Понимаете, для вас нет такой вещи, как чистое слушание, поскольку слушание — это перевод, и он всегда осуществляется с точки зрения того, что вы можете с ним делать, что вы можете от него получать. Говоря себе, что есть способ слушания, поскольку кто-то вам это сказал, вы встаёте на неверный путь.
Вы понимаете все эти слова — слушание, внимание, чувствительность и так далее — на основе своей собственной подоплёки. Возьмём слово «чувствительность». Для меня оно означает только чувствительность чувств. У вас чувства не чувствительны, поскольку вы всё время интерпретируете ощущения. Вы думаете о чувствительности как о чём-то, относящемся к уму. Я должен быть чутким к чувствам каждого; я должен быть чувствительным к реке, к горам, к тому, этому и другому. Так вы это понимаете, но для меня это не имеет смысла.
Вы переводите все эти слова — внимание, безмолвие, чувствительность, радость, экстаз — в термины ментальных состояний. Здесь нет ума, и потому нет никакой радости, никакой печали, никакого экстаза, как вы их понимаете; здесь есть только чистый и простой физический и физиологический отклик на запрос, вот и всё. А вы абстрагируете это физическое состояние как «радость», «безмолвие», «блаженство» — как ментальные состояния. Поэтому вы застреваете в этих абстракциях и ходите по кругу.
Юджи: Чтобы ясно, рационально, логически устанавливать что-либо для себя, восприятия и реакции подкрепляются твоими идеями симпатий и антипатий, что не обязательно является способом освобождения от рабства махинаций человеческого ума.
В какой-то степени это может быть необходимо, но вы должны прийти к такому этапу, где абсолютно необходимо уничтожать саму структуру, которую вы строили с великой заботой и пониманием. И вы должны увидеть для себя — то, что вы делали, изучая природу ума и его деятельность, в действительности ничем не обосновано и что ум вообще не существует.
Поскольку это очень чистое переживание, а не опыт в том смысле, в каком его понимаете вы, его невозможно передать другому и ему никто не может научить. Вы не можете полагаться на опыт других, сколь бы обоснованным и истинным он ни был для тех, кто испытал это чистое переживание.
Справляться с этой основной проблемой вам мешает ваше воображение. Человек на протяжении столетий борьбы развил это сверхусердное воображение, и оно стоит на пути. Возможно, для вас будет шоком, если я скажу, что это физическое тело, которое кажется вам таким основательным и реальным, — это не что иное, как загустевшее воображение.
Когда я говорю, что воображения не должно быть, это не означает, что в отсутствие воображения жизнь становится бездеятельной. На самом деле ты становишься необычайно деятельным — не то чтобы ты потакал себе во всевозможных прихотях.
Вообще человек живёт в обоих состояниях деятельности и отдыха, но в основном вы живёте в состоянии одной лишь ментальной деятельности, не важно, спите вы или бодрствуете. Итак, что делать, чтобы прийти к этапу осознания того, что такой вещи, как ум, вообще не существует? Есть ли способ достичь этого состояния? Никакого способа нет, и вам никто не может помочь.
Странно, что лишь немногие — упанишады говорят, что только один из миллиона, — достигают этого состояния. Поэтому мы, естественно, возводим их на пьедестал, преклоняемся перед ними, подражаем им и превращаем человека в Будду или Иисуса.
Каждый раз, когда с человеком случается подобное, это не означает, что рождается новый Будда и что он приводит в движение Новое Колесо Существования. Достижение этого возможно для каждого, хотя это очень трудно. Точнее, вы делаете это трудным. Так что же делать?
Вам не может помочь никакая внешняя сила. И у вас нет никакого способа обнаружить это для себя. Единственный инструмент, что у вас есть, — это полагание на «я», и, к сожалению, это ум. Можете ли вы разрушать эту структуру с помощью этого инструмента, который, как бы парадоксально это ни звучало, не существует в реальности, но вы используете его только для целей своего существования в этом мире? Именно это я всё время говорил вам со всей выразительностью, на которую способен.
Терри: Будет ли тогда правильным сказать, что ум должен быть не в состоянии возбуждения, а холодным и тихим? То, что вы говорили, — это способ достижения безмолвия ума.
Юджи: Возможно, в свете моего описания этого физического состояния бытия вы должны осознать, что всё, что бы вы ни искали или ни делали, не имеет вообще никакого отношения к этому состоянию. Вот почему я говорю, что ваше воображение идёт не только в неправильном, но и в противоположном направлении.
Терри: Итак, перестать думать.
Юджи: Это абсурд. Говорить, что ты должен перестать думать, само является мышлением. Вы должны отдавать себе отчёт в том, что вы ничего не можете с этим поделать, и это замедляет ум. Вы должны знать, что вы действительно не знаете. Как вы можете искать или понимать то, чего вы не знаете? Вы переводите это в терминах своих идей. Это абсурд, который вы должны видеть, и это видение означает окончание. Можете ли вы это делать?
Терри: Это должно быть состояние кризиса, состояние крайнего отчаяния.
Юджи: Как вы можете создавать кризис или состояние отчаяния? Но, к сожалению, вы строите на этом состоянии отчаяния структуру и создаёте философию.
Терри: Так что в каком-то смысле это подобно самоубийству.
Юджи: Метафорически говоря, это своего рода самоубийство. Вот чего вы боитесь — достичь такого этапа, где уничтожается, распадается вся структура.
Проблема в том, что вы никогда не ставите под сомнение эти идеи, методы и техники; вы принимаете их и получаете те или иные переживания тут и там, и вы их держитесь.
Терри: То, что вы говорите, означает создавать своего рода кризис, где мы всерьёз задумываемся о том, что мы делаем со своими умами.
Юджи: А также выясняем, есть ли такая вещь, как ум, «я» или как бы вы ни хотели её называть. Но кто-то говорит, что ум есть, и где вы тогда?
Терри: Происходит ли кризис, когда я вижу, что никакого ума нет?
Юджи: Нет. Кризис имеет место тогда, когда вы видите, что ничего не можете видеть никакими известными вам средствами.
Терри: Вы имеете в виду что мой ум не может?
Юджи: Та самая вещь — говорение «я вижу» — это именно то, что постоянно вас обманывает.
Терри: Это означает: всё, что я вижу или говорю, это только моя собственная проекция.
Юджи: Ваши проекции — не обязательно ваши собственные проекции, поскольку то, что вы думаете и чувствуете, вам не принадлежит.
Терри: Вы имеете в виду, что это продукт культуры?
Юджи: Культуры, окружающей среды, общества. Все эти определения, которые вы приняли, — это различные идеи из разных источников, и ваш опыт основывается на знании этих идей, а они вообще ни на чём не основываются. Поэтому вы сами никогда ничего не переживали, кроме опыта вещей, которые вам передавали другие. Все эти вещи, которыми нас пичкали на протяжении столетий, — это единственное, что мы всё время переживаем.
Терри: Тогда как же переживается своё собственное?
Юджи: Тогда нет вообще никакого опыта.
Терри: Что это в действительности означает?
Юджи: Это ваше дело — задавать вопрос и выяснять для себя.
Терри: Если нет никакого опыта, если уничтожается вся структура мышления, то это означает уничтожение цивилизации и культуры, это означает конец истории.
Юджи: Всё уничтожается одним ударом. Оно заканчивается. Оно само взрывается. Когда перекрываются все пути к отступлению, оно не может не взрываться.
Терри: Как это перекрывается?
Юджи: Все ваши пути к отступлению. Мысли об этом, желание это уничтожить, желание что-то с этим делать, сдерживать это, формировать это, направлять это в соответствии с вашими симпатиями и антипатиями — всё это движения прочь от самого себя. Когда оно прекращается, мысленная структура не может продолжать существовать и взрывается, и ты оказываешься в этом состоянии физического бытия. Ты впервые стал человеком, и жизнь начинает выражать себя по-своему.
Юджи: «Я», эго, как бы вы это ни называли, обладает огромной инерцией, накопленной за миллионы лет, и от этого не так легко избавиться. Сотни и тысячи людей практиковали аскезу, медитацию, йогу и всевозможное другое, однако они не освободились от «я». Это не метод.
В лучшем случае может быть процесс ослабления, но эти методы и техники не могут ликвидировать «я». Кто-то спрашивал меня, можно ли каждую ночь иметь нового сексуального партнёра и всё равно идти по этому пути. Вы можете каждую ночь иметь нового сексуального партнёра, и всё равно это будет возможно. Это не означает, что я хочу поощрять его в том, что он хочет делать, или что я учу распущенности. Я лишь говорю, что вор, грабитель, убийца имеет столько же шансов, как и любой другой, — это возможно для каждого. Чтобы это произошло, вам не нужно быть чем-то особым, следовать какому-то методу или системе, или любому учителю… Так что я просто хочу побуждать вас к действию. Поворачивайтесь ко всему спиной. Оно не имеет вообще никакой ценности.
Я — ничто. У меня нет никакой основы, никакого учения. Вы должны это делать сами.
Это так просто, но простота всего этого вас так ошеломляет. То, что пытается понимать, — это то, от чего вы должны быть свободны. Любая ваша попытка понимать «себя» или окружающий мир бесполезна, поскольку это движение, уводящее вас от того, что есть. Вы осознаёте это — и тогда это кончается. Если вы не хотите ничего добиваться, не хотите становиться чем-то ещё, если этот процесс становления прекращается, то, что есть, уже есть.
Терри: Перед тем как повернуться ко всему спиной, ты должен быть в полном отчаянии.