– Клянусь, что я не имею к этому отношения! Я никогда бы не причинил Диане вреда!
Стефано стал надвигаться на него, упираясь острием меча прямо в горло. Доменико отступал до тех пор, пока не прижался к стене.
– Почему я должен тебе верить? – прорычал герцог.
– Я могу ненавидеть правителя миланского герцогства, враждовать и делить земли, но я не могу причинить боль той, которая честна и чиста, как ангел. Можешь убить меня! Но я умру со спокойной душой, потому что не виноват. Единственное, что меня будет терзать, – виновник останется без наказания, а герцогиня в опасности. Я бы тоже хотел пронзить мечом того, кто посмел тронуть ее светлость, и если ты дашь мне возможность помочь тебе с поисками, то я буду рад лично повесить этого человека.
Доменико ощутил, как сильнее уперлось в горло лезвие меча, он даже закрыл глаза, но потом давление ослабло – герцог опустил меч.
Глава 33
– Ты мне не нравишься, – бурчал Стефано, пока шел вдоль коридора. Он опустил меч, не тронув Доменико. Если бы он убил сына дожа, то вряд ли сам остался бы жив. Но дело было даже не в мести и не в смерти. Герцог поверил сыну венецианского дожа. Или… сделал вид, что поверил. Но если Доменико предлагает свою помощь, то этим надо пользоваться и взять из нее выгоду.
– Ты мне тоже, – лорд Доменико шел рядом, – но у нас нет выбора. Придется объединить силы и терпеть друг друга.
– У меня по-прежнему полно вопросов, и поверь, к тебе тоже! – Стефано резко остановился и пронзил сына дожа испепеляющим взглядом. – Где в настоящий момент твой отец?
Синие глаза герцога слегка сощурились, ожидая ответа. Но даже секунда тянулась бесконечно, а он не любил ждать.
– В Венеции? С Медичи выбирают стратегию, как захватить замок Висконти в Милане?
– Он с Изабеллой, – тихо произнес Доменико, – три дня назад ее муж скончался.
Стефано даже опешил, слегка мотнул головой и нахмурил брови. Пока он воевал, его бывшая любовница потеряла мужа. Интересно, она написала ему? Возможно, да, но записка не успела еще дойти… А возможно, нет, потому что ее горе так велико, что не было слов.
– Я не знал, – тон герцога тут же смягчился, – разве маркиз был болен?
– Это произошло скоропостижно. Накануне смерти все было прекрасно, но утром он не проснулся. Тело похоронили в Падуе. Его Серенити сейчас там, поддерживает дочь. Я вернулся утром.
Доменико склонил голову, обошел ошарашенного Висконти и направился к резной двери – выходу из дворца.
– Стой! – Стефано догнал его. – Падуя не так далеко, я хотел бы выразить свои соболезнования леди Изабелле.
Доменико слегка удивился. Но Стефано Висконти герцог, и в его обязанность входит принести соболезнования от всего ломбардского народа. Даже поиски жены ушли на второй план. Это его слегка порадовало. Он найдет Диану первым, что сыграет ему на руку.
– Конечно, поедем сейчас же, – поклонился Доменико и вышел на улицу.
Он оставил его светлость наедине с Маурицио, у которого пропал дар речи. Он был прекрасно осведомлен о романе миланского герцога с дочерью венецианского дожа. Но чтобы в такую минуту она была важнее миланской герцогини – это было слишком.
– Ваша Светлость, не кажется ли вам, что вы поспешили с маршрутом?
Герцог просверлил его взглядом, а потом прищурил глаза:
– Мне плевать на маркиза, его жену и всех венецианских ублюдков. Мне нужно увидеть дожа. Смерть Карло Мантуанского отличный повод, чтобы это сделать в неофициальной обстановке.
Стефано Висконти великий стратег. Маурицио знал это по сражениям, но впервые увидел, как проявляется это его качество в личном горе. Голову он явно не потерял и даже помощь Доменико Фоскари принял не просто так – он держал врагов близко. И тем более не думал о сочувствии к леди Изабелле.
– Ты подозреваешь Фоскари-младшего? – задал вопрос Маурицио.
– Не знаю, – через пару секунд молчания произнес герцог, – возможно, он и правда не знает ничего о Диане. Уж больно правдоподобны были его эмоции. Но он выведет нас на того, кто мог это сделать. Пусть Франческо Фоскари вздрогнет, когда я приду к нему лично.
Они вышли следом за Доменико, проходя по небольшому саду, к воде, где их уже ждала гондола. Она доставила их к лошадям, и трое всадников пустились вскачь по равнинной местности Венецианской республики. Иногда им приходилось снижать темп, потому что дорога была размыта от дождей и проезжающих карет. В это время Доменико интересовался деталями похищения герцогини.
Видимо, ему с трудом верилось, что кому-то это было выгодно.
– Ты знаешь, что я взял в плен Лудовико Алидози? – произнес герцог, сидя на черном жеребце, который грациозно переступал с ноги на ногу.
– Нет, – мотнул головой Доменико, – не я наступал на Ломбардию, а новости до меня еще не успели долететь. Но, конечно, о них осведомлены во Флоренции. Ты думаешь, Медичи мог выкрасть герцогиню в обмен на Алидози?
– Вероятно, – согласился Висконти.
Он говорил одно, но думал о другом. Если Медичи непричастен к пропаже герцогини, тогда кто? Есть еще один вариант – люди отца Дианы! Но об этом не хотелось думать.
Трое всадников доскакали до резиденции умершего маркиза к вечеру. Уже темнело, и дорога была видна с трудом. Сегодня поиски явно прекратятся, но завтра начнутся с восходом солнца.
Они прошли в библиотеку, где их с поникшим видом встретил Его Серенити дож Венеции Франческо Фоскари.
– Выражаю соболезнования от себя лично и своего народа. Это большая потеря для вас и вашей дочери, – кивнул герцог, и дож приказал остальным выйти и оставить их наедине. Они уселись возле очага, пытаясь согреться в этот холодный вечер.
– Я не мог даже предположить, что это случится с моей дочерью, – уныло произнес Фоскари. – Теперь она вдова, зато богата и имеет титул…
– Я уверен, что у леди Изабеллы все сложится хорошо, – подбодрил его Висконти. Он прекрасно понимал горе дожа, но в то же время его собственное горе не понимал никто. Надо было выводить разговор в нужное русло, хоть это и выглядело странно.
– Надо же, я не видел маркиза со дня собственной свадьбы, даже не подумал бы, что он имел плохое здоровье, – начал герцог издалека.
– Это случилось скоропостижно. На балу он выглядел более чем удовлетворительно. Я даже подумать не мог…
– Может быть, его кто-то или что-то расстроило?
Дож пожал плечами:
– Нет, маркиз никогда не лез в большую политику, она его не интересовала. Кстати, – Фоскари оживился, – как поживает ее светлость? Она так быстро уехала, что мы не успели ее поблагодарить за приезд. И очень жаль, что военные дела не дали приехать вам. Герцогине понравился праздник?
Стефано замер, слегка опешив. Странно, но Фоскари с теплотой в голосе вспоминал о его жене. Однако он не верил никому.
– Ей очень понравился праздник, Ваше Серенити, – натянул улыбку Стефано, а хотелось встать и выйти. Но он продолжал сидеть и вести светскую беседу. – Она весьма благодарна вам за приглашение и с радостью посетит бал в честь карнавала в следующем году.
Губы дожа дрогнули в улыбке, даже взгляд потеплел:
– Она под стать тебе. Такая же гордая. Защищала твою честь и честь своего народа. Много было сказано за столом, но она гордо дала понять, что ее словами не сломить. Достойная герцогиня для миланского герцогства.
Слишком много прекрасных слов о своей жене услышал Стефано от венецианского дожа и не мог поверить своим ушам.
– И что было сказано за столом?
– Ничего особенного, – усмехнулся Фоскари, – присутствующие интересовались тобой.
Стефано усмехнулся и встал со своего кресла. Эти ублюдки начали с ним войну, а потом удивлялись, что его нет на празднике. Что бы в тот момент ни сказала им Диана, он гордился ею. И сейчас, глядя в окно, в темноту ночи, сердце этого воина сжалось. Он бы отдал многое, чтобы найти ее. Или хотя бы для того, чтобы она была в безопасности. Но с каждой минутой он переставал верить в счастливый исход.
– Мою жену похитили, – наконец сознался он, – если это сделано по приказу Медичи, то вы в курсе и можете передать ему, что границы наших государств не помеха миланцам войти во Флоренцию.
Фоскари вскочил со своего места, широко открыв глаза. Казалось, что даже сил в нем прибавилось.
– Ваша Светлость! Что вы говорите! Настоящим мужчинам не подобает воровать женщин. Низко и позорно! Если на это способен Медичи, то я точно не в курсе этих дел. Я не имею отношения к пропаже прекрасной Дианы.
– Думаю, что вы единственный человек, которому нет пользы от похищения миланской герцогини. Я не обвиняю вас в этом. Но очень прошу, если вы что-нибудь знаете, расскажите мне. И неважно как! Хоть через гонца или за столом! Мне важна любая информация. Моя жена ни в чем не виновата, она стала лишь марионеткой в политической игре.
Стефано не повышал голос, напротив, говорил тише обычного, с нотками сожаления и безысходности. Фоскари слушал его внимательно, потом подошел ближе и положил руку на плечо:
– Я понимаю ваше горе, Ваша Светлость, потерять жену – большая утрата. Тем более она была достойна места на троне Милана. Но я не имею никакой информации, в чью игру вы играете. Венеция здесь ни при чем. Но даю вам слово, что если узнаю какую-нибудь новость о герцогине, то непременно вам сообщу.
– Благодарю, – кивнул герцог и вышел из библиотеки в коридор, где его ждал взволнованный Маурицио.
Но Стефано молча дал понять, что ничего узнать не смог, да и не хотелось ничего говорить. Стены имели слух, тем более стены врага. Пусть этот враг сейчас не активен, но Фоскари не так прост, как кажется. Заговор, который они плетут с Медичи за спиной миланского герцога, – доказательство этого.
– Раз уж я тут, то хотел бы увидеть леди Изабеллу, – произнес Стефано подошедшему к ним Доменико. Он кивнул и повел их по длинному коридору. А пока шел, то начал предлагать свой план:
– Сегодня поиски бессмысленны, вы переночуете здесь. А завтра утром мы разделимся: я могу прочесать земли Венеции, а вы свои – миланские. Деревни, города и леса. У вас, ваша светлость, территория куда больше моей. Я могу потом под любым предлогом пересечь границу с Флоренцией. Узнать новости у подданных Медичи.