– Не переживайте, Ваша Светлость, – Томмасо видел ее волнение из-за неизвестности, – я бывал на таких мятежах. Горожане на стороне хозяина, они помогут сместить Людовико Алидози.
– Если там нет рыцарей из Флоренции, – возразила Диана и была права. Томмасо кивнул, соглашаясь. Но все же они все надеялись на то, что Медичи не воспользуется восстанием, хотя можно было понять, что он сам спровоцировал его. Ведь Людовико Алидози – его человек.
– Если хотите в город, я буду вас сопровождать с радостью. – Он снова поклонился ей, и Диана задумалась – в кого у него такая смуглая кожа? Среди местных жителей она не видела таких людей. Его волосы очень сильно вились, поэтому он собирал их в тугую косу. Но цвет глаз при всем этом был светло-голубым, говорящим о том, что перед ней европеец.
– Кто ваши родители, Томмасо? Вы как будто не из здешних мест.
Он скромно улыбнулся и опустил глаза:
– Местные, Ваша Светлость. А такой я, потому что во мне течет кровь иноземцев, тех самых сарацинов, которые когда-то напали на Миланское герцогство. Это было много столетий назад, но кровь не очистить. Это, – он указал на себя, – преследует мой род.
Надо же! Диану это поразило.
– Кто-то из ваших родственников имел связь с сарацином? – Она это прошептала, чтобы никто не услышал.
– Нет, – он мотнул головой, – мою прапрапрабабку изнасиловал такой сарацин, и она понесла от него. Говорят, что пыталась избавиться от ребенка, но он был очень силен и желания жить у него было больше, чем у кого-либо. Она родила смуглого ребенка. Но что делать, ведь это же был и ее ребенок тоже. Она смирилась. Столько прошло времени, но все равно иногда рождается ребенок со смуглой кожей.
Диана внимательно слушала эту историю и проводила линию с родом Висконти. Сколько горя и бед принесли иноверцы этому народу! И самое страшное, что на многих семьях оставили свои отметины. Это как печать на все века. Проклятия, возможно, были на многих людях.
Знал бы Томмасо, что его отметина не так страшна, как проклятие герцогского рода.
– Пойдемте в город, Томмасо, я согласна. Посмотрим, как живут местные люди. Что толку от меня в этом замке, может, я пригожусь за его пределами.
Томмасо снова поклонился и велел привести лошадей.
Сборы были быстрыми, такими же, как и идея поехать в Милан. Первым скакал Томмасо, следом – герцогиня, ее длинный плащ развевался на ветру, а замыкали процессию двое рыцарей.
До города они доехали быстро, лошади громко цокали по булыжной мостовой, привлекая внимание местных жителей. Те останавливались в немом изумлении, а когда понимали, что происходит, тут же склоняли головы.
Когда процессия прибыла на главную площадь, Диана попросила остановиться. Кажется, на этом месте герцог представил ее народу. Значит, знакомство продолжится здесь же.
– Дальше я пойду пешком. – Диана спрыгнула с лошади так легко, как будто делала это всю жизнь. Но так и было – она прекрасно управлялась с лошадьми.
Томмасо последовал за ней, рукой давая знак рыцарям, чтобы они оставались здесь. Об этом его попросила Диана по дороге в город. Но он указал им ехать на расстоянии.
– Я буду рядом, Ваша Светлость.
Диана кивнула и под удивленные взгляды горожан пошла по центральной площади прямиком к рынку.
Рынки всегда были ее слабостью! В Девоншире она не пропускала ни одного дня, когда люди съезжались с разных частей страны в одно место, чтобы показать свой товар. А что люди продают на здешнем рынке?
Пока она шла, мимо проходящие люди явно были шокированы тем, что герцогиня лично пожаловала к ним. Это Диану смущало, ведь в Девоншире никто на такое не обращал внимания.
Люди на рынке притихли, кто понимал, что происходит, тут же склонялись до земли.
– Ну что же вы все замолчали? – крикнула она. – Разве я не человек, который может здесь гулять?
– До вас по рынкам герцогини не гуляли, – прошептал Томмасо, но Диана лишь улыбнулась.
– Отлично! Я буду первая. – Она подошла к лотку, где торговец продавал диковинные поделки из темно-желтого камня. – Из чего они сделаны?
– Из смолы, Ваша Светлость. Для наших детей это отличные игрушки, – произнес торговец, даже не поднимая головы, – они любят их.
Диана взяла в руки замысловатую фигурку лошади и тут же достала монету:
– Я покупаю эту лошадь, возможно, я сама еще ребенок, но мне она нравится.
Тут же раздались людские возгласы, люди вновь оживились, рынок ожил, продавцы стали кричать – рекламировать свои товары. Диана получила свою игрушку, улыбнувшись торговцу:
– Хороших продаж!
– Ваша Светлость! – закричал кто-то из толпы. – Посмотрите, какие лошади есть у меня! Я их шью сама!
Диана обернулась и увидела женщину средних лет. Она была одета просто, как многие здесь. Захотелось облачить себя в такую же одежду, чтобы ее не звали Вашей Светлостью.
Женщина протянула ей лошадь – мягкую игрушку, сделанную из старого тряпья. Даже несмотря на это, Диана взяла ее в руки:
– Мне нравится!
Ее глаза заблестели точно так же, как заблестели глаза этой женщины.
– Это мой подарок, Ваша Светлость, для вашего малыша, нашего будущего правителя. Да хранит Бог всю вашу семью!
– И вашу. – Диана уже отвернулась, чтобы идти, но тут же услышала всхлип этой женщины. Лошадка чуть не выпала из ее рук, пришлось обернуться. – Что-то случилось?
Женщина тут же убрала платок и натянула улыбку, которая больше походила на гримасу.
– Моего мужа сегодня привезли из Форли на повозке, он подавлял мятеж вместе с нашим герцогом, храни его Господь!
– Привезли на повозке?
Женщина кивнула:
– Раненного в ногу, боюсь, что придется ее ампутировать. – Она зажала рот серым платком и горько заплакала: – Кормилец наш.
– Подождите! – Диане было уже не до улыбок. Если ее мужа так сильно ранило в ногу, то мятеж совсем не шуточный. А может, Стефано уже умер и это скрывают? Такое практикуют, Диана это знала. Чтобы сдерживать людей, не объявляют о смерти правителя. Она схватила женщину за руку:
– Отведите меня к своему мужу! Быстрее!
Женщина испуганно кивнула, оставила свое место на попечение другого продавца и пошла по площади. Диана не отставала от нее, шла следом, поднимая юбки, чтобы не запачкать их в грязи. Недавно прошел дождь, на территории замка грязи не было, но здесь сотни людей месили грязь ногами и разносили ее по городу. Обычная картина, где мало зелени и много людей.
– Ваш муж служит в армии герцога, как я полагаю. Он поехал в Форли вместе со всеми?
– Да, Ваша Светлость, – кивнула женщина, – своим рыцарям герцог платит хорошо. У нас пять детишек, всех надо кормить. – Она остановилась и зажала рот платком. – Вот если мой муж умрет или лишится ноги… Святая Дева Мария! Мы все погибнем от голода.
– Надеюсь, что все будет хорошо, пойдемте уже! – Диана указала ей вперед, и женщина зашагала дальше.
За ними по пятам шел Томмасо, не подавая ни звука. Он был словно тень, которая ни на шаг не отставала. Диана уже не оборачивалась, она точно знала, что он ее не бросит.
Зато оборачивались горожане, так же в молчании, просто склоняли головы, некоторые мужчины нагибались очень низко. Но Диана лишь мимолетно улыбалась и кивала.
Они дошли до одноэтажного длинного здания с деревянными дверями и ставнями, которое находилось далеко от центра. Они шли до него довольно долго, Диана здесь была впервые.
– Это бывший монастырь, сейчас госпиталь, – прокомментировал Томмасо, увидев растерянность герцогини, – но я думаю, вам не стоит туда заходить. Увиденное вам не понравится.
Диана обернулась на эти слова:
– Я знаю, что люди иногда болеют.
– Ваша Светлость, я боюсь, что вас шокирует то, что вы увидите.
Женщина уже не плакала, она держалась за ручку двери и переводила взгляд с герцогини на ее спутника. Они о чем-то спорили: о каких-то запахах, болезнях, видах больных людей. Такое ощущение, что живут в другом мире.
– Я хочу поговорить с тем человеком, – прошептала Диана и рукой дала распоряжение, чтобы женщина открыла дверь, – заходим.
Как только двери распахнулись, в нос ударил запах гниющих тел, смрада и зловоний. Тут же резко сдавило грудь, тошнота подступила к горлу, и Диана испугалась, что не сможет вдохнуть. Но Томмасо пришел ей на помощь – его руки стали опорой, а голос привел в чувства.
– Делайте короткие вдохи. Короткие вдохи. Слышите меня?
Она послушала его, вдохнула, и ее чуть не стошнило прямо на пол. Но она старалась смотреть вверх, а потом закрыла глаза и попыталась выровнять дыхание. Вроде начало получаться, шаг за шагом, маленькими глотками, тошнота отступала, а дыхание нормализовалось. Конечно, пахнуть меньше не стало, просто она начала привыкать.
Женщине было проще, она приложила к носу платок и жалобно смотрела на Ее Светлость, опасаясь, что теперь ее казнят. Герцог если узнает, то казнит даже не задумавшись. О, зачем она пошла на поводу у герцогини?
Но, к счастью, Диана отошла быстро и рукой указала вести ее дальше.
– Дальше будет хуже, – прокомментировал шепотом Томмасо, – главное ни на ком не задерживайте взгляда. Не рассматривайте раны, не смотрите им в глаза и тем более не слушайте их жалобный стон.
Диана кивнула, хотя была уже не уверена.
– В таком случае мне следовало родиться слепой и глухой.
Она не могла не дышать, она не могла не смотреть на всех тех людей, которые, перебинтованные, сидели или лежали на кроватях. Их было много, и здесь пахло еще отвратительнее, а взгляд сам искал, за что зацепиться. Она случайно увидела картину, как монахиня развязала рану на ноге молодого мужчины и оттуда высыпались белые черви. Диана автоматически перевела взгляд под ноги, теперь казалось, что она идет по этим червям. Как только вернется в замок, прикажет Марте принести воды и душистого мыла. Будет сидеть и тереть кожу, чтобы перебить запах смрада. Но вряд ли она сможет стереть себе память.
Женщина с криком кинулась к лежащему мужчине, крепко обняла его и впервые улыбнулась: