самадж, Брахмо Самадж, Теософское общество — они имели второстепенное значение, но главным, что изменяло масштаб индийской истории, было присутствие в то время этого сознания (Рамакришны). А они называли его сумасбродом.