– Когда миланский герцог казнил принца иноверцев, тот проклял весь род Висконти за убийство его сына.
– Опять мелешь языком! – рявкнул Стефано и уже был готов схватить старуху, решив, что повесит ее прямо на дереве, но Диана кинулась на защиту, встав между ними:
– Она не мелет! Она видит!
– Она видит не то, что надо!
Старуха лишь слегка усмехнулась, смотря на герцога, а потом на герцогиню, которая схватилась за голову, а муж ей помог снова сесть.
– Она видит то, что видят ее глаза!
– Тогда я выколю их!
– И вас проклянут еще раз!
Герцог даже зарычал от безысходности, рукой показывая старухе, чтобы она продолжала свой рассказ. Быстрее расскажет, быстрее они покинут это странное место.
– Продолжай.
– Вы не верите мне, но скажите, ведь ваш старший брат умер? А старший сын вашего деда? А прадеда?
Стефано злился еще больше, откуда ей было знать, что происходило век назад?
– Мой брат умер при рождении, к сожалению, это случается.
– Постоянно? Стабильность – это уже не случайность. – Она снова схватила его руку. – Первенцы в вашем роду умирают по разным причинам. Но если они выживают, то умирают их матери. Смерти не избежать.
Глава 17
После слов старухи, выжившей из ума, герцог помог Диане подняться на лошадь, сам сел позади нее и пустил Неро галопом. Привязанная Бьянка скакала следом. Ему хотелось убраться из этого места как можно быстрее, к тому же уже хорошо стемнело, и пришлось замедлить бег коня, чтобы он не запнулся о коряги.
Они вернулись в замок быстро, и Стефано тут же дал распоряжение слугам позвать врача.
– Не понимаю вашего возмущения, – удивлялась Диана, лежа на кровати в своих покоях. – И ваш врач мне не нужен. Мне уже лучше!
– Пусть осмотрит рану. А мое возмущение обоснованно. – Герцог ходил из угла в угол, сложив руки за спиной. За ним наблюдала Марта, а вот стоящий рядом Карло смотрел в пол. – Вы почти совершили побег, чуть не убили себя, втянули нас обоих в мир колдовства и махинаций. И вообще! Я могу лишить эту женщину головы, уже имея несколько причин: неуважение к своему хозяину и колдовство.
Диана приподнялась, и Марта тут же поправила подушки.
– У нее нет хозяина. Она живет в лесу, если вы помните…
– Колдунья, вот и живет в лесу. Ее надо сжечь.
Диана недовольно закатила глаза и откинулась на подушки. Что толку с ним разговаривать? От злости Стефано Висконти готов рубить головы и сжигать все на своем пути.
Чуть позже пришел врач синьор Мондино Москатти. Он осмотрел рану и поставил на комод пузырек с мазью:
– Ничего серьезного, пусть накладывает мазь и больше отдыхает. – Он посмотрел на герцога, который все никак не уходил к себе в покои.
– Не переживайте, Ее Светлость теперь будет долго отдыхать.
Карло проводил врача, Марта побежала за ними. Остался только Стефано, который, слава всем святым, наконец направился в свои покои. Но дверь, разделяющая их, по-прежнему была сломана, поэтому Диана явственно ощущала его присутствие. Воздух наполнял его аромат. Диана оттянула ворот своего платья и прислушалась – да, она тоже пахла им: чем-то мужественным, этот запах невозможно сравнить ни с чем. Этот аромат не был отталкивающим, но она вспомнила брачную ночь, и ее передернуло, в животе заныло от ужаса, что все может повториться.
– Ваша Светлость, – произнес Стефано и зашел к ней в спальню. Белая камичи на нем была расстегнута – знакомая картина. Диана поежилась. – Приглашаю вас в мою постель на добровольной основе.
– У меня что-то болит голова. – Тут же она схватилась за голову, а он усмехнулся, пытаясь развязать ленты на своих рукавах.
– Конечно, болит! Вы же не послушали меня, гнали лошадь галопом. Кстати, я должен вас наказать.
– Опять? – возмутилась она.
– Будете спать одна…
– Неужели…
– И очень долго, я хочу вернуться в Павию. Вы мне изрядно надоели своими выходками.
Диана даже поднялась с кровати, чтобы внимательно посмотреть на Его Светлость, не сошел ли он с ума.
– Вы там что-то говорили по поводу наследников, – удивилась она, – передумали?
– Мне надо сначала разобраться с наследниками Форли, кажется, они меняются… А потом уже займусь своими. Все равно вы еще молода и глупа.
Диана даже открыла рот от удивления, забыв, что хотела его спросить о Форли, ведь Стефано Висконти опекун мальчика, который является тем самым наследником. Но от унизительных слов, которые она услышала, стало сложно дышать. И даже когда он снял камичи, обнажая свое тело, Диана не шевельнулась. Напротив, за последние дни она привыкла смотреть на его широкую спину, развитые мышцы на груди, даже шрамы на теле, полученные в бою.
Его синие глаза сверлили жену.
– Но я могу забрать свои слова обратно и все вам простить. – Он схватил ее под локоть и притянул к себе. Диана сжалась и даже зажмурилась. Ей хотелось превратиться в горошину и откатиться под кровать.
Он бы без проблем взял ее силой, но, увидев кровь на голове, отпустил.
– Завтра меня уже не будет.
Диана отпрянула и села на кровать, голова болела. Жутко болела. И душа болела, и сердце ныло. Непонятно почему все эти органы вдруг взбунтовались.
– Я могу выходить из замка в город?
– И к старухе в лес тоже, – усмехнулся он. – Конечно нет!
Стефано снова скрылся в своих покоях, и Диана услышала, как скрипнула кровать под ним. Черт, она не успела его убедить, что убегать больше нет ни сил, ни желания. Но поверил бы он? Вряд ли! А попробовать стоило.
– Ваша Светлость, – она влетела в его спальню, – чем мне доказать, что я больше не намерена убегать, это плохо заканчивается.
– Почему я должен вам верить?
Диана, заламывая пальцы на руках, начала ходить вдоль стены, подальше от его кровати, и пыталась объяснить:
– Если вы уезжаете надолго, то сидеть в четырех стенах мне будет очень сложно. Мне бы хотелось выходить к людям в город… Посетить с визитом дом Реджины, побывать на празднике! А почему вы не должны мне верить, ведь старуха сказала, что это моя кровь будет на ваших руках, когда я умру. Но поскольку вас не будет, то я не умру. Это может случиться в будущем. К тому же логично было бы думать, что чем дальше вы от меня находитесь, тем больше шансов у меня выжить, – причитала она себе под нос, ходила из угла в угол, растирала пальцы и много говорила. Она так тараторила, что герцог встал с кровати, обвязал бедра простыней и заткнул ей рот ладонью.
– А теперь слушайте меня! Убивать я вас не собираюсь, лесным старухам я не верю. Она может быть одной из тех, кто хочет распада Миланского герцогства, что, конечно, произойдет без наследников. От страха за свою жизнь вы еще сильнее захотите сбежать, поэтому будете сидеть здесь, гулять в саду, а если захотите выйти в город, то за вами пойдет моя охрана. Вы согласны?
Диана кивнула, и он убрал ладонь от ее лица.
– Теперь уходите в свои покои, – хрипло произнес герцог в минимальной близости от нее.
На этот приглушенный голос Диана обернулась, но герцог уже сделал шаг назад и указал ей на дверь. Она только сейчас осознала, что он стоит перед ней в неподобающем виде. Но от того, как он умело скрывал простыней нижнюю часть тела, у Дианы впервые возникло желание туда смотреть.
– Я отпустила Марту и не хочу ее тревожить. – Ее голос дрогнул, но выбора не было. Она повернулась к нему спиной. – Вы можете мне помочь развязать ленты на платье?
– Вы издеваетесь? – послышался его недовольный тон.
– Тогда мне придется спать в платье.
Герцог кивнул. Она этого не видела, но отчетливо ощутила его теплые пальцы. Ленты можно было быстро развязать, не касаясь кожи. Но он, будто решив поиздеваться, тянул их медленно и проводил пальцем по позвоночнику. Диана набрала полную грудь воздуха. Боясь дышать, она сильнее прижала платье к груди, чтобы оно не скользнуло вниз к ногам. Снять она его должна в своих покоях.
Как только ленты были развязаны, Диану ничего не стесняло, кроме стыда за то, что ей понравился этот процесс. В первую брачную ночь герцог делал это быстро и грубо. А сейчас медленно и нежно, с приятными прикосновениями к коже. Боже правый! Она кинулась к себе в покои, лишь бросив неуклюжее спасибо. Быстро скинула платье и схватила ночную сорочку, прижав ее к груди. Ей показалось, что Стефано пойдет за ней, но его не было. С минуту она стояла с сорочкой в руках и прислушивалась, но было тихо. Он наверняка лег спать. Диана накинула сорочку и, даже не завязывая ленты, залезла в постель.
Она еще долго не могла уснуть, в мыслях витали события дня: старуха с ее видениями, страх за свою жизнь, песнопения язычников, которые Диана слышала сквозь пелену тумана в голове. А еще – прикосновения герцога, которые были приятны и волнительны одновременно. Думая обо всем этом, она уснула. Ей снился мрачный сон: кругом голые ветки и сухая трава под ногами. Она стояла возле лачуги, из которой вышла старуха, и Диана протянула ей сверток. Среди всего серого и невзрачного этот сверток был кристально белым. Внутри его начало что-то кряхтеть, она протянула сверток женщине со слезами на глазах. Она как будто прощалась с ним, задыхаясь от нехватки воздуха и спазмов в груди. Отдала добровольно. А потом развернулась и ушла в черноту ночи.
Диана вскрикнула и проснулась, оглядываясь, – уже светало, но комнату все еще наполнял предрассветный сумрак. Это был сон, который она не могла объяснить, зато явственно ощущала утрату, горе и боль.
Вскочив с кровати, она схватилась за шнурок с колокольчиком, от звона которого прибежит Марта. Спать больше не хотелось, лучше одеться и идти вниз, лучше заняться меню, раздать распоряжения слугам или погулять в саду. Хоть как-то себя отвлечь от вчерашнего происшествия.
Взгляд упал на простыню, и Диана недовольно выдохнула, уставившись на пятна собственной крови. Значит, и сорочка в крови. Пришла месячная кровь, вот поэтому и сон был беспокойным.
Тут же забежала Марта и ахнула, сложив руки в молитвенном жесте: