Внезапно стало светло, и от резкого света девушка зажмурилась. Кто-то стянул с нее мешок, воздуха вдруг стало больше. Привыкнув к свету, ее глаза открылись и зрение стало четким. На нее смотрели темные глаза человека с копной черных кудрявых волос. От неожиданности Диана ахнула и отпрянула от него. Он даже нагнулся к ней, чтобы разглядеть лучше, и, увидев ее хорошенькое личико, расплылся в улыбке.
– Где я? – прошептала Диана, обводя взглядом палубу, на которой сидели пленники: те самые гребцы, которые спали, когда она поднялась на борт их галеры. Среди них она разглядела мужчин-воинов, которых обезоружили и связали веревками.
– В Генуе, – ответил мужчина, и Диана снова на него взглянула. – Что вы делали на той галере?
А что она делала на той галере? Пыталась бежать в Геную! А сейчас ей страшно было в этом признаться. И уж тем более она не признается в своем титуле.
– Я пыталась переправиться в Геную, мне сказали, что началась война и путь по суше с Флоренцией перекрыт.
– Что вам понадобилось в Генуе?
От такого тщательного допроса Диану кинуло в жар. Может, просить аудиенции с их главным? А кто у них главный: король, герцог, дож? Она не знала форму правления этой земли.
– Мои родители живут в Милане, мать очень больна, я еду к ней и выбрала этот путь, потому что он казался безопасным, – уже тверже ответила она. – Я могу просить аудиенции с тем, кто правит Генуей?
Мужчина залился едким смехом, а потом вытащил платок и вытер слезы. Он не был военным, на нем не было доспехов, и он явно принадлежал к высшей касте. Возможно, советник, но точно не капитан.
– Из Флоренции в Милан через аудиенцию с нашим губернатором? Милочка, ваш маршрут довольно странный. Нет гарантии, что вы не шпион Флорентийской республики. Довольно странно оказаться женщине в военные времена на военном судне врага. К тому же вы направляетесь в Милан. Из Флоренции в Милан, – он снова хихикнул. – Боюсь, что ваш случай будет рассмотрен индивидуально.
Вельможа гордо выпрямился и рукой указал двум военным на девушку. Они тут же схватили ее за руки, накинули мешок и погнали в неизвестном направлении.
– Сейчас мы тебя доставим в Милан, – захихикал мужчина с кудрявыми волосами.
Диана упиралась, даже кричала о том, что она хочет видеть губернатора Генуи. Наверняка он адекватный правитель, выслушает ее, а она расскажет ему всю правду. Не им, этим людям, а именно ему. И тогда есть вероятность, что он свяжется с ее мужем и Диана попадет домой.
Двое воинов куда-то везли Диану на лодке. Она слышала, как плескалась вода. Потом ее заставили подниматься по лестнице на другую галеру. Сил идти уже не было, но грубые руки ее подгоняли. И наконец, едва она ступила на твердый пол, ее толкнули, и девушка упала на колени. Мешок с головы был снят, солнце снова слепило. Диана опустила голову и зажмурилась.
– Вот эта мошенница, Ваша Светлость…
Дыхание замерло…
Зрение Дианы прояснилось. Она подняла взгляд на человека, стоящего перед ней. И не поверила глазам…
В голове помутнело, все поплыло перед глазами, и девушка без сознания рухнула на палубу.
Темнота длилась недолго и постепенно сменилась светом. Диана простонала, ощущая, что лежит на чем-то мягком. Как же давно она не лежала на перине!
– Диана, – знакомый голос позвал ее, чтобы окончательно вывести из темноты. Этот голос будоражил и окутывал уютом и теплом, напоминал о разлуке и слезах.
Диана открыла глаза и перевела взгляд на мужа. Его взволнованное, но по-прежнему красивое лицо так близко она увидела впервые за долгое время. Она так ждала этой встречи, много раз прокручивая ее в голове. А теперь хотелось молчать, просто обнять и разреветься в его сильных руках. Она так и сделала: привстала и накинулась на него, чувствуя, как сильно сжимают ее его руки, как близко от щеки его дыхание, как сильно стучат сердца обоих. Диана хотела быть слабой, хотела расслабиться и ни о чем не думать.
– Не отпускай меня, – прошептала она.
– Я больше тебя никогда не отпущу, – его руки еще сильнее сжали ее хрупкое тело. Про себя Стефано выругался, уже мысленно выстраивая планы мести. Но кому мстить, он еще не знал, а спрашивать сейчас было неуместно. Такая минута воссоединения бывает нечасто, надо ее ценить. Сколько им суждено еще обниматься…
Он слегка отстранился, но лишь для того, чтобы заглянуть в глаза Диане. И когда их взгляды встретились, он коснулся ее щеки, пальцем провел к губам, даже не веря в то, что она не призрак. Она жива! Вернулась к нему! А потом его губы завладели ее покорными губами, которые он помнил слишком хорошо. Этот поцелуй не хотелось прерывать, хотелось запечатлеть его навечно, послать всех к чертям: проклятых арагонцев и генуэзцев. Он еще разберется с последними, которые так грубо кинули герцогиню к его ногам.
Рука Дианы провела по его лицу, не отрываясь от губ, и девушка придвинулась ближе. А хотелось еще ближе, быть его Дианой до конца своих дней. Поцелуй был долгим и сладким, нежным и волнующим. В нем скопилось многое: горечь от разлуки и безудержная радость от встречи. Она теперь не одна.
Дверь в каюту распахнулась, прерывая их поцелуй. Стефано обернулся, закрывая собой жену, но при виде человека с медицинской сумкой в руке расслабился.
– Ваша светлость, – низко поклонился тот, понимая, что нельзя было врываться без разрешения, но его так гнали сюда, что он забыл правила этикета. – Я прошу прощения, ваша светлость. Я доктор.
Герцог встал, оставляя Диану сидеть на кровати, закрываясь простыней. Она была одета все в то же старое льняное платье, не хотелось, чтобы доктор видел ее в таком виде.
Лишившись тепла мужа, Диана снова почувствовала себя уязвимой. Но его рука и голос придали сил:
– Доктор осмотрит тебя. Я хочу удостовериться, что с тобой все в порядке. А я пока решу кое-какие дела.
Она молча проводила его испуганным взглядом. Диана боялась опять проснуться в одиночестве, но, собрав последние силы, кивнула. Герцог только что захватил все галеры противника. Он должен быть там, на палубе, раздавать приказы. Хотелось бы спросить, что он будет делать с пленниками, но не было сил. Куда пропали силы? Столько их было ровно до того момента, пока она не оказалась у ног его светлости.
Диана кивнула, и Стефано вышел, оставляя доктора с ней наедине. Сказать врачу про ребенка? И есть ли этот ребенок? Может быть, это ей просто кажется?
– Ваша светлость, – теперь врач поклонился ей, – мне надо вас осмотреть и послушать.
– Я не помню вас, – тихо произнесла она. – А где доктор Москатти?
– Я доктор Дориа. Доктора Москатти я не знаю. Вы знаете, где мы сейчас находимся?
Диана мотнула головой, начиная понимать, какую глупость она спросила, ведь они находятся в Генуе.
– В Генуе.
– Все верно, ваша светлость. Уверен, что доктор Москатти отличный врач, но он в Милане. Вскоре вы вернетесь к нему, а пока я осмотрю вас.
Диана кивнула, тем самым дав добро на то, что доктор будет изучать ее шрамы. Она их не видела, но была уверена, что они есть. Страшно было представить гнев Стефано. Когда он узнает про них, он убьет синьора Травило, если Диана скажет, кто это с ней сделал.
Врач был очень аккуратен и, пока осматривал герцогиню, она думала о ребенке. Которого нет. Или есть. Сказать о нем или нет? Если этот ребенок есть, то его отец станет уязвим. Стефано Висконти на данный момент не до детей, он решает более важные дела. Пожалуй, не стоит раскрывать все карты. А по приезде в Милан можно проконсультироваться с доктором Москатти. Он будет молчать, если она его попросит.
– Бог мой, – прошептал доктор, увидев ее спину, – у вас свежие рубцы. Вас били?
Диана прикусила губу, слегка обернувшись к доктору:
– Это не столь важно для вас, прошу, завершайте ваш осмотр быстрее. Кажется, меня укачивает, я хочу на землю.
– Конечно, конечно. Но я буду вынужден сказать о них герцогу.
– Я сама ему скажу. – Диана быстро накинула на себя платье, скрывая свою спину.
Доктор ушел подавленный, ему предстоял разговор с герцогом. Не хотелось врать или недоговаривать о состоянии ее светлости. Но в то же время герцогиня уверила, что скажет о шрамах сама. Это ее дело.
Как только доктор вышел из герцогской каюты, то сразу увидел Стефано Висконти. Он шел к нему и на ходу вытирал лезвие меча от крови. Дориа вновь поклонился, боясь поднять глаза и разогнуться… Этот меч наверняка снес голову тому, кто грубо привел герцогиню и поставил ее на колени. Пусть перед герцогом, но этого тот простить не мог. Когда узнает об этом губернатор, то будет возмущен – убит его человек. Но перечить герцогу не станет, у него нет на это права.
– Вы осмотрели ее светлость?
Доктор кивнул и наконец взглянул на герцога, боясь, что если он не скажет о шрамах, то его голову ждет та же участь – она просто спадет с плеч.
– Как ее состояние? Если вы умолчите о чем-нибудь, я клянусь, что вспорю вам живот. – Меч его светлости коснулся шеи доктора, и тот, сглотнув, поднял голову. Лучше пусть его ненавидит герцогиня, чем герцог. Он кивнул и принялся рассказывать, не утаив ничего. И когда речь зашла о шрамах на спине его жены, то взгляд Стефано Висконти окаменел. У него не было никаких эмоций, он просто смотрел на врача, не понимая, о чем идет речь. А потом, после непродолжительного молчания, в его глазах вспыхнуло пламя злости и ненависти. Он грубо отодвинул доктора Дориа и прошел в каюту.
Диана вздрогнула от внезапного появления герцога. Она все еще сидела в кровати, хотя уже собиралась встать.
– Кто? – прорычал Стефано. – Кто этот ублюдок?
– О чем ты?
Хотелось бы верить, что врач промолчал, ничего не сказал, но, видимо, было все иначе.
Стефано откинул меч в сторону и прошел к жене. Его руки легли на ворот омерзительного серого платья и одним движением разорвали его пополам, оголяя спину Дианы. Она вскрикнула, зажмурилась и прижала руки к груди, удерживая остатки платья.
– Об этом!