Сердце Дианы забилось быстрее, она сжалась, как будто готовая принять удары снова. Столько ужасного она пережила за эти недели, но видеть гнев мужа было невыносимо. Ей хотелось понимания и ласки, хотелось чувствовать себя слабой. Но чтобы выжить, надо быть сильной.
Пальцы Стефано прошлись по ее спине, чертя узоры, а потом она ощутила его теплые губы там, где когда-то хлестала плеть.
– Назови имя, я найду его и оторву ему руки.
Диана сидела к Стефано спиной, все еще придерживая руками платье на груди. Она не сомневалась, что он так и сделает: найдет синьора Травило и отомстит. Хотела ли она этого? Возможно. Но больше всего на свете она хотела оказаться с мужем далеко отсюда, забыть все, начать жить заново. Тем более она скоро станет матерью.
Не хотелось никаких смертей.
Пока Диана раздумывала, стоит ли называть имя, Стефано повернул ее к себе. Теперь их взгляды встретились: ее уставший и податливый с его хмурым и нетерпимым. Он ждал ответа, но по мере ожидания количество вопросов увеличивалось:
– Он тебя насиловал?
Глаза Дианы округлились. Она тут же замотала головой:
– Нет, нет. Если бы такое произошло, я бы не смогла смотреть в твои глаза. – Диана даже боялась моргнуть, пристально уставившись на Стефано. – Клянусь, что нет. Я перехитрила его, убежала раньше, чем это могло бы произойти.
Он тут же прижал ее к себе, целуя в голову, а она слышала громкие удары его сердца.
– Назови его имя, и, возможно, этот человек выведет нас на того, кто подстроил твое похищение.
Диана еще долго прижималась к его груди, руками проводя по крепким плечам. Так не хотелось, чтобы Стефано ее покинул и уехал во Флоренцию.
– Николо Травило, – назвала она имя.
Герцог слегка отстранился. Было видно, что в нем кипят ярость и желание быстрее вскочить на коня и умчаться на поиски. Но он подавлял гнев, старался быть нежным. Травило никуда не денется.
– Сегодня мы спустимся на сушу. Переночуем во дворце губернатора, а утром ты отправишься в Милан…
– Нет, – взмолилась Диана, – прошу тебя, не оставляй меня одну. Я больше не переживу разлуку.
Она вцепилась в его руку, смотря в глаза, ожидая, что он сейчас согласится, пойдет на уступку, останется с ней.
– Я не смогу спокойно спать, пока не найду виновника твоего похищения. Каждый день я буду бояться, что однажды могу снова тебя не увидеть.
Диана поникла, взгляд потух, но тут же его пальцы подняли ее подбородок, а губы жадно впились в ее губы. И в этом поцелуе чувствовалась горечь от предстоящего одиночества и разлуки и желание хотя бы на одну ночь обладать друг другом.
Диана простонала и убрала руки от груди. Платье тут же упало, оголяя ее тело. Стефано Висконти – единственный мужчина, который имеет доступ к ней. И дело даже не в том, что он ее муж. Он мужчина, который умеет подчинять, не применяя физического насилия. Соблазняет внутренней силой.
Глава 42
Герцогская чета переночевала на суше в Генуе, во дворце губернатора, который был счастлив предоставить им самые лучшие покои. Вечером того же дня он устроил пир в честь победы над морским флотом арагонцев. Стефано Висконти стал тем, кто избавил народ от войны, захватив все суда противника. Он должен был принимать благодарности, но выступил лишь со спешной речью, обратившись к простым людям. В покоях его ждали дела поважнее: жена и мысли о непойманном похитителе.
– Я буду сопровождать тебя до Милана, – решил он, – а потом поскачу искать правду у Травило.
Это было отличной новостью для Дианы: с мужем в дороге ей не будет страшно.
Вечером, в самый разгар пира, из похода вернулся Франческо Сфорца, ведущий за собой пленников, связанных веревкой. Он не дал флорентийскому врагу проникнуть в Геную по суше.
Все праздновали победу, но только опытные военачальники знали, что это не конец и надо укреплять свою территорию. Если враг нанес визит на юге, значит, следующей точкой может снова оказаться восток. Или еще хуже – союз с Венецианской республикой. Этого Стефано боялся больше.
Следующим утром миланский герцог с супругой отправились в путь. За ними последовала половина воинов во главе с Маурицио. Франческо Сфорца остался в Генуе укреплять границы.
Диана сидела в карете, ощущая ровные покачивания, ожидая встречу с Марией, Мартой и Карло. Она по ним скучала, ей не хватало разговоров, сплетен, за которые она бранила Марию. Не хватало бурчаний Марты и деликатности Карло. Она скучала по доктору Москатти, с которым обязательно встретится, ведь надо было рассказать доктору о ее беременности. Пусть он посмотрит, все ли в порядке с ребенком.
Впервые ладонь Дианы легла на живот. И впервые за долгое время она ощутила спокойствие и умиротворение. Теперь можно было подумать о том, чтобы сказать о ребенке Стефано.
Она выглянула в окно, любуясь мужем. Он грациозно скакал на коне и, когда увидел ее в окне кареты, слегка кивнул. Она кивнула в ответ, пряча радость за милой улыбкой.
Герцогиня мирно дремала, когда они заехали в Милан. Ее разбудил цокот копыт – лошади шли по булыжной мостовой. Знакомый звук вынудил ее выглянуть в окно и любоваться знакомыми улицами. Этот город стал ей вторым домом, жители в нем приняли ее сразу и относились к ней с большим уважением. Сейчас на улице находилось мало людей, лишь торговцы, которые неспешно шли домой, задержавшись на рынке. При виде вереницы воинов и кареты они вставали на колени и начинали молиться. Люди здесь очень переживали за жизнь ее светлости. Многие перестали улыбаться, а некоторые открыто обвиняли в похищении миланской герцогини Джовани Медичи.
Рыцари возвращались с победой, а их герцог возвращался домой с прекрасной новостью: он вез домой герцогиню.
В миланском замке их приезд стал большой неожиданностью. Марта разревелась, кинулась на колени и начала молиться. Диана обняла ее, поднимая с земли, слушая причитания о том, что та молилась несколько раз в день за жизнь ее светлости. Мария закричала при виде хозяйки и кинулась в ноги. Диана еще никогда не была так рада видеть свою служанку. И она прекрасно понимала, как та за нее испугалась.
– Я верила, что вы живы! Мне надо было ехать с вами в Форли!
– Если бы ты поехала со мной, то была бы мертва, – произнесла Диана, вспомнив Томмасо. Он был другом, он был всегда рядом и погиб за свою герцогиню. Она даже не могла пойти в церковь, чтобы помолиться за его душу. Но обязательно сделает это.
Зайдя в сам замок, Диана ступала по полу, улыбалась, рассматривая все кругом. Ничего не изменилось. Или? Изменилось все! Да, именно все! Потому что теперь ее здесь ничего не раздражало, а было родным.
Она поднялась по лестнице и обернулась к Стефано. Он остановился, любуясь тем, как прекрасна Диана, величественно стоя на верхней ступеньке лестницы этого замка. Настоящая герцогиня: гордая, красивая, сильная женщина. Надо будет обязательно попросить художника сделать ее портрет во весь рост. И этот портрет будет красоваться на самом почетном месте – в семейном зале.
Стефано поравнялся с ней, и Диана в волнении встретилась с ним взглядом. Там, наверху, в своих покоях, они постоянно ругались. А теперь хотелось зайти с миром. И герцог будто прочитал ее мысли, не обращая внимания на слуг, поднял герцогиню на руки и понес в покои.
Она обвила его шею руками и, когда оказалась в знакомой обстановке – в герцогских покоях, почувствовала, как защемило в груди. Все это время, пока она бежала через опасный лес, плыла на галере врага и несколько раз прощалась с жизнью, как же она мечтала очутиться дома! И теперь Стефано поставил ее на ноги возле своей кровати, а она готова была разреветься от счастья.
– Я буду спать здесь, – прошептала она, чувствуя, что он стоит позади нее. Его руки касались ее плеч, а потом его губы опустились на ее шею.
– Как пожелаете, Ваша Светлость, – произнес он, и Диана расслабилась.
С этого дня все должно быть по-другому.
Карло спрятал улыбку, поклонился и вышел, закрывая за собой дверь. Марта начала причитать о том, что герцогине надо плотно поесть, переодеться и лечь спать. И перед сном надо нагреть кровать…
Карло закрыл перед Мартой дверь:
– Боюсь, что ее светлость не дойдет до своих покоев, но будет сыта, переодета и точно в теплой постели.
Марта сдалась и поплелась следом за мажордомом.
Утром Диана открыла глаза, провела рукой по месту, где спал муж, и тут же нахмурилась – там было пусто. Еще только светало, а его уже нет.
Она вскочила с кровати, боясь, что опоздала и он уехал во Флоренцию. Не надо было говорить про Николо Травило, и Стефано бы не рисковал своей жизнью, ступая на территорию врага.
Диана не стала звать Марту, накинула на плечи плащ и вышла из герцогских покоев. Если она проспала его отъезд, то не простит себе этого. Если он уехал и не разбудил ее, то она не простит его.
Спустившись на первый этаж, герцогиня встретилась с Карло. Он поклонился, скрывая улыбку:
– Его светлость в часовне.
Она даже не успела спросить, а мажордом уже ответил. Но он был очень проницательный, точно предугадывал все желания.
Герцогиня кивнула и направилась в часовню через улицу. Чего вдруг Стефано Висконти стоит на коленях перед Господом Богом? Что-то просит? Или за что-то благодарит?
На улице моросил дождь, а Диана шла по мокрой траве, куталась в плащ и совсем не замечала сырости и холода. Она благодарила Бога за то, что он отвлек ее мужа и она еще успеет его обнять.
Зайдя внутрь часовни, Диана увидела герцога. Он стоял на коленях, опустив голову и читая молитву. Вот самое подходящее время для откровенного разговора. Когда из свидетелей есть только Бог и он будет покорно слушать. Она перекрестилась, подошла к мужу и опустилась рядом с ним на колени. Стефано взглянул на нее и положил свою руку на ее.
Когда воин стоит на коленях перед Господом Богом, значит, он чего-то просит: если перед битвой, то просит благополучный исход. Но битва уже закончилась…