В первом находились две правые партии — консерваторы и свободные консерваторы. Первые, опираясь в первую очередь на прусское дворянство, были поначалу скептически настроены по отношению к новой империи и сотрудничеству Бисмарка с либералами. Свободные консерваторы (Имперская партия), напротив, поддерживали «железного канцлера» во всем.
Второй — либеральный — лагерь был наиболее многочисленным. Либеральная имперская партия безоговорочно поддерживала правительство; своих избирателей она находила, в первую очередь, в южных и западных регионах Германии. Национал-либеральная партия сформировала самую мощную фракцию в парламенте (125 депутатов из 382) и могла с наибольшим основанием говорить о себе как о «правительственной партии». Национал-либералы были стратегическими союзниками Бисмарка, что не исключало расхождений по отдельным вопросам. Большинство представителей этой партии считали, что страна должна двигаться дальше по пути развития парламентаризма, однако этот процесс вполне может быть плавным и бесконфликтным. Устраивать войну с правительством они считали контрпродуктивным, тем более что имелось немало точек соприкосновения — от экономической политики до борьбы с влиянием католической Церкви. Наконец, третья либеральная партия, прогрессисты, по-прежнему находилась в оппозиции, хотя это не исключало сотрудничества с правительством в отдельных вопросах.
Третий лагерь можно было бы назвать «протестным». Здесь собрались представители различных меньшинств, скептически относившихся к новой империи. Ядром этого лагеря являлась католическая партия Центра. Католики составляли чуть больше трети населения новой империи, зато были подавляющим большинством в южногерманских государствах, где были широко распространены антипрусские настроения. Именно поэтому Центр с самого начала выступил с позиций противника прусской гегемонии и защиты прав отдельных государств — членов империи. Кроме того, партия защищала позиции Церкви в государстве и обществе. К Центру примыкали депутаты от прусских поляков и датчан, а также вельфы. С 1874 года этот лагерь пополнился также представителями Эльзас-Лотарингии.
Четвертый лагерь в 1871 году существовал еще в зародыше. Речь идет о германской социал-демократии, представленной двумя партиями — Всеобщим германским рабочим союзом («лассальянцами») и Социал-демократической рабочей партией («эйзенахцами»). В 1871 году немецкие левые были представлены в парламенте всего двумя депутатами, получив на выборах немногим более трех процентов голосов. Однако затем их представительство почти непрерывно росло. В 1875 году обе группы объединились в Социалистическую рабочую партию Германии.
Эту партию можно с некоторыми оговорками назвать единственной существовавшей на тот момент партией современного типа — с развитой сетью первичных организаций, массовым членством, постоянно работающими органами и прессой. В какой-то степени с ней могла конкурировать в этом отношении партия Центра, однако она опиралась, в первую очередь, на развитую сеть церковных организаций. Остальные являлись в чистом виде «партиями уважаемых людей» без четкой организационной структуры, центром деятельности которых являлась парламентская фракция. О работе с избирателями вспоминали только в предвыборный период, массового членства не существовало. Иногда кандидаты шли на выборы независимо друг от друга и лишь потом, оказавшись в парламенте, решали, к какой из фракций им примкнуть.
Все это сыграло значительную роль несколько позднее, а пока в палате доминировали представители либерального течения, сосредоточившие в своих руках более двухсот мандатов. Бисмарк при проведении своей политики мог опереться на правоцентристскую коалицию в составе Имперской, Либеральной имперской и Национал-либеральной партий, которые все вместе контролировали 194 места в палате — опять же, абсолютное большинство. Поэтому стартовые условия для его внутренней политики выглядели вполне благоприятно.
Прекрасно понимая значение общественного мнения, Бисмарк использовал все возможные инструменты для того, чтобы оказывать на него влияние. Главным инструментом являлась пресса. Прямо или косвенно подконтрольные правительству издания могли позднее действовать с искусством слаженного оркестра, разворачивая целые кампании для мобилизации общественного мнения. На правительство работало так называемое Литературное бюро, сотрудники которого готовили новостные и публицистические материалы для прессы необходимого Бисмарку содержания. Говоря современным языком, это был отдел по связям с общественностью, достаточно профессиональный и эффективный.
В 1869 году было достигнуто секретное соглашение между прусским правительством и телеграфным бюро Вольфа — информационным агентством, имевшим практически монопольное положение в Германии. В обмен на финансовую поддержку бюро обязывалось учитывать в своей деятельности интересы правительства, став фактически официозным каналом информации. Правительство выпускало еженедельник «Провинциальная корреспонденция», который отражал официальный взгляд на происходившие события; его статьи активно перепечатывались местной прессой. В начале 1880-х годов ей на смену пришли «Новейшие известия», которые не носили откровенно официального характера. Целый ряд крупных газет получал скрытые дотации от правительства.
Тем не менее, эффективность усилий правительства на этом направлении оставалась ограниченной. Как пишут современные исследователи данной проблемы, «ни открытое, ни скрытое влияние (…) не добилось ожидаемых успехов»[456]. Причина заключалась в наличии на рынке прессы свободной конкуренции множества изданий, в рамках которой правительственные органы не могли добиться желаемого доминирующего положения.
Историю германской внутренней и внешней политики 1870–80-х годов нередко рисуют как деятельность одного человека — «железного канцлера». В реальности он был лишь самым ярким и, быть может, могущественным из множества игроков. Политические партии отстаивали свои интересы, заставляя его корректировать курс. Практически вне зоны влияния и контроля канцлера оставались вооруженные силы, верхушка которых считала себя ответственной за политику безопасности страны. Окружение монарха также пользовалось большой независимостью; при дворе существовала группировка во главе с Аугустой, враждебная Бисмарку и доставлявшая ему немало хлопот.
Период канцлерства Бисмарка пришелся на время стремительных и радикальных изменений в жизни немецкого общества. Глава правительства был вынужден постоянно сталкиваться с вызовами из сфер, над которыми у него не было практически никакой власти. Стремительно росло значение промышленного сектора экономики; именно в 1870–80-е годы Германия превратилась из аграрной страны в индустриальную. Одновременно происходили процессы урбанизации, шел мощный отток населения из сельской местности в города, которые превращались в современные мегаполисы. Быстро росла численность городского пролетариата, который все больше приобретал черты параллельного общества со своей культурой. Дорогой сердцу Бисмарка мир сельской Пруссии стремительно отступал под натиском новых сил.
Эти изменения сопровождались множеством проблем и сложностей. Эпоха процветания закончилась уже в 1873 году, и два следующих десятилетия прошли под знаком нескольких волн экономических депрессий. Банкротства, массовые увольнения и прочие характерные для экономических кризисов явления не улучшали ситуацию в стране. Новые отрасли промышленности, которым предстояло в 1890-е годы стать моторами следующей волны роста — такие, как химия или электротехника — еще только делали первые шаги. В середине 1870-х годов поток зернового экспорта из Америки привел к резкому снижению цен на хлеб в Европе. В Германии это вызвало кризис аграрной сферы, затронувший как лично Бисмарка, так и социально и эмоционально близкие ему социальные слои. Одним словом, обстановка, в которой ему предстояло проводить свою политику, была далека от идеальной.
Но пока что проблемы были в будущем. Первые годы существования Германской империи прошли во внутренней политике под знаком так называемой Либеральной эры. Сотрудничество Бисмарка с либералами продолжалось вплоть до второй половины 1870-х годов. Часто главным событием эпохи называют так называемый Культуркампф — борьбу против влияния католической Церкви. На самом деле, этот процесс просто был наиболее громким и ярким, привлекая внимание как современников, так и историков. Но одновременно с ним происходили не менее важные, пусть и менее заметные процессы.
Главным из них было как раз «внутреннее основание империи». В течение нескольких лет была проведена огромная законодательная работа, направленная на модернизацию Германии. На всю империю было распространено законодательство Северогерманского союза, касавшееся свободы передвижения и предпринимательской деятельности, свободы мер и весов и так далее. Был принят валютный закон, который ввел на территории всей страны единую денежную единицу — марку. Появилось новое законодательство в области ценных бумаг, целый ряд законов в сфере права и управления. В 1871 году был принят уголовный кодекс, в 1873 году началась кропотливая работа по кодификации гражданского права (завершена она была уже только после отставки Бисмарка). В 1876–79 годах были унифицированы процессуальные нормы в уголовной и гражданской сфере, а также общая структура судебной системы.
Постоянно расширялась система имперских органов власти. Обойтись сравнительно небольшим ведомством федерального канцлера и прусскими министерствами, как это изначально планировал Бисмарк, было нереально. Уже в 1871 году было создано ведомство иностранных дел. Два года спустя было создано имперское железнодорожное ведомство, в 1876 году — имперское ведомство здравоохранения и имперское почтовое ведомство, в 1877 году — имперское ведомство юстиции, в 1879 году — имперское казначейство и ведомство по делам Эльзаса и Лотарингии. Ведомство имперского канцлера превратилось в ведомство внутренних дел. В качестве аппарата главы правительства ему на смену в 1878 году пришла имперская канцелярия. Именно последняя достаточно быстро заняла центральное место в системе государственных учреждений. Кроме того, в 1875 году был создан Имперский банк (на основе Прусского государственного банка), а в 1879 году — Имперский суд в Лейпциге, ставший высшей судебной инстанцией страны.