— Как она?
Стефано стоял у окна, обернулся к доктору, ожидая его слов.
— Я исключаю рвоту от беременности, которая бывает на маленьких сроках. Возможно, это просто отравление от нездоровой еды.
— А возможно, ее пытались отравить? Ведь так? Вы не исключаете этого?
— Но и не настаиваю на этом. Здесь сложно сказать, но иных признаков отравления я не увидел. Только что…
— Что?— Стефано выпрямился во весь свой большой рост, закрывая свет из окна. Стало неуютно и темно.
— Сейчас я дал ей успокоительное,— занервничал доктор,— возможно, что-то с ребенком, он перестал шевелиться. Но такое может быть, когда мать ослаблена, он так же ослаблен.
— Вы хотите сказать, что мой сын может умереть?— Удивился герцог, и доктору показалось, что эта новость его оживила.
Для него такая смерть была бы прекрасным исходом. Но доктор мотнул головой:
— Не думаю, но всякое может быть.
Стефано руками схватился за голову расхаживая по покоям. Его Диану возможно пытались отравить, но отравили ребенка. Теперь ему не придется марать руки о смерть сына, это кто-то сделал за него. Но кто?
— Я бы на вашем месте не стал бы вешать всех служителей кухни и замка, тех, кто имеет доступ к посуде и пище. Факт отравления не доказан.
— Конечно, я буду дальше продолжать ждать, пока добьют мою жену. А может и меня самого. Но вы правы,— герцог остановился и задумался,— теперь все слуги будут пробовать еду из наших тарелок при нас, прежде чем мы приступим к трапезе.
Это была хорошая идея, по крайней мере, если герцогиню кто-то травит, то сам получит порцию яда.
Пока герцог разговаривал с доктором в соседних покоях, Марта поднесла ложку с лекарством Диане. Та привстала с кровати, а ее рука все еще покоилась на животе в ощущениях того, что ребенок толкнется. Но он затих и без этой активности хотелось плакать. Герцогиня нашла в себе силы, чтобы схватить Марту за руку и притянуть ближе:
— Что за дверь скрыта за полотном в детской?
— Какая дверь, Ваша Светлость?— Не поняла Марта, наблюдая, как Диана встает с кровати. Она попыталась ее уложить обратно, но герцогиня лишь убрала ее руку. Это получилось грубо, но Марта не обиделась, она понимала, что Диана сделала это не со зла. Пришлось помочь встать.
Диана еще ощущала тошноту, учащенное сердцебиение, желание упасть на колени и плакать. Она шла в детскую, держась за живот и остановилась напротив картины. Там ангел дарил ребенку голубя, но хоть бы ангел не забрал ее малыша.
— Эта дверь,— пальцы герцогини отодвинули край полотна и тут же открылся вид на деревянную дверь. Диана посмотрела на Марту, ожидая ее объяснений.
— Ваша Светлость, это замок. В каждом замке есть потайные двери, чтобы в случае нападения врага можно было сбежать. Наверняка, в этом имеется много дверей, но даже я не знаю о каждой. В герцогских покоях всегда есть потайные двери.
— Куда ведет эта дверь?
Марта пожала плечами:
— Я не знаю, возможно, в лес.
Диана задвинула край полотна, скрыв дверь и услышав, что в покои уже зашел герцог с доктором Москатти. Ей хватило времени, чтобы прошептать Марте:
— Никому не говори о ней. Никто не должен знать.
— Хорошо, Ваша Светлость,— несколько раз кивнула та, уже ничего не понимая.
Стефано влетел в детскую, напуганно смотря на жену. Но увидев, что она стоит, это его расслабило. Доктор даже улыбнулся:
— Я же говорил, что ей станет легче. Ваша Светлость, но вам надо лежать. Сейчас ни к чему травмировать ребенка.
Только ради ребенка Диана прошла мимо них к себе в покои, а Марта помогла ей лечь на кровать. Стефано тут же присел рядом, беря ее руки в свои, ощущая холодные пальцы, пытаясь согреть:
— Ты дрожишь.
Диана посмотрела на него, пытаясь унять дрожь, но получалось плохо. Он с такой нежностью согревал ее пальцы, держал их в своих ладонях, что слезы сами потекли из ее глаз. При виде них, он тут же ее обнял. Объятия тоже согревали, но хотелось большего, хотелось согреться изнутри.
— Наш малыш… он не шевелится.
Она прижалась к нему сильнее, пытаясь почувствовать поддержку. Ей нужно срочно было знать, что он волнуется за их малыша.
— Чтобы не случилось, у нас еще будут дети.
После этих слов Диана отстранилась от него, заглядывая в глаза, не веря в то, что он произнес эти слова. Но это лишь слова, а внутри его сердце даже горячее чем ее собственное. Думая об этом, она не удержалась и снова разревелась, опять уткнувшись в его грудь.
Доктор с Мартой покинули покои, оставляя хозяев одних, а те еще долго сидели обнявшись. Стефано гладил Диану по спине, сжимая в объятиях и казалось, что они оплакивают умершего сына. Так было бы лучше для всех. Первенец рода Висконти в этот раз умер еще в утробе матери. Идеально, что пророчество выбрало такой легкий путь.
Но внезапно Диана вскрикнула и отстранилась, схватившись за живот. Стефано от неожиданности опешил, готов был бежать за доктором, но она схватила его ладонь и прижала к животу:
— Он жив! Он пошевелился!
Под свой ладонью герцог отчетливо ощутил движения ребенка. Теперь они были очень ощутимы. Раньше ребенок трепыхался, а теперь пинается, значит места ему стало меньше. И он стал больше. И живот Дианы округлился заметнее.
Стефано быстро убрал руку, как будто обжегся:
— Я позову доктора.
Он встал с кровати, понимая, что даже не рад этой новости. Он проклинал себя за это, но ничего не мог поделать. Стефано уже не любил этого ребенка, который отнимет у него жену.
Плохо получалось скрывать свои эмоции, можно было улыбнуться, обнять Диану, даже поцеловать живот, поговорить с ребенком. Это его будущий наследник. Но зачем привыкать к тому, кто должен умереть? С этой мыслю Стефано позвал доктора, а сам спустился вниз, где встретил леди Агнессу:
— Ваша Светлость,— она присела, склонив голову,— как себя чувствует герцогиня? Ей уже лучше?
— Гораздо лучше,— монотонно ответил он и пошел дальше, но остановился и обернулся,— леди Агнесса, вы не получали письма от вашей подруги - леди Изабеллы после того, как вернулись в Милан?
— Никак нет, Ваша Светлость,— ответила та и уже готова была подниматься по лестнице, чтобы идти к герцогине, но герцог ее опять остановил.
— Я хочу поговорить с вашим отцом по поводу вашего брака.
Она обернулась, шокированная этой новостью, ожидая продолжения и прекрасно зная, что перечить герцогу нельзя, а то можно оказаться повешенной. Ее губы дрогнули, она попыталась мотнуть головой- хотя бы молча дать понять, что не хочет выходить замуж.
— Я подыскал вам отличную партию, леди Агнесса,— улыбнулся Стефано,— самого лучшего кондотьера нашего времени - Франческо Сфорца.
Глава 52
Всю ночь Диана вертелась, хотя спала крепко. Она легла отдельно от мужа, в своих покоях, мотивируя это тем, что возможно ночью ее снова начнет тошнить. Чтобы не будить Его Светлость, вечером она ушла к себе.
Спала хорошо, зато он спал плохо. Стефано слышал, как Диана ворочается, трижды за ночь вставал к ней, гладил по волосам, сидел рядом и думал о своем.
Ему не спалось, потому что в голове жужжал целый рой мыслей: от отравления Дианы до встречи с Изабеллой. Надо было выбрать верную стратегию для этого свидания. Ведь зная свой характер, герцог Висконти отрубит ей голову, как только она намекнет, что причастна к похищению герцогини Милана. Вспоминались слова старухи насчет того, что не стоит марать руки о дочь Фоскари, достаточно будет слов и разрыва всяких отношений с ней. Но сможет ли он себя сдержать? Хотя, что об этом думать! Он еще не знает правды, возможно, Изабелла не причастна к похищению и надо искать того в другом месте.
Больше ему не спалось, но он был счастлив, что Диана спит не просыпаясь, иногда даже улыбается во сне, что-то шепчет. Стефано не разобрал слов, ему был приятен просто шёпот.
Диана распахнула глаза, как только солнце заглянуло в ее покои. Она опустила ноги на холодный пол и прошла к Стефано, но его уже не было. Он собирался на охоту и надо было пожелать ему удачи.
Позвав Марту, Диана взглянула в сторону детской комнаты, вспомнив про дверь. Хотя она про нее забыла лишь на время ночи. А ведь засыпала с единственной мыслью…
— Ваша Светлость, герцог не стал вас будить и уже уехал на охоту,— четко произнесла Марта, неся теплую воду в графине.
Пока камеристка выливала воду в бадью, Диана удивлялась тому, что проспала поездку мужа. Почему он не разбудил ее? Хотя, это было ожидаемо, скорее желал, чтобы она выспалась.
Пока Диана ощущала шевеление малыша, то улыбалась. Он тоже проснулся и стал очень активным. Она погладила живот, подмечая для себя то, что ее больше не тошнит. Но и аппетита не было, хотя Марта принесла в покои завтрак.
Она поставила поднос на столик, убирая салфетки, которые покрывали еду:
— Герцог приказал пробовать вашу пищу до того, как вы притронетесь к ней,— Марта отломила кусок хлеба, намазала пастой из помидор, посыпала мелко нарезанным базиликом и уже готова была это откусить, как Диана выхватила у нее хлеб и засунула его в рот.
— Меня не травят, можешь не переживать на этот счет,— произнесла она, как только прожевала пищу,— обычное несварение. К тому же, беременных иногда тошнит. Ребенок стал таким большим, что много пищи в мой живот не помещается.
Марта была отчасти согласна, но все равно устроила целую проверку в кухне. Утром она внезапно нагрянула туда, заставила всех убрать волосы под чепец, три раза вымыть руки прежде, чем притронуться к еде. И обещала приходить с проверкой трижды в день ежедневно.
Пока Диана пыталась засунуть в себя второй кусок хлеба, запивая водой, Марта принялась заправлять постель.
— С кем уехал Его Светлость на охоту?
— С ним поехал Маурицио и пара рыцарей из свиты герцога.
— Он не взял Франческо Сфорца?
— Нет, кажется, я видела его во дворе.
Диана задумалась, вспомнив вчерашний день, как леди Агнесса вошла в ее покои вся в слезах. Герцог решил выдать ее замуж за этого кондотьера, а она не хотела. Не желала выходить замуж до такой степени, что аж плакала. Ее слезы Диану сначала разозлили, а потом она поняла леди Агнессу и даже пожалела. Но все равно хотелось, чтобы та подумала насчет брака с Франческо Сфорца. Он был выгодной партией. К тому же, Диана