— Ордер на обыск? На кой хрен мне ордер на обыск? Я просто беру у тебя почитать несколько книг, и всё. Я подумал — покажу их моему старому другу профессору Костелло. Ты ведь его знаешь, профессора Костелло? Он тут живет недалеко. Не думал, что ты будешь возражать, если я их у тебя позаимствую… Но если ты настаиваешь на ордере…
— Идите в жопу.
— Ты, сынок, с языком-то поосторожнее, — укоризненно сказал Ребус. — Не забывай о своей журналистской профессии. Ты ведь защитник нашего языка. Так что уж не обесценивай его. А себя можешь обесценивать сколько твоей душе угодно.
— Вы же хотели, чтобы я оказал вам услугу.
— Что? Ты имеешь в виду историю о Джеке и его сестре? — Ребус пожал плечами. — Я считал, что это я оказываю тебе услугу. Я знаю бойких молодых журналистов, которые за такую историю еще бы и приплатили…
— Чего вы хотите?
Ребус сел ровнее.
— Откуда они у тебя, Крис?
— Книги? — Кемп провел пальцами по мокрым волосам. — Это книги моей подружки. Насколько я знаю, она взяла их в университетской библиотеке…
Ребус кивнул:
— Очень убедительно. Вряд ли такая история поможет тебе уйти от ответственности, но звучит убедительно. Для начала она не объясняет, почему ты их спрятал, когда узнал, что я иду к тебе в гости.
— Спрятал? Я не понимаю, о чем это вы говорите?
Ребус хохотнул:
— Отлично, Крис, отлично. Вот он я, который думал, дай-ка окажу ему услугу. Еще одну услугу, я бы сказал…
— Какую услугу?
Ребус опять хлопнул по стопке книг:
— Верну книги их настоящему хозяину так, чтобы никто не стал задаваться вопросом, где они были все это время.
Кемп обдумал эти слова.
— В обмен на что?
— На то, что ты утаиваешь от меня. Я знаю, тебе что-то известно. Или ты думаешь, что известно. Я просто хочу помочь тебе исполнить свой долг.
— Мой долг?
— Помощь полиции — вот твой долг, Крис.
— А ваш долг — шарить в чужих вещах без разрешения.
Ребус не стал утруждать себя ответом. Ему нужно было обдумать ситуацию. Теперь, когда книги у него, и журналист у него в кармане. Никуда не денется — можно им пользоваться по собственному усмотрению…
Кемп вздохнул:
— Вода остывает. Не возражаете, если я вылезу?
— Как тебе будет угодно. Я подожду за дверью.
Кемп вошел в гостиную в синем халате и с такого же цвета полотенцем, которым он вытирал голову.
— Расскажи про свою подружку, — сказал Ребус.
Кемп снова налил воду в чайник, пользуясь этим, чтобы обдумать ответ. Наконец он был готов отвечать.
— Про Ванессу? — сказал он. — Она студентка.
— Учится богословию? Имеет доступ в кабинет профессора Костелло?
— В кабинет профессора Костелло все имеют доступ. Он сам вам об этом сказал.
— Но не каждый может с ходу определить ценность книги…
— Ванесса на неполную ставку работает и в букинистическом магазине «Книги Сьюи».
— Ну да, — кивнул Ребус. — Проставляет карандашом цены. Сережки и велосипед…
— Старик Костелло — давний клиент магазина, и Ванесса его хорошо знает, — добавил Кемп.
— Настолько хорошо, что ворует у него книги.
Крис Кемп вздохнул:
— Не спрашивайте меня, почему она это сделала. Собиралась их продать? Не знаю. Хотела оставить для себя? Не знаю. Я ее спрашивал. Можете мне поверить. Не исключено, у нее случился… припадок безумия.
— Да, наверно.
— Как бы то ни было, но она решила, что Костелло может даже не заметить пропажи. Книги для него — только книги. Может быть, она подумала, что его вполне устроит замена в виде недавних изданий в мягкой обложке…
— Но ее-то мягкие обложки, судя по всему, не устраивали, да?
— Слушайте, возьмите их, и делу конец, а? Или оставьте себе. Как вам будет угодно.
Чайник, закипев, щелкнул. Ребус отказался от предложенного ему кофе.
— Итак, — сказал он, глядя, как Кемп готовит себе кофе, — что ты мне можешь сказать, Крис?
— Ванесса кое-что рассказала о своем нанимателе.
— О Рональде Стиле?
— Да.
— И что же это такое?
— У него роман с миссис Рэб Киннаул.
— Вот как?
— Да. Но это не ваше дело, инспектор. Не имеет никакого отношения к закону и праву.
— История все же грязненькая, да?
Ребус вдруг понял, что ему трудно говорить. Голова опять пошла кругом. Новые возможности, новые конфигурации.
— Как же она пришла к этому выводу?
— Все началось недавно. Наш корреспондент, обозреватель раздела культуры, поехал интервьюировать мистера Киннаула. Но там произошла какая-то путаница с датами. Он приехал к вечеру среды, а должен был в четверг. Ну, в общем, Киннаула дома не оказалось, но миссис Киннаул была, а с ней — ее друг. Друга она представила как Рональда Стила.
— Друг в гостях у друга… Не понимаю…
— Ванесса сказала еще кое-что. Две среды назад у них в магазине возникла чрезвычайная ситуация. Ну, не то чтобы совсем чрезвычайная. Какая-то старушка, божий одуванчик, хотела сообщить о книгах своего покойного мужа. Она принесла список в магазин. Ванесса увидела, что среди всего прочего там были просто жемчужины, но сначала ей нужно было поговорить с хозяином. Когда речь идет о покупках, он ей не доверяет. Так вот, все среды с утра священные и неприкосновенные…
— Еженедельные игры в гольф…
— С Грегором Джеком. Вот именно. Но Ванесса подумала, что он ее убьет, если эти книги уйдут. И она позвонила в гольф-клуб, в «Брейдуотер».
— Я его знаю.
— Но ей сказали, что мистер Стил и мистер Джек отменили игру.
— И что?
— А то, что я попытался связать концы с концами. Все думают, будто Стил каждую среду играет в гольф, но в одну из сред мой коллега обнаруживает его в доме Киннаула. В другую среду его не оказывается в гольф-глубе. Известно, что Рэб Киннаул — человек горячий. Говорят, ревнивый. Как по-вашему, ему известно, что Стил в его отсутствие посещает миссис Киннаул?
Сердце у Ребуса заколотилось.
— Возможно, в твоих словах есть резон, Крис. Возможно, что есть.
— Но, как я уже сказал, это вряд ли имеет какое-то отношение к полиции.
Вряд ли! Это имело к полиции самое прямое отношение. Два алиби, привязанные к одному и тому же месту. Неужели Ребус оказался ближе к разгадке, чем мог надеяться? Неужели он сыграл в мини-гольф на девять лунок, а не в нормальный, на восемнадцать? Он встал с дивана.
— Крис, мне пора. — В голове у него, как спицы велосипедного колеса, мелькали имена: Лиз Джек, Грегор Джек, Рэб Киннаул, Кэт Киннаул, Рональд Стил, Иэн Эркарт, Хелен Грейг, Эндрю Макмиллан, Барни Байерс, Луиза Паттерсон-Скотт, Джулиан Каймер, Джейми Килпатрик, Уильям Гласс. Как спицы велосипедного колеса.
— Инспектор Ребус?
Он остановился у двери.
— Что?
Кемп показал на диван:
— Не забудьте захватить ваши книги.
Ребус уставился на них так, будто видел в первый раз.
— И то верно, — сказал он и вернулся к дивану. — Кстати, — сказал он, беря стопку, — я знаю, почему у Стила прозвище Сьюи. — Он подмигнул. — Напомни мне как-нибудь, я тебе расскажу. Когда все это закончится…
Он вернулся в участок, собираясь частично поделиться тем, что узнал, с начальством. Но у дверей старшего суперинтенданта его остановил Брайан Холмс:
— Я не стал бы сейчас туда входить.
Ребус, который уже поднял руку, чтобы постучать в дверь, замер.
— Это почему? — спросил он таким же спокойным голосом, каким обратился к нему Холмс.
— Там отец миссис Джек.
Сэр Хью Ферри! Ребус осторожно опустил руку и начал отступать от двери. Меньше всего ему хотелось участвовать в беседе с Ферри. Почему вы не нашли?.. Что вы делаете с?.. Когда вы?.. Нет, жизнь слишком коротка, а минуты слишком длинны.
— Спасибо, Брайан. С меня причитается. А кто там еще?
— Только Фермер и Фарт.
— Пусть они в такой компании и остаются, верно?
Они отошли от двери на безопасное расстояние.
— Список машин, что ты составил, практически исчерпывающий. Хорошая работа.
— Спасибо. Лодердейл так мне толком и не сказал, для чего…
— Тут что-нибудь еще происходит?
— Нет. Тихо, как на кладбище. Да, Нелл думает, что, может быть, беременна.
— Что?
Холмс улыбнулся смущенной улыбкой:
— Мы пока еще не уверены…
— А вы собирались… Ну, то есть ждали этого?
Улыбка не сошла с его лица.
— Жди неожиданного, как говорится.
Ребус свистнул:
— Ну и что она по этому поводу думает?
— По-моему, она не хочет верить, пока не будет точно известно.
— А ты?
— Я? Если это будет мальчик, мы назовем его Стюарт и вырастим из него доктора и шотландского интернационалиста.
Ребус рассмеялся:
— А если девочка?
— Кэтрин, и она будет актрисой.
— Буду держать за вас пальцы крестом.
— Спасибо. Кстати, есть еще одна новость: Понд вернулся.
— Том Понд?
— Он самый. Если не Бонд, то хотя бы Понд. Мы с ним связались сегодня утром. Я думал пойти с ним поговорить, если вы не возражаете.
Ребус отрицательно покачал головой — он не возражал.
— Отдаю его тебе с потрохами, Брайан. На сегодня он, пожалуй, единственный, кто вне подозрения. Нет! Он, Макмиллан и мистер Гласс.
— Вы читали распечатку допроса?
— Нет.
— Я знаю, что вы и старший инспектор не всегда согласны друг с другом, но тут я должен отдать ему должное — он это здорово отработал.
— Попал не в бровь, а в Гласс, ты хочешь сказать?
Холмс вздохнул:
— Может, и хотел бы, но знаю, что в каламбурах вы меня всегда уделаете.
Эдинбург был окружен гольф-полями на любой вкус и на любого игрока любого класса. Тут были и поля на берегу, где ветер вполне мог снести мяч как в одну, так и в другую сторону. Были поля на холмах — сплошные склоны и овраги, где грины и флажки располагались на участках размером с носовой платок. Поле клуба «Брейдуотер» принадлежало к последней категории. Игроки там по большей части били по мячу, либо руководствуясь чутьем, либо полагаясь на удачу, поскольку флажок, спрятанный за склоном или гребнем, обычно не был виден. Жестокий проектировщик поля начинил бы его песчаными ловушками по другую сторону этих препятствий, и жестокий проектировщик так и сделал.