– Да, – задумчиво произнесла Диана, – я подумала, что люди ждут от меня какой-то награды, но я ее дать не могу, герцог деликатно молчит в ответ на мое письмо, наверняка не желая участвовать во всем этом. Поэтому надо придумать другой выход.
– А может, стоит вам лично увидеть герцога? Мужчины любят, когда их просят, – слегка подмигнула Реджина. – Но это надо делать умело: сначала погладить, приласкать, а потом просить. Проверено! Они соглашаются со всеми просьбами.
Диана даже отошла от дерева, не представляя это «приласкать, погладить…» Если только против шерсти! Она это умеет. А Стефано умело от этого отбивается. Диана улыбнулась, вспомнив, сколько гадостей они могли наговорить друг другу.
– Я не поеду в Павию, – мотнула головой Диана, – иначе я проиграю ему, сдамся. Этому не бывать. Я найду другой выход из этой ситуации.
Диана снова зашла внутрь мрачного помещения, а Реджина еще осталась стоять, так ничего и не разобрав.
– Ваша Светлость, – навстречу вышел доктор Москатти, он должен был оперировать женщину с острой болью в животе, которую на руках принес сюда муж, – сегодня с операцией мне поможет Криста.
Диана хотела уже возмутиться, но после следующих слов доктора промолчала.
– Вас кое-кто ждет во дворе. – Он слегка улыбнулся и скрылся в комнате, которую отвели под операции. Диана нахмурилась, слегка шокированная тем, что ее кто-то может ждать. Она прошла по длинному коридору, руками поднимая непышные юбки, боясь их замарать окончательно. Иногда приходили люди, которые поправлялись и уходили из госпиталя на своих ногах или с костылями. Они приходили, чтобы выразить свою благодарность. Наверняка это один из ее тяжелых больных, пришел похвастаться, что ходит самостоятельно.
Диана толкнула тяжелую дверь, вышла во двор, откуда прекрасно был виден закат, и резко остановилась, увидев герцога. Сердце гулко ухнуло, она слегка присела, разрывая зрительный контакт с синими глазами.
– Ваша Светлость.
Он приехал! Диана готова была расцеловать его за это, но жаль, что нельзя. Живой, вроде здоровый! Даже подошел к ней, чтобы двумя пальцами поднять ее подбородок и снова посмотреть в глаза. Гладить она его не собиралась, но помощи просить будет.
– Какого дьявола! – рявкнул Стефано. – Что на тебе надето? Что ты здесь делаешь и что значит твое письмо?
Диана сглотнула, понимая, что придется побороться. Но усилием воли она гордо расправила плечи:
– Помогаю нашему народу снова обрести краски жизни!
Глава 20
Стефано Висконти обвел взглядом комнату, в которую Диана завела его, чтобы поговорить наедине. Ему не нравилось здесь: мрачные стены, усыпанные нитями толстой паутины, плесень, окутавшая потолок, запах сырости и гнили. Только червей здесь не хватало, но если присмотреться, то он бы их увидел. Отвратительное место, которое совсем не подходило герцогине.
Он обернулся, обводя взглядом жену. Ее внешний вид соответствовал этому бараку. Он нахмурился, пугая ее еще больше, хотя кто кого здесь пугал на самом деле – несложно догадаться.
– Я прошу объяснить мне, Ваша Светлость, что все это значит? – сквозь зубы проворчал он. – Я получил ваше письмо, где вы просите меня помочь госпиталю. Но, мне кажется, вы хорошо с этим справляетесь сами.
Он лукавил, прекрасно понимая, о чем она просила в том письме – о провизии и о свободных руках, которые он принудительно должен сюда направить. Стефано выпрямился во весь свой большой рост, гордо подняв голову, ожидая слез и мольбы.
Но плечи Дианы не поникли, она не опустила подбородок, а гордо вздернула его, встречаясь взглядом с мужем:
– Кое-что изменилось. Теперь я прошу убавить налоги на земли, а также на товары, которыми торгуют местные жители.
Стефано даже открыл рот и поменял позу. Гордость ушла на второй план, на первый вырвалось удивление. Она просила снизить налоги! Налоги, которые он только что повысил! Как у нее хватало наглости на такое? Или глупости! Скорее второго, потому что женщины ничего не понимают в деньгах. Откуда ей знать, что налоги повышаются не самостоятельно и не от прихоти главного правителя земель. Он их повышает из-за необходимости укрепить армию.
– Вы просите невозможного, – однозначно ответил он и поморщился, снова взглянув на паутину, – прекратите творить и говорить глупости, вернитесь в замок и займитесь подобающим для леди делом.
– А какое дело вы считаете подобающим? – возмутилась Диана. – Вышивать на платках ваши инициалы? Но пока вы недостойны даже этого.
Он перевел суровый взгляд на нее, но Диана не сдвинулась с места и продолжила свою речь:
– Я не глупа и понимаю, что такое снизить налоги. Но, возможно, есть какой-то иной выход…
– Есть! – грубо вставил он. – Продать ваш замок в Девоншире. На эти деньги можно построить сотни больниц и обеспечить людей самым лучшим уходом.
Он, конечно, утрировал, злил ее, пытался надавить на слабое место, прекрасно зная, что замок в Девоншире для нее слишком важен. Или он решил дать право выбора: жизнь прошлая или настоящая? Что для нее важнее?
Диана растерялась, не ожидая таких слов.
– Но там живет отец, – отрешенно произнесла она, – я не могу продать замок Девон.
– Продайте вместе с отцом. Жизнь одного пьянчужки не стоит жизней сотни людей, которым нужна помощь.
С этими словами Стефано вышел, оставляя Диану в этой мрачной комнате наедине с собой. Боже правый! За какое чудовище она вышла замуж! Его слова, эхом отозвавшись в сердце, после его ухода еще долго звучали в ушах. Они пронизывали насквозь и разрывали душу так, что хотелось плакать. Но чтобы этого не сделать, Диана, сглотнув, посмотрела на потолок.
Ей все отказали! Жители этого города, их хозяин! Вопрос напрашивался сам собой – зачем ей все это надо? Зачем надо выхаживать больных людей, тратить свои силы, каждый день видеть кровь, слышать крики и нюхать смрад? Зачем? Может быть, проще было бы вышивать платки?
Вот именно, это было бы слишком просто! Диана на секунду закрыла глаза, вдохнула и вышла из комнаты на улицу, где Его Светлость уже запрыгнул на коня. Они попрощались едкими взглядами, которые прожигали друг друга насквозь. Лучше бы он не приезжал, лучше бы она не знала о том, насколько он черствый человек. Стефано Висконти нет дела до собственных людей, ему важны только войны и земли.
– Возвращайтесь в замок, Ваша Светлость, – эти слова он бросил ей напоследок и помчался прочь. За ним поспешили его рыцари, оставляя только облако пыли от копыт лошадей.
– Диана! – выбежала Реджина. – Радость-то какая!
Диана тут же насторожилась, желая услышать эту «радость», и женщина продолжила:
– Его Светлость вернулся!
Плечи герцогини тут же поникли.
Лучше бы он не возвращался с такими новостями, лучше бы она тешила себя надеждами, что у этого человека есть сердце. Но его нет! В этом она убедилась.
– Я знаю. – Она ответила так тихо, что Реджина подошла ближе, чтобы задать вопрос.
– Видимо, он вас не порадовал тем, что собирается помочь госпиталю.
Женщина подошла совсем близко и коснулась плеч герцогини, а та даже не обернулась. Она смотрела в сторону, куда унеслись лошади, а пыль начала оседать на землю. Куда поехал герцог? В Павию или в замок здесь, в Милане? Диана не думала, что он проделал столь долгий путь, чтобы наговорить кучу гадостей и уехать обратно. Это слишком долгая дорога.
– Не порадовал, – кивнула герцогиня, подняла серые юбки и направилась внутрь госпиталя, – пожалуй, сегодня я схожу в замок. Томмасо! Мне нужна лошадь!
Тут же появился молодой человек, который уже сроднился с работой в госпитале и не замечал тяжести и бегущего времени.
– Да, Ваша Светлость?
– Мы поедем в замок.
Томмасо пришел в легкое недоумение, но быстро взял себя в руки. Он еще не знал, что герцог вернулся, все произошло слишком быстро. Но надо было его поставить в известность:
– Его Светлость вернулся, нам надо ехать.
– Слушаюсь, Ваша Светлость. – Он выпрямился во весь рост и гордо выпятил грудь, резко вспомнив, что он рыцарь, а не нянька для больных.
Бьянка была подана очень быстро, так же быстро Диана раздала всем указания и пообещала вернуться как можно скорее.
Даже когда она забралась на лошадь, даже по дороге и возле ворот она так и не придумала повода, почему возвращалась в замок. Но точно не потому, что герцог так велел. Она не знала, там ли он находится. Возможно, он уехал в Павию.
Он ее обидел, но она продолжала скакать на лошади, гордо восседая в седле. Так же гордо она зашла в замок, где, увидев ее, Карло расцвел и поклонился.
– Ваша Светлость, я очень рад вас видеть.
– Я тоже, Карло. Его Светлость здесь?
Мажордом кивнул и указал на лестницу, ведущую наверх:
– Герцог в своих покоях.
Диана тут же прошла к лестнице и стала подниматься, придерживая юбки. Только сейчас она поняла, что стоило бы переодеться, смыть с себя смрад и грязь, но продолжала идти. Все это мелочи, ее запах и вид – это последствия того, что она подарила многим жизнь. А если герцог не хочет смотреть на нее, то пусть не смотрит.
Она толкнула дверь в его покои, прошла внутрь, увидев мужа, снимающего верхнюю одежду. Он обернулся, стоя перед ней в белой камичи:
– Вам уже надоело играть в святую, Ваша Светлость? Решили, что вышивать гораздо интереснее? Не пачкает руки и нет омерзительного запаха…
– Хватит! – перебила она его и подошла ближе. – Я пришла лишь сказать, что ужасно сожалею о том, что вы мой муж! Жестокий и жадный! Я лечила ваших людей, рыцарей, которых вы сами сюда отсылали! И это благодарность?
Диана вскипела, а думала, что пока ехала, то утратила пыл. Но ошиблась! Сейчас как никогда хотелось высказать все, что наболело за это время.
Стефано слегка опешил, было видно, что он занервничал. Никто и никогда не перечил словам герцога. Никто! Никогда! Кроме нее, Дианы! Конечно, это его злило.
– Вы решили, что я поддамся на женские крики и тут же кину к вашим ногам мешки с золотом?