Где-нибудь, но только не в этом месте. Городок из детства ничуть не изменился. Более того, он выглядел еще меньше и тише после Будапешта и шумной Лиры, после всех тех городов и миров, что повидал Слай. Если в ближайшие несколько дней им и придется запечатать этот мир, Слай твердо решил, что проведет остаток жизни в путешествиях: мысль о том, что он умрет там же, где и родился, казалась ему невыносимой.
— Не удивительно, что мы решили стать путешественниками, — заметил Хаджи, разглядывая двухэтажные домики, что вереницей выстроились до самого конца улицы.
— Я не вспомнил, если что, — быстро добавил он в ответ на вопросительный взгляд Слая. — Просто долго быть тут не прожил. Слишком уж спокойно.
— Ты учился в другом городе, — Слай невольно поежился от пристального взгляда двух мадам, которые пили кофе на пороге парикмахерской. — А в одно лето неожиданно взял и забрал меня с собой в Гину. Помогать тебе с разработкой лекарства для биоников.
— Какой я все-таки молодец, — хмыкнул Хаджи. — Далеко еще до нашего дома?
— В конце улицы.
Разумеется, Хаджи не помнил о том, как умирал от лейкемии, ведь той реальности, в которой это произошло, больше не существовало.
Окна и двери в большинстве домов были распахнуты настежь: заходи — не хочу. У ворот стояли велосипеды, не привязанные, словно хозяева были уверены, что их никто не тронет, а редкие встречные аборигены смотрели на Хаджи и Слая словно на пришельцев.
— По-моему, мы действуем им на нервы, — предположил Хаджи, когда местный ребенок заплакал, увидев его.
— Будем считать, что они просто соскучились, — улыбнулся Слай.
В конце улицы располагались небольшие каменные ворота, а за ними — все те же поля, на которые братья успели насмотреться в поезде.
— Это что, конец города? — удивился старший из Хиггсов.
— Ага, мы с тобой дети с окраин.
Но дома на нужном месте не оказалось. Была лишь куча старых трухлявых досок, кладка кирпичей, когда-то служившая фундаментом и крыльцо. То самое, чудом уцелевшее крыльцо, на котором братья обожали сидеть в детстве.
— И как мне вернуть воспоминания, если все разрушено? — сокрушенно сказал Хаджи, пиная ногой сдутый резиновый мячик.
Котенок на его руках переполошился, и парню пришлось выпустить его побегать.
— Осталось самое главное, — Слай с удовольствием уселся на крыльцо и вытянул ноги, — Мы с тобой.
***
Алый закат застиг их на том же самом месте: братья сидели на крыльце, потягивали пиво из стеклянных бутылок и смотрели на то, как солнце садится в дымные облака. Бионический кот сидел рядом и вылизывал грязь, в которой успел измазаться за этот долгий и насыщенный день.
— Расскажи мне, как все началось, — попросил Хаджи.
И Слай рассказал. Он рассказывал долго: об их детстве, о рано умерших родителях, о славном деде, который обожал черный юмор. О Лире, Гине, Афре и других городах, в которых они побывали. О том, как Номад лишил их воспоминаний и изгнал из мира на неопределенный срок. На этом месте Слай почувствовал укол совести: ведь это именно из-за него Хаджи ничего не помнил.
Они засиделись до самой темноты. Солнце давно ушло, оставив после себя лишь несколько кроваво-алых штрихов, располосовавших тяжелое сине-пепельное небо.
Пора было либо двигать дальше, либо искать себе ночлег.
— Хороший сегодня день, да? — спросил Слай, возвращаясь из ближайших кустов — Совсем как раньше.
— Да. Мне понравилось, — ответил старший брат. — Куда отправимся дальше?
— Куда угодно. У нас вся жизнь впереди, — сказал Слай и добавил, — Вот только денег раздобудем.
— Взгляни на Тайто! — Хаджи указал на сумку Слая. Бионик пульсировал зеленым, и этот знак очень и очень не понравился братьям.
— Неужели они? — нахмурился Слай.
Оба уставились в низкое небо, выискивая зловещие корабли Собирателей, но все было спокойно.
— Мэгги, а ну иди сюда! — позвал Хаджи своего бионика. Котенок бросился к нему на руки и замурлыкал как самый настоящий живой кот.
— Пора запечатывать мир, — сказал Слай и достал триединца из сумки.
— Постой, Чатни сказала, что навестит нас.
— Нет времени, Хаджи. Возможно, где-то сейчас Собиратели уже…
— Слай!
В стороне леса показались бледно-розовые сполохи — это был коридор из другого мира. Запыхавшаяся Чатни неслась к ним, ловко перепрыгивая буераки и кочки.
— Слай, подожди!
— Что случилось?! — Слай поднялся с крыльца.
— Собиратели… — выдохнула Чатни. — Они атакуют мир людей.
— Что?!
— Мир людей, Землю, с которой вы пришли, — пояснила девочка. — Прямо сейчас, в эти минуты. Их много, их невероятно много!
— Что с Айком? — спросил Хаджи.
— Он остался защищать мир вместе с другими хранителями, — ответила Чатни.
— Но они же погибнут!
— Они пытаются выиграть время, — Чатни взглянула на Слая, — Чтобы ты успел запечатать мир биоников.
— Я готов, — решительно сказал тот, понятия не имея, что надо делать.
— Подождите, — запротестовал Хаджи, размахивая руками. — Получается, тот мир… он что, исчезнет?!
— Айк и другие сдерживают атаки Собирателей, но ваши новости уже вовсю транслируют чрезвычайное положение, — Чатни нервно взглянула в небо.
Хаджи представил как люди бегут по улицам Будапешта, Нью-Йорка, Санкт-Петербурга. В панике, ничего не понимающие, клянущие не то террористов, не то жестокую стихию. И сгорают целыми пачками, так и не узнав, кто напал на них, не успев дозвониться домой и предупредить родных…
— Я иду туда, — безапелляционно заявил Хаджи. — Чатни, создашь нам коридор.
— Ты ума лишился? — фыркнул Слай. — Какая от тебя польза там?
Но Хаджи одарил его яростным, полным решимости взглядом.
— А здесь от меня какая польза?! Чем я пригожусь в этом мире? Ведь я его даже не помню!
— Брат, это наш мир…
— Это твой мир, Слай! — выпалил Хаджи, — А мой там, — он указал куда-то в сторону леса, откуда пришла Чатни. — И пока мы точим лясы здесь, он погибает.
Чатни смотрела то на одного, то на другого и молчала.
— Ты идиот, Хаджи! — крикнул Слай. — Я запечатаю мир, и ты не сможешь вернуться! Никогда, понимаешь?!
Еду душили слезы обиды. Наконец-то им ничего не мешало жить в Эларе как раньше, так нет. Его чудесный брат самоотверженно стремился смыть свою жизнь в унитаз.
— Я прожил там целый год, я привык к тому миру, каким бы хреновым он ни был, — голос Хаджи немного смягчился. — А здесь — всего один день. Самый лучший, но… Пойми, брат, здесь все чужое для меня…
— И я? — Слай пристально посмотрел ему в глаза.
Хаджи не ответил.
— Ребята, умоляю, решите уже что-нибудь! — взмолилась Чатни, глядя на пульсирующую в ее руках Мефону.
— Открывай коридор! — велел Хаджи и направился в сторону леса.
— Я не могу пойти с тобой, ты же знаешь! — крикнул Слай ему вслед.
— Знаю. Встретимся, когда победим Собирателей и распечатаем миры, — не оглядываясь, прокричал Хаджи и ускорил шаг.
Бионический котенок кинулся за ним.
— Мэгги! — позвал Слай. — Скорей сюда!
Но Мэгги не послушалась; она бежала за своим хозяином, и через пару мгновений ее стальные лапки поглотил межпространственный туннель.
Прощай и ты, Мэгги, — горько подумал Слай. Наверняка в мире людей бионик, неспособный адаптироваться, попросту погибнет.
Слай остался один. Возле крыльца, досок и фундамента, что некогда служил опорой их дому. Его взгляд упал на бутылку с недопитым пивом, которую оставил Хаджи, и сердце Слая болезненно сжалось.
— Остались только мы, Тайто, — сказал он и достал из сумки бионика. — Доведем дело до конца.
***
Хаджи в очередной раз не заметил, как переместился. Вот он бежал через колдобины в сторону высокого темного леса, и вдруг — хоп! — и очутился в своей квартире. На этот раз уже без Слая.
Тяжелый воздух стальным обручем сдавил грудь: легкие успели привыкнуть к чистому воздуху Элары за этот очень длинный день. Ничего, — с тоской мелькнуло в голове у Хаджи, — Придется привыкать обратно.
В его маленькой квартире был хаос. С десяток хранителей сидели на полу, в кресле, на стулья, на матрасе, и все как один были погружены в медитативный сон. Честно говоря, это производило довольно жуткое впечатление, напоминая массовый транс или выход в астрал.
— Что они делают? — изумленно спросил Хаджи у Чатни.
— Связываются со своими биониками, — ответила девочка, разглядывая лица хранителей. — Пытаются остановить Собирателей при помощи эпси-силы.
— Ну и как успехи?
Чатни распахнула плотные шторы. Густые сумерки дышали спокойствием. Над улицами Будапешта не кружили вертолеты, люди в панике не громили магазины, пожарные машине не неслись на помощь с диким воем.
Чатни включила телевизор, однако ни одни из каналов не работал.
— Должно быть, они создали какое-то поле над городом, — предположила она.
— А что нам делать? — Хаджи запоздало сообразил, что он действительно ничем не может помочь. Он лишь хозяин квартиры, в которой обосновались все эти типы. Хаджи вдруг представил, что через несколько часов ему придется разносить горячие ужины, через день — протирать пыль и грязь по контуру сидящих неподвижно людей, а еще через неделю — стряхивать мох, которым они порастут. И ради этого он оставил Элару и Слая…
Хаджи чертыхнулся и вышел на балкон. Задымил сигаретой. Тьфу, какая же гадость! Если мир уцелеет, надо будет бросить, обязательно бросить курить.
— Чатни! — позвал он, глядя в небо.
Девочка вышла, неся Мефону на руках.
— Как ты думаешь, мы с тобой смогли бы запечатать этот мир? — спросил Хаджи.
— Сомневаюсь, — отозвалась та. — Между биоником и человеком должна быть очень прочная связь…
— Тогда у нас всего два варианта, — спокойно продолжил Хаджи. — Либо попытаться, либо срочно будить наших гостей.
Он указал вверх, и Чатни прикрыла рот в безмолвном крике. Там, высоко в небе, тысячи, а то и миллионы кораблей Собирателей водили свой смертоносный хоровод. Медленно, по кругу, словно стая хищных пираний. Они кружили над городом, но не нападали, пока не нападали.