Две девушки шли по площади, кутаясь в меха, но даже не замечая холодного ветра. Диана пыталась рассмотреть Агнессу получше, но она не производила яркого впечатления. Хорошенькая молодая девушка, в какой-то степени еще наивная и даже не понимает, что герцогиня использует ее в своих интересах.
– Ах, леди Изабелла недавно стала вдовой, – взгляд Агнессы погрустнел, – наверно, он спешил к ней.
Вот это новость! Диана аж остановилась! Муж Изабеллы ушел на тот свет, а она об этом ничего не знает! Вдруг стало жарко, и герцогиня распахнула края меховой накидки.
– Какое несчастье, – наигранно вздохнула Диана.
Но на самом деле ей было жаль маркиза Карло Мантуанского, потому что его жена была ему неверна. Диана обернулась, посмотрев на мужа, который шел спокойным шагом и разговаривал с отцом леди Агнессы. Она снова вспомнила тот проклятый домик, его без одежды… Накидка вдруг слетела с плеч герцогини, а она стояла и смотрела в глаза Стефано, который тоже не торопился поднимать вещь. Леди Агнесса нагнулась за накидкой и снова набросила ее на плечи герцогини. Герцог же смотрел в глаза Диане, уже точно зная, что ее что-то мучает. Что леди Агнесса ей рассказала? Что творилось в доме лорда Угрино? Стефано не стал делиться подробностями его дел во Флоренции. К тому же он еще не наказал виновника. Зачем говорить впустую?
Диана отвернулась, поблагодарила Агнессу, и они пошли дальше.
– Как умер Карло? – снова начала эту тему Диана. – Он мне казался более чем здоровым мужчиной.
А в груди нарастала грусть и тревога, получается, Изабелла теперь свободна. Видел ли ее Стефано после того, как его жена пропала? Внутри засвербело.
– Уснул и не проснулся. – Агнесса перекрестилась. – Это спокойная смерть, но леди Изабелла очень тяжело переживает потерю.
Диана быстро взглянула на девушку и тут же отвела взгляд. Она не верила ни одному слову! Изабелла при других, может, и плачет, но Диана была уверена, что в одиночестве она празднует свободу.
– Я помолюсь за душу маркиза, – произнесла герцогиня. – В таком случае лорд Доменико обязан был поехать к сестре.
Дальше они шли молча, вокруг них бегали дети, смеялись, пытались коснуться Дианы, потому что для них она казалась святой.
К девушкам подошла Реджина, передав сладости ее светлости, чтобы та могла угощать детей. И Диана с радостью отвлеклась на это. А когда мужчины поравнялись с ними, то Амброджо дель Марино откланялся, подставляя локоть дочери. Агнесса присела, выражая свое почтение герцогу и герцогине.
– Леди Агнесса, мы разговаривали с вашим отцом о вас, – произнес Стефано, чем привлек внимание Дианы. – Я хочу, чтобы вы стали камеристкой моей жены.
У Дианы пропал дар речи, она даже не сразу поняла, что он такое предложил.
Пока шокированная леди Агнесса пыталась ответить, Диана пришла в себя:
– У меня есть Марта, ваша светлость.
– Марта уже стара и многое делает не так быстро, как хотелось бы. Тем более скоро родится ребенок. Ему нужны няни, а вам умелые руки.
– Моему ребенку не нужна няня, ему нужны мать и отец. – Диана понимала, что перегибает палку. Нельзя спорить с герцогом при людях, надо принимать все его решения.
Леди Агнесса уже присела перед ним, соглашаясь, потому что тоже не могла перечить воле герцога.
– Ваша светлость, – сменил тон герцог, давая понять Диане, что спорить с ним не стоит.
– Хорошо, – согласилась она, – как вы пожелаете.
– Ваша светлость, я буду служить вам честно. – Агнесса подошла к Диане и поцеловала ее руку. – Клянусь, что стану вам и вашему ребенку опорой.
Диана лишь оценивающе посмотрела на нее и убрала руку:
– Я буду ждать вас завтра с утра в замке.
– Я буду вам преданной, ваша светлость.
Она встала, взяв под локоть отца, и они пошли в другую сторону. Реджина тут же разогнала детишек, оставляя чету Висконти наедине. Диана не смотрела в сторону мужа, пыталась до конца осознать все, что она услышала сначала от Агнессы, потом от него самого.
– Ты злишься? – заговорил первым Стефано, подошел к ней, пальцами подняв ее подбородок, заглянул в глаза.
Почему она чувствует себя самой одинокой? Перед глазами все еще стоял тот охотничий домик, о котором уже пора забыть, но почему-то не получается.
– Я злюсь, потому что мне не нужна камеристка.
– Леди Агнесса прекрасно справится со своими обязанностями.
Можно было утонуть в цвете его глаз. Ясном, кристально-синем, как сапфиры на ее диадеме. Сейчас в них не было ни капли злости, хотя должна быть, ведь она перечит ему.
– Хорошо, пусть будет так, – покорно Диана разорвала зрительный контакт и хотела отойти, но он привлек ее к себе и прижал к груди.
– Что еще тебя беспокоит? – Он как будто чувствовал ее смятение.
Диана снова взглянула в его глаза:
– Поклянись нашим ребенком, что после свадьбы ты больше не встречался с леди Изабеллой.
Взгляд Стефано вдруг стал суров. Ему явно не понравились эти слова. Зачем она просит его об этом? Зачем злит?
– Женщины, – произнес он и выпустил ее из объятий. – Мне нет надобности с ней более встречаться.
– Ты не поклялся…
– Я виделся с ней, – отрезал он, – но это была лишь официальная встреча, и не более. Я искал тебя даже в Венецианской республике. Мне пришлось ехать к Фоскари. Я чуть не убил Доменико из-за тебя!
Глаза Дианы округлились, этого она не ожидала.
– Но это же не он украл меня?
– Я не верю их семье. Ни ему, ни его отцу, ни тем более Изабелле.
Диана кивнула, услышав эти слова. Он не верит Изабелле, говорит о ней со злостью, а значит, правду. Но он так и не поклялся…
– Если ты хочешь спросить еще что-нибудь, то спрашивай. Не хочу больше говорить обо всех этих людях.
– Где Маурицио? Я не видела его, когда ты вернулся в Милан.
– Поехал по моему поручению.
Стефано, конечно, не будет вдаваться в подробности о поручении. Да это не столь важно. Диана прильнула к нему и обняла крепко-крепко.
– Доверие в семье очень важно, – прошептала она, – ничего не скрывай от меня.
Он тоже обнял ее, а вокруг люди наслаждались семейной идиллией. Если у правителя в семье все хорошо, то они, простые люди, чувствовали себя счастливее.
Праздник длился всю ночь: счастливые горожане танцевали и пили вино за здоровье беременной герцогини и восхваляли герцога в своих песнях. Стефано и Диана вернулись в замок раньше, чем простые люди разошлись по своим домам.
Они до сих пор спали в одной постели. И очень часто сон приходил лишь тогда, когда рука его светлости касалась живота жены. Герцог чувствовал шевеление ребенка и спокойно засыпал. В эту ночь музыка еще звучала в голове, он видел танцы и огонь, люди веселились и пели песни, все до единого были счастливы. Кроме одного путника, который сгорбившись зашел в город, минуя каменный забор. Лицо путника скрывал капюшон, тело покрывала темная холщовая накидка, а в руке за веревку он держал крест. Этот путник напоминал монаха, сбившегося со своего пути. Люди стали оборачиваться, музыка резко затихла, но монах по-прежнему стоял, опустив голову, и не двигался.
Стефано первый вышел к нему, встав впереди миланского народа. Он посмотрел влево, желая рукой преградить дорогу герцогине. Она не должна идти с ним, не должна рисковать собой и ребенком. Но Дианы не было. Стефано обернулся, сталкиваясь с людьми, которые смотрели прямо перед собой, а в их глазах читалась пустота. Где-то вдалеке заплакал ребенок, герцог обвел толпу взглядом, пытаясь найти младенца. Но люди как будто не слышали этот крик, стояли молча с поникшими плечами, и казалось, что праздника не было вовсе.
Но почему ребенок так сильно плачет? И откуда доносится этот плач? Где Диана? Почему ее нет рядом – на своем законном месте?
Взгляд Стефано еще раз прошелся по головам людей в поисках ребенка. Среди толпы кто-то поднял младенца. Мальчика, который кричал сильнее, чем ранее играла музыка. Люди стали расступаться, давая пройти тому, кто держал малыша. И Стефано опешил, смотря на этого человека – старуху, которая опустила ребенка и прижала к себе. Она стояла на стороне миланского народа, но кто тогда стоит против? Стефано обернулся в тот момент, когда монах поднял голову. Герцог желал увидеть лицо, но видел лишь черную пустоту. Это был не монах. И не человек. Это была смерть… Она зашла за ворота Милана…
Стефано проснулся от ужаса и страха, сел на кровати, понимая, что дышит тяжело и часто.
– Что случилось? – не поняла Диана, привстала и коснулась его плеча, он тут же обернулся.
– Сон, всего лишь дурной сон.
Стефано прижал ее к себе, снова ложась. Он чувствовал ее хрупкое тело, гладил волосы, вдыхал запах. Она живая и теплая, дышит, переживает за него. Тогда почему в своем страшном сне он так и не увидел ее? Что делала смерть в Милане?
Одни вопросы, и остаток ночи без сна. Стефано сильнее прижал жену к себе и поцеловал волосы, вдыхая их запах. Она стала ему настолько родной, что без нее он задыхался. Диана стала воздухом, которым он дышал.
Глава 50
Утром Диана сидела перед зеркалом и внимательно наблюдала за действиями Агнессы. Новая камеристка укладывала ей волосы, вплетала в прическу ленты, и надо признать, что это получалось у нее хорошо. Но чтобы показать свой статус хозяйки, Диана вскрикивала, как только Агнесса делала ей больно. Та извинялась несколько раз, и было видно, что девушка не хотела причинить боль. А вот Марта на каждый вскрик ее светлости сразу бранила Агнессу и называла безрукой. Диану это забавляло, а потом ей стало жаль девушку. Было видно, как Агнесса старалась.
– Где герцог? – спросила Диана скорее Марту, но взгляд в зеркале перевела на Агнессу. Та продолжала создавать шедевр на голове ее светлости и лишь слегка замедлилась.
– Его светлость с самого утра поехал осматривать земли арендаторов, – произнесла Марта.
Диана кивнула и вспомнила сегодняшнюю ночь, сердце забилось в волнении. Сегодня ночью герцогу приснился страшный сон. Хоть бы он не был связан с ребенком.