– Мне это нравится. – Он даже не хотел отрываться от ее сосков, ртом лаская один, а второй массируя пальцами. Они увеличивались и становились тверже.
Другой рукой он продолжил путь по внутренней поверхности бедра, но теперь не желая останавливаться. И как только пальцы, минуя белье, коснулись плоти между ног, Диана задышала чаще, пришлось оторваться от соска и закрыть ее рот поцелуем. Она бы кричала, когда его пальцы проникли в ее тело, но поцелуй не дал этого сделать. Лишь только стон сорвался с ее губ, тело задрожало, она сильнее вцепилась в его плечи. Можно было бы довести ее до пика блаженства одной рукой, но хотелось большего. От одной мысли… От той картины, что предстала перед ним: разгоряченная, с выбившейся прядью волос, со спущенным платьем до пояса, оголенной грудью… Он еле сдерживал себя. А это дыхание и стон! Они сводили с ума, заставляли терять рассудок, целовать ее сильнее, кусая губы в кровь.
Диана тоже была безумна, в такой позе и в этом месте возбуждение росло в разы быстрее.
Но от мысли, что надо все делать тайно и тихо, хотелось кричать громче. И, как назло, Стефано нажимал на те точки, которые заставляли выгибаться или хвататься за белоснежную ткань его камичи, которая еще скрывала тело герцога. Даже одежда возбуждала.
Больше не было сил терпеть, он притянул ее к себе ближе, раздвигая ноги шире. Внезапность и скорость Стефано Диану только заводили и возбуждали сильнее. Она готова была отдать себя на столе, в зале, где только что стоял священник и буквально выносил ей приговор. Но сейчас уже не помнились слова, Стефано стер их своими поцелуями, прикосновениями и ласками.
– Да! – крикнула она, когда он вошел в нее грубо, но тут же губами впился в ее губы, подавляя крик и дыша часто.
Его руки притягивали ее ближе к краю стола, она подчинялась, схватившись рукой за шею мужа, а другой упираясь в стол. Вульгарная поза заводила обоих даже сильнее, чем минувшая ночь в спальне. Иногда любовь в спальне надо разбавлять дикими играми в самых неожиданных местах.
Он целовал ее ровно столько, сколько она стонала, и они дошли до пика одновременно, уже не слыша своих голосов.
Все получилось спонтанно и быстро, но прекрасно и ярко. Диане казалось, что дрожь била тело даже тогда, когда герцог отошел от нее, чтобы одеться. Она натягивала лямки платья на плечи, скрывая грудь, и Стефано даже простонал, лишившись этой картины.
– Но ничего, – утешил он себя и ее, надевая котарди, – у нас на это целая жизнь.
Диана замерла, вспомнив, что вообще здесь происходило, пока сюда не вошел Стефано. Они с отцом Аццоне рассматривали книгу, которая им открыла всю правду.
Она встала на пол, ее даже качнуло, как будто она в галере на море. Но сильные руки герцога ее поддержали.
– Какой я глупец, – прошептал он, испугавшись, и тут же коснулся ее живота, – я причинил ему вред.
– Нет, – Диана положила ладонь на руку мужа, а ребенок тут же дал о себе знать – пошевелился, – я тоже этого хотела.
Стефано прижал ее к себе, не понимая, какой дьявол сманил его совершить плотский грех с беременной женой. Надо разделить спальни и держать дистанцию, чтобы больше не причинить ребенку вред. Он обнял ее крепче, ощущая, как сильно она прижалась к нему, зарываясь носом в рюши его камичи. А взгляд упал на книгу, лежащую на столе. Вот тот самый «дьявол», который вынудил совратить свою жену прямо на столе в малом зале. Герцог как будто кому-то доказывал, что Диана его. Он не отдаст ее ни Богу, ни проклятию.
– Что ты узнала из этой книги? – настороженно спросил он.
Диана ослабила объятия и обернулась, смотря на лежащую толстую книгу, а потом снова взглянула на герцога.
Взгляд ее изменился.
В нем читались грусть и сожаление…
Глава 49
Солнце освещало Милан, согревая его последним теплом перед холодами. Диана куталась в соболиные меха, смотря на кукол, которые показывались из-за ширмы. Она смеялась вместе с детьми, наблюдая спектакль. Кажется, в нем пародировали ее же! Но это было мило. Куклу сделали так умело, что передали многие тонкости, например выпирающий живот. Правда, у куклы живот был очень большим, потому что в конце спектакля родился здоровый наследник. Кукольный герцог устроил пир во всем городе в честь дня рождения своего сына.
– Не нравится мне это, – монотонно ответил Стефано, смотря на реакцию своей жены. Она стояла чуть дальше от него, с детьми, а он с Филлипо оставался в стороне. Они разговаривали о товарах и ценах, но взгляд герцога был направлен на этот театр, все чаще он переводил его на Диану, любуясь ее профилем. Она идеальна! Красива и умна, благородна и горда. И ее любит народ.
Как герцог и обещал, он устроил праздник в честь беременности ее светлости. Вино лилось рекой, еду раздавали бесплатно, а Диана угощала детей сладостями, которые сделали по ее просьбе на кухне.
– У вас родился сын, – заулыбался Филлипо, тоже наблюдая за представлением, – а если родится девочка, вы казните актеров?
Стефано недовольно взглянул на торговца и снова перевел взгляд на жену. Ей нравилось действие спектакля, она наслаждалась им, иногда прикладывая руку к животу. В последнее время Диана делала это чаще. Как будто защищала своего ребенка. Малыш еще не знает, в какой семье появится и какой мир его ждет.
Как только спектакль закончился, дети начали аплодировать. Диана вместе с ними радовалась, как ребенок, оглядываясь на Стефано. Он улыбнулся и слегка кивнул, давая понять, что тоже рад.
– Пойду поищу Реджину, ваша светлость, – откланялся Филлипо и пошел в сторону рынка, где раздавали еду и устраивали танцы. Реджина помогала горожанкам с раздачей продуктов, именно по этой причине оставила герцогиню на время одну.
Спектакль окончился на счастливой ноте, все стали расходиться, и Диана присоединилась к мужу.
– Мне очень понравилось, – улыбнулась она, взяв его под локоть. – Ты видел, какой большой у меня был живот, прежде чем родился сын?
– Уверяю, что твой живот будет самым красивым, – успокоил ее герцог.
Стефано и Диана вышли на центральную площадь, где танцевали люди. Они кланялись своим герцогу и герцогине, желали родить здорового наследника и пили за здоровье будущих родителей. Всюду звучала музыка, в воздухе витал запах жареного мяса и свежеиспеченного хлеба, который таскали дети, разрывая его на части и засовывая в рот.
С уходом солнца приходила прохлада. Но в центре города все равно было тепло от огней костров и людей.
– Ваша светлость, – к герцогской чете подошел мужчина, которого под руку держала хорошенькая девушка. – Спасибо, что доставили мою дочь домой. Не знаю, как бы она добралась одна, время неспокойное. А я не мог оставить свою жену, она больна.
– Мне не составило труда, – слегка улыбнулся Стефано и обратился к Диане: – Ваша светлость, это синьор Амброджо дель Марино и его дочь Агнесса. Я встретил Агнессу во Флоренции и предложил ей возвратиться домой вместе. Путешествовать с герцогом, наверно, было забавно.
Агнесса открыто улыбнулась, взглянув на Стефано, затем перевела взгляд на герцогиню и присела, склонив голову:
– Ваша светлость.
– Я не помню вас на нашей свадьбе. – Диана перевела вопросительный взгляд на мужа, и он тут же дал ответ:
– Синьор Амброджо с семьей были в Милане, не могли приехать в Павию.
Ответ вполне удовлетворил Диану. Но почему-то ей не понравился тот факт, что ее муж возвращался с Агнессой из Флоренции вдвоем. А где же был Маурицио? Она не видела его с момента приезда Стефано домой.
Диана хотела задать этот вопрос, но мужчины отошли на пару шагов в сторону, чтобы поговорить о делах. Они оставили девушек одних, но впервые Диана не знала, что спросить. О том, как герцог развлекал Агнессу, пока они добирались до Милана? Мотнув головой и выругавшись про себя, Диана вспомнила имя Господа. Грех иметь подобные мысли про своего мужа. Глупая ревность неожиданно атаковала ее.
– Праздник замечательный, – произнесла Агнесса, чтобы как-то заполнить тишину, – пусть ваш малыш родится здоровеньким. Вы уже выбрали ему имя?
– Лучано, – кивнула Диана и коснулась своего живота, – Лучано Висконти. Но если родится девочка, то Виттория.
– Как дедушку и бабушку, – умилилась девушка, и Диане она уже не казалась отвратительной особой.
– Вы живете здесь с самого рождения?
– Да, мой отец дворянин. Я знала нынешнего герцога еще совсем ребенком, мы вместе играли на этом самом месте.
Диана взглянула на площадь перед недостроенным собором Рождества Девы Марии[12] и снова ощутила неприятный укол ревности. Когда-то она встретила обнаженную Изабеллу в охотничьем домике вместе со Стефано Висконти и даже не поняла, что они там делали, – ей было все равно. Сейчас противно даже вспоминать об этом. А тут добавились новые подробности о других увлечениях герцога. Диану затошнило, и она глубоко вдохнула.
– Ваш отец сказал, что вы добрались сюда с герцогом, – продолжила Диана, пытаясь выведать детали поездки, – а куда отправился Маурицио? Я не вижу его.
Диана пожала плечами, оглядываясь по сторонам.
– Мы возвращались втроем: его светлость, я и моя служанка. Но изначально с герцогом был Маурицио и сын венецианского дожа… Забыла…
– Доменико? – не поверила своим ушам Диана, пристально уставившись на Агнессу. Как давно она не слышала это имя. Хотя оно вызывало противоречивые чувства: обиду от его слов на балу и теплоту от его внимания.
– Именно он.
Что делали Доменико и Стефано Висконти вместе во Флоренции? Ее муж не торопился рассказывать детали того путешествия, грешил на положение герцогини. Его рассказ закончился на намеке о смерти Николо Травило, и больше никаких деталей не последовало. Но Стефано не мог знать, что однажды Диана встретит леди Агнессу.
– Надо же, – наигранно улыбнулась герцогиня, – я думала, что лорд Доменико заедет к нам в Милан. Или он спешил? Ведь в Венеции его ждет сестра.