– Ваша светлость, вы все еще не уезжаете в Милан?
Все изменилось, он уже не знал, что ему делать и куда ехать. Надо было прямо спросить о похищении у Изабеллы.
Но опять в его мыслях появилось лицо старухи, запах трав и ее голос: «Первенцы в вашем роду умирают по разным причинам. Но если они выживают, то умирают их матери. Смерти не избежать».
Эти страшные слова заставили герцога остановиться. С каких пор он верит ведьме? Но ответ тут же возник в его голове – с тех пор, когда он встретил Диану в Генуе!
– Дьявол, – выругался Висконти, слегка напугав Агнессу.
Она приняла это на свой счет, даже не понимая, на что именно он злится.
– Принеси мне лист бумаги, чернила и перо, – приказал он девушке, даже не взглянув на нее. Все мысли были заняты новым планом.
Агнесса кивнула и побежала в свои покои. Доменико уже вышел из дома, а вот Маурицио, напротив, зашел. Он ждал распоряжения об отъезде, ведь Стефано не позволит Фоскари первым увидеть Изабеллу. Но приказ был неожиданным:
– Ты поедешь в Падую и передашь кое-что леди Изабелле.
Как только Агнесса принесла все, что просил герцог, он прошел к столу в обеденном зале и принялся писать:
«Моя любимая Изабелла!
Я пишу тебе спустя столько времени, но на это есть причина. Жизнь стала пустой без тебя. Верю, что ты заполнишь ее своим присутствием на нашем старом месте. Буду ждать тебя в охотничьем домике на заходе солнца в первое воскресенье от дня, когда ты получишь это письмо.
Стефано свернул лист бумаги, налил горячий сургуч на место, где соединялись края, и опустил в него свой перстень с изображением бисциона. Потом передал Маурицио:
– Передашь лично в руки Изабелле. И постарайся, чтобы тебя никто не видел. Я поеду в Милан. Моя жена слишком много пережила, чтобы оставлять ее одну надолго.
Маурицио взял письмо:
– Мне надо опередить Доменико Фоскари?
– Не стоит, – усмехнулся герцог, – пусть побудет с сестрой, возможно, узнает от нее много интересного. Главное, чтобы он не видел тебя в Венеции.
Маурицио поклонился и ретировался, оставляя его светлость и леди Агнессу вдвоем.
– Я возвращаюсь в Милан, – произнес он и встал со своего места. – Если ты хочешь поехать со мной, то придется ехать верхом. Мне не терпится быстрее оказаться дома.
– Да, ваша светлость, я поеду с вами, – заторопилась девушка и позвала свою служанку.
Семейная чета Угрино вышла их провожать. Между ними не было напряжения, значит, обошлось без выяснения отношений. Или лорд Лоренцо это умело скрывал.
– Если я что-либо узнаю о том, кто продал вашу жену в моем амбаре, я вам напишу, ваша светлость, – произнес он, слегка поклонившись герцогу. – Можете быть уверенным в этом. Даже вражда между нашими семьями – не повод, чтобы воровать герцогиню и продавать ее на черном рынке. Получается, что кто-то пытался подставить и меня.
Стефано еще раз убедился, что похищение – это не политический ход Медичи, а нечто личное, и он это просто так не оставит. Тот, кто организовал похищение герцогини, должен быть наказан.
Оседлав лошадей, трое путников поскакали на север в сторону Милана. Служанку леди Агнессы было решено взять тоже, чтобы не вызвать сплетен.
Герцог мчался домой к жене, а в мыслях то и дело прокручивал слова старухи. Он надеялся приехать в миланский замок и убедиться, что с Дианой все в порядке.
Вспомнились и другие видения старухи: «Я вижу ее кровь на твоих руках в конце ее жизни». Это уже слишком! Смерть ребенка или самой Дианы, ее кровь на его руках… Дьявол! С чего вдруг кровь? И конец ее жизни! Значит, он еще будет жить, когда она умрет.
Стефано резко потянул на себя поводья, Неро заржал, поднялся на дыбы, но всадник усидел в седле. Такой рывок был нужен, чтобы отогнать от себя ненужные мысли и снова пуститься вскачь.
– Ваша светлость! – закричал женский голос позади.
Лошадь, на которой сидела Агнесса, заржала и резко попятилась назад, а испуганная девушка вцепилась в ее гриву, пытаясь удержаться в седле.
Герцог спрыгнул с Неро, быстро преодолел расстояние до лошади Агнессы и ухватил ее за поводья.
– Тихо, тихо, – он гладил раздувающее ноздри животное, пытаясь его успокоить. – Не бойтесь, леди Агнесса, лошадь сейчас успокоится.
– Она заметила ваше настроение. Подайте мне руку, я хочу слезть.
Стефано помог девушке спрыгнуть с лошади, почувствовав, как сильно дрожит ее тело. Это его вина: не надо было заставлять Агнессу ехать верхом и не надо было срывать весь свой гнев на Неро.
– Прошу прощения, – произнес герцог, – я не хотел вас пугать.
Агнесса обернулась, удостоверившись, что служанка тоже слезла с лошади, и снова обратилась к Стефано. Тон ее голоса был приглушенным, она даже подошла к герцогу ближе, не желая, чтобы служанка стала свидетельницей их разговора:
– Я всю поездку думала о том, что произошло в доме Угрино. О том, что скрыла леди Кьяра, заставив молчать и меня. Я искала леди Изабеллу, потому что нашла ленты в тон тем, которые видела в ее волосах. И это неправда, – она мотнула головой, – неправда, что сказала леди Кьяра. Я прекрасно помню, что в покоях леди Изабеллы не было. А ночью я спустилась в кухню налить себе молока и увидела леди Кьяру, которая покидала то крыло, где находится кабинет ее мужа. Там он хранит ключи от амбара, верно? Но ведь он сказал, что другие члены семьи не имеют права туда заходить. А леди Кьяра шла именно оттуда.
Темные глаза девушки испуганно смотрели на герцога, Агнесса боялась пропустить хоть малейшую реакцию на свои догадки.
– Я знаю, что леди Кьяра в этом замешана, – спокойно произнес герцог, – но не думаю, что она вообще понимала, что делает. Она помогала бедной подруге, даже не догадываясь, какой товар та продала в амбаре. Она не участвовала в продаже, поскольку была в тот момент с вами. Леди Изабелла действовала чужими руками только в момент похищения миланской герцогини и кражи ключей от амбара. В остальном она проделала все одна.
Агнесса прикрыла ладонью рот от омерзения и отвращения к дочери венецианского дожа. Она считала Изабеллу подругой, но та захлебывалась собственным ядом. Сложно представить, что сделает с ней герцог. Но теперь стало ясно, почему он уехал из Флоренции – ему не было смысла там оставаться. Леди Кьяра не созналась бы в том, что выкрала ключи у мужа.
– У вас нет доказательств, – прошептала она, пытаясь вспомнить хоть какую-то еще деталь и помочь ему.
Стефано усмехнулся и схватил за поводья Неро:
– Будут!
У него будет больше! У него будет чистосердечное признание!
Глава 46
Диана спустилась на первый этаж замка и прошла в большой зал. Карло при виде ее поклонился и улыбнулся, получая взамен лучезарную улыбку хозяйки.
– Дорогая, как же я переживала, – кинулась в объятия Дианы Реджина. – Ты не представляешь, что означала для города твоя пропажа.
Она отстранилась от Дианы, но продолжала держать ее за плечи, смотря в глаза, как будто проверяя, точно ли перед ней герцогиня.
– Я тоже скучала, – улыбнулась девушка и снова заключила женщину в объятия.
Прошла пара недель с тех пор, как Стефано покинул Милан и умчался вершить правосудие. Первые дни Диана не выходила из комнаты, почти всегда спала и много ела. Не было сил куда-то ходить и принимать гостей. Единственный, кто мог ее навестить, был доктор Москатти.
Неделю спустя сил прибавилось, чтобы выйти во двор, погулять по саду. Деревья скинули свои листья в ожидании холодов, но по-прежнему светило солнце. Правда, не грело так сильно, как раньше. Приходилось кутаться в соболиные меха и продолжать гулять.
Прогулки были полезны для малыша, который начал активно расти в ее животе. Теперь ее слегка выпуклый живот стал объектом разговоров не только в замке, но и в городе. Люди молились в церквях за здоровье матери будущего наследника Миланского герцогства. Диана обязана была родить крепкого ребенка, и Марта прикладывала все силы, чтобы ее светлость много ела.
Приходилось подчиняться, ведь угрожали наказанием герцога.
Как-то раз ее наконец навестила Реджина, любуясь красотой беременной женщины:
– Это самое прекрасное, что может дать женщина миру.
Диане в какой-то степени стало неловко, ведь ее беременность напомнила Реджине о том, что ей не дано познать материнство.
– Мне очень жаль, что ты не испытаешь этого.
– У меня другая роль в этой жизни, – улыбнулась Реджина. – Кстати, одна моя служанка тоже беременна. Я вижу, как растет ее живот, как толкается малыш. Это так здорово. Я за нее рада. Но не рада она. Вот как бывает. А кто-то хочет ребенка, но Бог не дает.
Диана указала Реджине на диван, и та села. Герцогиня устроилась напротив гостьи и взяла из вазы печенье, которое Марта приказала испечь к завтраку. Но на завтрак Диана все не съела. Зато сейчас рука сама тянулась за ним.
– Надеюсь, она передумает, когда увидит малыша.
– Несомненно. Я тоже ей об этом говорю.
Карло принес отвар трав, которые Марта настаивала для укрепления сил и здоровья матери. Теперь вино пить не хотелось. Даже запах красного терпкого напитка сейчас вызывал тошноту.
– Весь город судачит о будущем наследнике, – улыбнулась Реджина и взяла из рук Карло кубок с вином, – вам уже приписывают роль святой Дианы.
– Чем я заслужила такое звание?
– Вы героиня, ваша светлость. Вы сильная женщина, которая сумела сохранить в себе наследника миланского престола.
Диана засмущалась, совсем не желая носить такие титулы. Она бежала к мужу, ей хотелось прижаться к нему, обнять и почувствовать себя в безопасности. Даже слезы застыли в глазах, вспоминая весь ад, что она прошла. А ребенок ей будто давал сил.
– Знаешь, мой ребенок чувствует себя дома вольготно и поэтому дает о себе знать. Меня тошнит от многих вещей, я постоянно плачу и тоскую по мужу, мне хочется его обнять, но его нет. А еще я боюсь, что у меня родится девочка.