Произнесенные Вильгельмом II в 1891 году слова: «Мир на исходе XIX столетия находится под знаком развития путей сообщения; уничтожая заставы, изолирующие народы, пути сообщения содействуют установлению между народами более тесных отношений» — заключали в себе именно эту мысль и, казалось бы, легко могли убедить его самого в том, что подготовка к войне, возбуждение шовинизма и подавление всякой свободы общественного мнения только препятствуют сближению народов. Но, к сожалению, лишь очень немногим дано не забывать тех слов, которые им подарила мысль в счастливую минуту.
Подобный же взгляд высказал довольно консервативно настроенный Рошер: «Пока, — заявил он, — мы еще только подготовляемся к созданию общечеловеческого народного хозяйства. Мы приближаемся к нему путем приобретающей все более и более космополитический характер науки, путем увеличивающегося в международном масштабе разделения труда, путем улучшения средств сообщения, эмиграции и т. д.»
Еще в 40-х годах Карл Бек, назвав железнодорожные рельсы «свадебными лентами», напоминающими нам о браке, правильно угадал их будущую роль. Будем надеяться, что оправдаются и заключительные слова его: «Брак этот означает европейскую федерацию народов».
Язык был первым средством общения между людьми, и до настоящего времени он является одним из точнейших мерил культурного уровня всякого народа Увеличение запаса слов того или иного народа свидетельствует о том, что его сношения с другими народами стали оживленнее.
Правда, можно сказать, что это относится только к представителям одной народности, т. е. группы людей, говорящих на одном и том же языке, но, с другой стороны, следует заметить, что по мере роста культуры разнообразие наречий в пределах известной территории постепенно уменьшается. Больше всего наречий в Америке; за ней следует Африка, потом Азия, а в Европе, издавна населенной культурными народностями, насчитывается всего лишь 50 наречий из существующей на земном шаре тысячи.
Объясняется это отчасти тем, что в более культурных местностях, где, следовательно, общение между отдельными народами интенсивнее, различные наречия перемешиваются, одни языки обогащаются, другие же, более бедные, ими вытесняются. Так, например, Англия обязана богатством своего языка своей культуре, тому обстоятельству, что в английском языке содержатся корни почти всех германских и романских наречий.
Усвоение иностранных слов свидетельствует не только об обогащении языка, но и о росте культуры. Позаимствовав в средние века ряд слов от латинского и греческого языков, немецкий язык ассимилировал их, и это служит доказательством того, что он приобщился к тем понятиям, предметам и отношениям, которые обозначались этими словами. Великие германские завоевания V века ввели в романские наречия множество немецких выражений, относящихся главным образом к войне и охоте.
Другим средством международного общения и преодоления государственных границ и расстояний, их разделяющих, служит письмо. Писаное слово, будучи зафиксировано, способно обойти весь мир, в то время как устное едва может распространиться в пределах родного края. При помощи письмен узы, соединяющие отдельные народы, распространяются в необъятном пространстве и не прерываются во времени. Эта возможность пространственного объединения народов осуществилась лишь в XIX веке, когда установились почтовые отношения.
Во времена греческих гемеродромов и римских табеллариев количество пересылаемых писем едва достигало, по приблизительному подсчету, одной тысячи в течение года; в настоящее же время в одну только Германию прибывает из-за границы ежегодно до одного миллиарда почтовых отправлений. При учреждении всемирного почтового союза, приблизительно сорок лет тому назад, в странах, вступивших в этот союз, подано было до трех миллиардов почтовых отправлений; в 1896 году число это увеличилось в 12 раз, а перед последней войной оно достигло почти 60 миллиардов. Вместе с тем увеличилась и скорость доставки почты. В средние века письмо из Германии в Италию шло почти месяц, а теперь доходит в сорок часов. Изобретение телеграфа и телефона почти совершенно уничтожило расстояния.
Когда в былые времена шкипер отправлялся на своем корабле в далекие страны, он для судовладельца становился недосягаем. Это в силу необходимости обеспечивало ему некоторую самостоятельность в распоряжении экипажем, принятии обратного груза, выбора пути и т. д. Ныне же в месте прибытия он находит телеграмму, содержащую распоряжения, которым он должен следовать, будучи простым исполнителем. Тут оказывается, что телеграф уничтожил частицу индивидуальной свободы в угоду организованному общению.
То же можно сказать и относительно послов, коммивояжеров, представителей фирм и даже военачальников, морских и сухопутных. Прежде последние были самостоятельны, теперь же они связаны проводами с центром и превратились в марионеток. Это, однако, отнюдь не свидетельствует об унижении их достоинства; это лишь доказывает, что современная техника умаляет самостоятельность отдельной личности в интересах общей согласованности действий. Возможность запроса понижает ответственность в сознание таковой.
Вообще техника средств общения уменьшает значение индивидуальности, создавая некоторую повсеместность однородных условий. Американский плантатор и мекленбургский крестьянин жили прежде каждый своей жизнью; ныне, благодаря газетам и письмам, они приобщились к общим интересам, и захолустный житель стал в некотором роде космополитом.
Это может не нравиться, но изменить этого нельзя.
Указанные зачатки космополитизма со временем окажут свое влияние и на политику. Скорость, преодолевающая пространство, имеет непосредственное отношение к вопросу о возможном размере государств. Очевидно, что централизация в большом государстве, без хороших дорог и средств сообщения, без участия почты, денег и кредита, просто немыслима. Карл Великий вынужден был поочередно посещать все более значительные центры своей обширной империи, в целях реализации накопившихся там натуральных податей.
Не касаясь здесь этого вопроса во всем его объеме, постараемся установить лишь некоторые факты, наглядным образом свидетельствующие о зависимости размеров государства от средств сообщения. Государство не может, очевидно, простираться до бесконечности; притом оно должно иметь возможность воздействия на все части своего организма, и это воздействие должно осуществляться на практике с известной быстротой.
Размеры государства зависят, таким образом, до известной степени от той скорости, с которой происходит общение в нем. Опыт прошлого доказал, что жизнеспособными организмами оказались лишь такие государства, из определенного центра которых можно было добраться до отдельных частей его хотя бы в течение нескольких дней. Нет сомнения, что величина государства находится в известной зависимости от развития в нем путей и средств сообщения; условия этого соотношения могут быть установлены в общих чертах.
Если взять, например, Германию в то время, когда она еще была почти непроходимой страной и была населена кочующими народностями, она охватывала приблизительно 100 племен (Тацит насчитывает около 50, но имеет при этом в виду далеко не все); они занимали отдельные области размером примерно в 5000 кв. км каждая. Такую область можно было пройти в 3–4 дня. Когда появились дороги и тракты, вся Германская империя была в административном отношении разделена на десять округов, из которых каждый можно было тоже проехать в 3–4 дня. Теперь в такой срок можно проехать по железной дороге через всю Европу, от Петрограда до Барселоны или от Лондона до Константинополя. Европа, следовательно, соответствует по своей величине нормальным размерам государства современного типа.
Площадь государства, которое могли создать люди, не располагавшие никакими техническими способами передвижения, жившие в дремучих лесах, не могла быть больше городской территории. Нормальные размеры государства с сообщениями по почтовым дорогам соответствовали прусской провинции; с железнодорожным сообщением старого времени — Пруссии; с современными средствами сообщения — Европе; с будущими — всему земному шару.
Как видно, настоящие размеры современных государств сильно отстали от мощного развития техники средств сообщения в XIX веке. Если вышеизложенные рассуждения применить к действительности, то окажется, что для господства первобытных народов, пользовавшихся своими ногами как единственным средством передвижения, достаточно было горной долины; народы, организовавшие почтовые сообщения, нуждались в территории, соответствовавшей величине возникших в средние века и поныне существующих в таком же приблизительно размере стран; для современных же условий эти государства слишком миниатюрны, и лишь такие государственные образования, какие мы встречаем в Америке, Африке и Австралии, могут считаться соответствующими теперешнему уровню техники путей и средств сообщения.
Вследствие развития техники исчезли мелкие государственные образования средних веков, и по этой же причине прекратят свое существование и современные государства; в будущем, когда в два дня можно будет переместиться с одного конца земного шара на другой, весь мир станет единым государством. Такая универсальная политическая организация возникнет с непреодолимой необходимостью тогда, когда современные государства завершат цикл своего развития. Это следует понять и этому следует добровольно идти навстречу, чтобы ускорить наступление того, к чему ведет эволюция человечества.
Когда-то существующая организация мира казалась совершенной. Это было в те времена, когда отдельные народы жили настолько уединенно, что каждый из них составлял самостоятельное, законченное целое; позже началось общение между ними; оно их сблизило, но одновременно вовлекло их в борьбу и соревнование. Этот период завершится лишь тогда, когда теснейшими узами общения будет объят весь земной шар, когда возникнет один исполинский народ.