- Довольно, - сказала Джени, которая все это время держалась с подветренной стороны, подальше от горящей женщины. - Не хочу это слушать.
- Брось, Джени, - сказал я. - Мы же просто шутим.
Джени не нравилось подобное дерьмо. Она не видела в мертвецах ничего смешного, хотя сейчас они валялись повсюду. Города превратились в кладбища, и улицы были усеяны останками. Для нее тело по-прежнему оставалось чьим-то телом. Для остальных из нас тело было все-равно, что мешок с листьями или картонная коробка. Но это была Джени. Последняя, кто сохранил сердечность. Исчезающий вид.
Прошло почти два месяца, с тех пор, как мы, с Карлом и Техасцем Слимом на буксире, покинули Кливленд. То было тяжелое время. Мы сражались с Тесаками, прятались от радиоактивных бурь, искали транспортные средства, добывали еду. Дни тянулись как в тумане.
И вот теперь я стоял и смотрел на останки очередной жертвы, принесенной на алтарь Тени.
Джени сердито потопала прочь.
Техасец Слим и Шон осторожно покосились на меня, как обычно делают друзья, когда твоя подружка не в настроении. Я взял у Карла сигарету, закурил и стал смотреть на проносящиеся мимо воды реки Сэйнт-Джозеф.
- Эй, Нэш, - обратился ко мне Шон. - Я рассказывал тебе, как я продавал свою жену за доллар?
Техасец Слим захихикал.
- Хорошая байка.
Шон улыбнулся в лунном свете своим щербатым ртом.
- Это случилось в Стерджисе, на слете байкеров, знаешь, наверное? Мы с моей старухой, ясен пень, всю дорогу грызлись. Целый день напролет. Как и всегда, впрочем. У меня как-раз после этого шрам на лбу, видишь? Мы сидели в этой забегаловке "Хоп-н-грайнд", и моя старуха отрубилась. И так получилось, что я стал сосаться с ее сестрицей, которая сидела рядом. Она трахается со всеми, у кого хоть что-то есть между ног. Трикси очухивается и видит, что я занимаюсь оральным сексом с ее сеструхой. Она начинает что-то орать и бьет меня по башке пивной бутылкой. Вот ведь гадкая сука, эта Трикси. -Он рассмеялся. - И все-таки мы были в Стерджисе. Бухали и курили дурь весь день напролет. Сидим мы, значит, в этом баре, накидываемся вискарем, и грыземся друг с другом, как водится. И тут к нам подходит здоровенный чувак, думаю он был из "Изгоев" или "Язычников", и говорит: "Эй, сколько стоит твоя баба?" Я ему: "Хочешь купить это дерьмо?" Он мне: "Ну, да, конечно. Сколько стоит?" "Доллар", - отвечаю я. Он сует мне доллар и хватает Трикси. Та успевает проорать мне что-то напоследок.
- Ну, и что дальше? - поинтересовался Техасец Слим. - Он грохнул ее?
Шон затянулся сигаретой.
- Не, ничего подобного. Часа в три ночи она заявляется в отель, вся грязная, в рваной одежде. И я ее спрашиваю: "Эй, детка, как оно было?" Она тогда чуть все дерьмо из меня не выбила. На следующий день, тот здоровенный байкер подходит ко мне и говорит: "Я хочу получить свой доллар назад." Я ему: "Что, все так плохо, да?" Но парню не до смеха, и он говорит: "Чтобы торговать ядовитыми змеями, у тебя должна быть лицензия, засранец." - Шон вздохнул. - Да, Трикси такая. Та еще штучка. Последнее, что я о ней слышал, это то, что она отбывала "пятеру" в тюрьме штата Юта за хранение.
Мы все снова рассмеялись. Все, кроме Джени. Ей не нравились подобные истории. Теперь многое изменилось. Чтобы выжить, приходилось держаться вместе. Не как в прежние времена, когда вы с друзьями сидели в какой-нибудь холостяцкой дыре, обменивались остротами и болтали о сиськах. В эти дни, если у тебя была женщина, тебе нужно было держать ее при себе, а ей, в свою очередь, - держаться при тебе.
- Нам лучше уходить, Нэш, - сказал Карл. Не хотел бы находиться здесь в темноте.
- Ладно, - согласился я. - Двигаем.
Мы пересекли Айленд Парк, с оружием наготове и с рюкзаками за спиной, поглядывая на тени, не прячется ли в них кто. Но ничего пока не замечали. Вышли на Джэксон Бульвар, перебрались через мост и Уотерфол Драйв, и спустились к Сауз Мэйн. Нужно было найти место для ночлега. Все валились с ног от усталости. Обычно, мы находили себе такое место задолго до заката. Но сегодня было не до этого.
- Начинайте, проверять, где не заперто, - сказал я Техасцу Слиму по дороге. - Нужно залечь где-нибудь.
Он стал проверять дом за домом, но все двери были закрыты. Мы могли бы взломать любую, но я не хотел устраивать шум и привлекать к себе внимание. К тому же, какой прок от двери, снесенной с петель? Необходимо было место, защищенное от того, что могло прятаться в темноте.
- Плохо, что никто из нас не умеет летать на самолете, - сказал Шон. - В аэропорту полно самолетов. Я мог бы попробовать, Нэш.
- О, заткись, - сказала ему Джени.
В небе ярко светила полная луна. Главная дорога, простиравшаяся в обе стороны от нас, походила на светящуюся ленту. Вокруг стояла мертвая тишина, и все казалось каким-то сюрреалистичным. Все эти пустые дома и магазинчики, теснящиеся по обе стороны дороги, брошенные машины у обочин. Если б не валявшиеся в канавах скелеты и не эта жуткая тишина, можно было бы подумать, что здесь по-прежнему существует жизнь. Люди по-прежнему спят в своих кроватях, дети смотрят свои детские сны, накапливая силы для нового дня.
Но все это осталось в прошлом.
Те здания были памятниками исчезнувшему образу жизни. Главная улица Элкхарта была похожа на заключенный под стекло музейный экспонат. Бережно хранимый, но давно уже мертвый. Все дорогу Карл шел впереди, держа ружье наготове, поэтому я чувствовал себя спокойно. То, что мы сделали этим вечером, не было поводом для гордости. Но мы были живы, по-прежнему дышали. И мы будем драться за каждый день своей жизни.
Я терзался вопросами, где нам залечь на ночь, и где завтра раздобыть машину. Большинство из них были разбиты, у других сдох аккумулятор, либо сняты части двигателя. Но нам нужна была тачка. Очень нужна. Мы должны были ехать на запад,
- Открыто, - наконец крикнул Техасец, стоя возле тату-салона, называющегося "ПОРТАЧНЫЕ И ОПАСНЫЕ"
Не хуже других.
- Идем, Карл, - сказал я, дожидаясь, пока тот просканирует дулом своего "калаша" улицы на предмет угрозы. Он всегда искал источник угрозы.
Мы гуськом вошли внутрь, я запер дверь и опустил на витрину жалюзи. Помещение было тесным, но оно имело заднюю дверь, ведущую в переулок, на тот случай, если нам придется по-быстрому делать ноги. Мы разобрали свои спальные мешки, парни закурили, а я попытался провести с Джени воспитательную беседу.
Однако после произошедшего в парке она не хотела со мной разговаривать. Ушла в себя, совершенно потрясенная тем, что мы сделали с женщиной и тем, что заставили ее испытать. Но меня это не особенно волновало. Я знал лишь, что все позади. Что все кончено. Мы принесли жертву, и теперь мы в безопасности. По крайней мере, до следующего полнолуния.
До тех пор, пока Тень вновь не постучится к нам с пустым брюхом.
3
Казалось, едва моя голова коснулась подушки, как меня разбудил Карл.
- Нэш, - сказал он. - Ну же, Нэш, просыпайся, твою мать. У нас проблемы.
- Что? - спросил я.
- Похоже, там кто-то есть. Точнее, я уверен в этом.
Я выбрался из спального мешка, выглянул в окно и ничего не увидел. Лишь пустые улицы и ржавые остовы машин. Одни стояли у обочин, другие прямо на тротуарах. Некоторые пробили собой витрины магазинов через улицу.
- Все выглядит довольно тихо, - сказал я.
- Мне кажется, что за нами следят.
Я посмотрел еще раз, но так ничего и не увидел.
- Кто-то или что-то шло за нами по пятам. Я уверен в этом, - сказал он. - И они сейчас где-то там.
Интуиция у Карла не всегда была на высоте, но в опасных ситуациях обычно его не подводила. Я смотрел на улицы, и, хотя ничего не видел, у меня было странное ощущение, что за мной наблюдают. От этого у меня даже мурашки пошли по затылку.
Шон выполз из своего мешка, потянулся и сказал:
- И как, черт возьми, я должен спать под вашу болтовню?
- За нами следят, - сказал Карл.
- Тебе всегда кажется, что за нами следят, - проворчал Шон. - Ложись уже спать, на хрен. Вставь себе тампон и прими что-нибудь от головы, девочка.
Карл едва не ударил его прикладом "калаша". И это было уже не в первый раз. Я, как всегда, встал между ними. Карл постоянно цапался с Шоном или с Техасцем. Он легко заводился, и они знали это. Он просто не понимал шуток. Такие как он постоянно становились объектами насмешек.
Я снова выглянул в окно. На мгновение мне показалось, что кто-то метнулся за машину. Хотя, возможно, мне просто померещилось. Я еще не отошел ото сна. Луна над зданиями уже пересекла все небо. Похоже, я проспал несколько часов.
Едва я убрал голову от окна, как прозвучал первый выстрел.
Пуля пробила стекло, и я почувствовал, как она пролетела у меня возле щеки. Большой калибр, поскольку она не проделала в стекле аккуратную дырку, а разбила его вдребезги. Вторая пуля попала в стеклянную панель двери. Карл вскинул свой "калаш" и выпустил несколько коротких очередей в сторону улицы. В ответ раздались выстрелы как минимум из трех стволов. Стекло вылетело из двери, и в стенах у нас за спиной образовались черные дыры. Карл выпустил еще одну очередь. К тому моменту я, стоя на четвереньках, уже собрал всех вокруг себя. Мы свернули спальные мешки, собрали рюкзаки и поспешили к черному выходу.
Карл дал еще очередь, чтобы не подпустить неприятеля к зданию.
- Двигаем, - сказал Шон. - Я задержу этих "индейцев", а потом догоню вас.
Никогда не забуду, как он встал там со своим карабином "Ругер Мини-14", уклоняясь от пуль, решетящих тату-салон, затем передернул затвор и открыл огонь на подавление. А еще я не забуду его щербатую улыбку, которой сверкнул мне, прямо перед тем, как пуля попала ему в голову и вышибла мозги.
Кто-то закричал. На самом деле, кричали двое: Джени от ужаса, а Карл от бешенной ярости. Словно парализованный я смотрел, как Шон рухнул на пол, засучил ногами и затих. Верхняя часть головы у него попросту... исчезла. Я подполз к нему, выдернул из рук карабин, что-то прошептал, что-то скорбное и сентиментальное, и последовал за остальными через заднюю дверь. Шон. Они убили Шона.