вые квантовые концепции наблюдателя и сознания, по сути, повторяли древние постулаты Востока. Некоторые теоретики, например, Эрвин Шрёдингер, еще дальше продвинулись по этому пути, задаваясь вопросом, где заканчивается сознание одного человека и начинается сознание другого. Вспомните, как он сказал: «Сознание – это единственное число, множественное число которого неизвестно». Традиционная наука понимала, что на этом пути она создаст помехи квазиофициальному, утвержденному для преподавания мировоззрению, все еще строго придерживающегося картезианского разделения разума и материи, природы и нас, сознательных наблюдателей.
Однако сдержать шторм удавалось лишь временно. В одном опыте за другим – например, в знаменитом двухщелевом эксперименте, в приборе «отложенного выбора» и неисчислимом множестве других – о себе всё отчетливее заявляла значимость наблюдателя. Хотя результаты и ставили в тупик, через несколько десятилетий они показали неоспоримые положительные итоги. Вот почему знаменитый принстонский физик Джон Уилер заявил с такой уверенностью: «Ни один феномен не может быть реальным феноменом, если он не является феноменом наблюдаемым».
А дальше начинается время нашей собственной жизни. Как вы теперь знаете, мы оказались здесь, имея на то свои причины. В главах нашей книги обстоятельно рассказывается о том, как развивались знания, благодаря которым мы продвигались вперед; прослеживается история физики от гения Исаака Ньютона до важных переоценок XVIII и XIX веков, когда ученые стали обнаруживать неожиданное фундаментальное единство в разнообразных проявлениях мироздания. С активным развитием науки убеждения из серии «то, что нам доподлинно известно» вновь и вновь подвергались революционным преобразованиям – сначала благодаря пространственно-временным и материально-энергетическим отношениям, открытым Альбертом Эйнштейном, а затем, с еще большими потрясениями, благодаря гениям квантовой теории.
Все это привело человечество к новому логическому следующему шагу: биоцентризму. Биоцентризм определяет жизнь и сознание в качестве центральной реальности нашего существования не из-за какого-то мелкого желания или стремления возвысить наш собственный статус как живых существ, но потому, что отвоеванные с трудом научные знания и данные экспериментов доказали, что биоцентризм – единственное последовательное объяснение всего вокруг нас.
К сожалению, в соответствии с человеческой природой, господствующая наука продолжает сопротивляться серьезному изменению своего давнего мировоззрения, где наблюдателю отведен примерно тот же статус, что и лабораторной мыши. И это – несмотря на признание физиками подлинности квантовой теории и подтверждение таких необычных феноменов, как запутанность. Даже в наши дни у многих ученых само упоминание слова «сознание» вызывает возмущение, как будто все результаты, полученные при экспериментах с привлечением наблюдателей, апеллируют к сверхъестественным силам или являются периферийной наукой сродни психоделическим изысканиям 1960-х годов.
В то же время у населения планеты повышается уровень образования и появляется всё больше вопросов к ученым в поисках ответов на вечные загадки, не дающие нам покоя. Реальна ли сама реальность? Можно ли свести нашу деятельность как сознательных существ к одному лишь физическому мозгу? Есть ли жизнь после смерти? Почему Вселенная действует именно так? Какое место я в ней занимаю? Традиционная наука не добилась значимых успехов в решении таких вопросов. А биоцентрическая парадигма действительно может дать ответы. Для этого нам необходимо сместить корпус научных исследований, раз и навсегда изменить общественное мнение, и тогда выводы биоцентризма подтвердились бы убедительными доказательствами.
Аргументами в их поддержку послужили первые две книги по биоцентризму, апеллирующие к логике. В них приводились философские высказывания великих мыслителей древнего и нового времени, а также были даны подробные отчеты о научных экспериментах. Настоящая книга упрочняет такое основание за счет более детальных пояснений научной стороны вопроса, лежащей в основе этой теории, а также с помощью публикаций, указывающих на ее истинность.
Большое число косвенных или вторичных свидетельств уже давно подтверждает биоцентрический взгляд на мироздание. Например, трудно не замечать тот факт, что около двухсот основных физических параметров, величина которых неизменна во всей Вселенной, таких как сила электромагнитного взаимодействия альфа, обладают именно теми значения, которые необходимы для существования самой жизни. Разумеется, никто не станет утверждать, будто все это не могло не быть чистым совпадением. Однако в науке ученые справедливо любят ссылаться на бритву Оккама – принцип, согласно которому самое простое объяснение обычно оказывается самым верным. Это могло быть просто случайностью – а традиционная наука так и считает, что все объясняется случайностью (или ее синонимом «случайное событие»)! Однако все эти двести физических констант идеально выровнены, чтобы звезды могли светить, чтобы существовало множество видов атомов и сама жизнь могла возникнуть, и это не может быть простым совпадением, иначе на подбородке науки оставались бы целые заросли безобразной щетины. Но если принять биоцентрическую теорию, согласно которой главной является жизнь, то никакие другие значения для этих физических констант просто невозможны, и это намного проще, и это в духе Оккама.
Как ученый может проводить эксперимент, в котором в одной физической системе сознание присутствует, а в другой нет любого сознания наблюдателя, хотя нам нужно выполнить стандартное сравнение между A и Б, чтобы понять, как наше наблюдение влияет на вещи?
По счастью, именно благодаря эксперименту с двумя щелями и его бесчисленными вариациями, которые проводили тысячи раз в течение десятилетий, мы уже получили такое сравнение. И раз за разом результаты показывают, что присутствие наблюдателя и то, как он/она проводит измерения, однозначно решает, чем становится физический объект.
Рис. 16.1 Вселенная, какой мы ее знаем, не существовала бы, а значит, не было бы нас с вами, если бы некоторые (а скорее всего, все) ее физические константы не равнялись (в основном в пределах 1–2 %) их настоящим значениям. На рисунке показаны некоторые из таких констант. Более полный список и примерные описания того, что произошло бы со Вселенной, если бы некоторые из величин незначительно отличались, можно найти в книге «Биоцентризм. Как сознание создает Вселенную» Р. Ланца и Б. Бермана.
Измерьте его в одном месте, и электрон станет волной. Появитесь на сцене немного раньше, привнеся тем самым наше осознание в промежуточную точку – допустим, у щели, а не в конечной точке обнаружения, – и электрон будет жить своей жизнью в виде частицы. Случай простой и понятный.
Константы c (скорость света), ħ (приведенная постоянная Планка, h с чертой), G (гравитационная постоянная) и ε0 (диэлектрическая постоянная) являются фундаментальными константами в том смысле, что их значения могут выбираться произвольно. Попросту говоря, существуют системы единиц, в которых эти четыре константы имеют произвольные значения, а другие физические величины и измеряемые константы затем задаются как кратные единицам, определяемым в терминах c, ħ, G и ε0. Примером такой системы является знаменитая система единиц Планка, в которой c = ħ = G = 1, и ее расширение, в котором c = ħ = G = 4πε0 = 1.
Единица длины, а именно метр, в настоящее время описывается через скорость света, которой приписывается или присваивается фиксированное значение, близкое к 3 × 108 м/с. Таким образом, в настоящее время численное значение скорости света определяется как фиксированное. То есть она больше не считается измеряемой величиной. (Для получения дополнительной информации см. в Википедии статью «Метр».)
Скорость света входит в уравнение для постоянной альфа, которая определяет силу электромагнитного взаимодействия: α = e2 / (4πε0ħc).
Как видите, изменение c, оставляя при этом остальные три фундаментальные константы фиксированными, изменило бы и α, и следовательно, всю атомную физику, включая возможность существования жизни в том виде, как мы ее знаем.
С другой стороны, можно изменить c и одновременно изменить ε0, ħ и G таким образом, что α останется прежней. Так мы изменили бы не физику, а только единицы измерения физических величин.
Конечно, среди двухсот или около того констант/параметров могут оказаться и такие, значения которых не повлияют на создание Вселенной. И все же весьма вероятно, что за этими двумя сотнями констант/параметров стоит базовая фундаментальная теория или взаимосвязь, которая объяснит каждый из них. Если так, то изменение любого из них преобразует саму структуру Вселенной.
Пока мы ищем способы предложить науке столь нужные для нее неопровержимые доказательства, существует и другая возможная стратегия – а именно исследование, когда и как время или, точнее, эволюционное время, начало свое существование. Да, такая идея представляется запутанной, однако если «время» – это наша метка для последовательности событий до и после, то физическое развертывание измеримых последствий не может обойтись без времени. И если, как ранее мы уже говорили, ум наблюдателя с его способностью запоминать прошлое дает нам такой жизненно важный механизм, необходимый для памяти и, следовательно, для сравнивания, то и само время служит прекрасным доказательством необходимости биоцентризма.
Конечно, мы знаем притчу философа Зенона Элейского 2500-летней давности о том, что стрела должна находиться только в одном месте в любой момент ее полета. Но если стрела находится только в одном месте, то хотя бы на мгновение она должна быть неподвижной. В каждый момент своей траектории стрела должна где-то присутствовать, быть в каком-то определенном месте. Согласно этой логике, происходящее не является движением как таковым: скорее, оно – серия отдельных событий. Поэтому и поступательное движение времени, символом которого является движение часовой стрелки – это не характеристика внешнего мира, но проекция, возникающая внутри нас, когда мы связываем воедино наблюдаемые события.