— Пока мы не знаем, с чем имеем дело, нам он нужен только для беседы.
— Ясно, — сказал Лодердейл.
Он, казалось, почувствовал, что Уотсон снова взял бразды правления в свои руки. По крайней мере на какое-то время.
— Ну, — сказал Уотсон, — чего ждем? Быстро за дело!
И они взялись за дело.
Прокатных контор в Эдинбурге было не так уж и много, и уже третий звонок дал результат. Да, мистер Джек брал машину на несколько дней. Да, голубой «форд эскорт». Не объяснил ли он, зачем ему нужна машина? Объяснил. Его собственная машина отправлялась на обслуживание.
И к тому же, подумал Ребус, ему нужно было поменять машины, чтобы ускользнуть из-под носа журналистов. Господи боже, уж не сам ли Ребус внедрил эту мысль ему в голову? Ваша машина там на виду у всех… ее фотографируют… все будут знать, как она выглядит. И Джек взял на несколько дней в прокате другую машину. Так легче было оставаться неузнанным.
Ребус разглядывал стену кабинета. Идиот, идиот, идиот. Он бы стукнулся лбом об стену, если бы не боялся, что она рухнет…
Не работа была, а каторга, сказал человек из прокатной фирмы. Клиент просил перенести телефон из его машины в нашу.
Разумеется. А как иначе Лиз Джек могла бы с ним связываться. Ведь он весь тот день провел на колесах, верно?
Машину, которую он вернул, после этого мыли? Естественно: она прошла полное обслуживание. А багажник? Багажник? Багажник тоже чистили? Ну, может быть, пылесосом прошлись… Где сейчас эта машина? Снова в аренде. Взял бизнесмен из Лондона. На сорок восемь часов, должен вернуть к шести. А сейчас без четверти пять. Двое полицейских дождутся ее и отгонят на полицейскую стоянку. Есть ли в отделении на Феттс-стрит свободные эксперты?..
Идиот, идиот, идиот. На площадку к телефонной будке приехала не та же самая, а другая машина. Холмс спросил: а чего там ждала Лиз Джек? Она ждала своего мужа. Вероятно, позвонила ему из будки. Она только что разругалась со Стилом и, вероятно, была в слишком растрепанных чувствах, чтобы сесть за руль и ехать домой. И тогда Джек сказал ей, чтобы она ждала его, он за ней приедет. У него вторая половина дня была свободна. Он решил, что приедет к ней на голубом «эскорте». Но когда он приехал, они поссорились. Из-за чего? Да из-за чего угодно. Что могло расплавить такую ледяную глыбу, как Грегор Джек? Газетный скандал? Обнаружение полицией свидетельств беспутного образа жизни его жены? Стыд и смущение? Мысль о дальнейшем пристальном внимании к нему публики, о потере его драгоценного избирательного округа?
Причин могла быть целая куча.
— Итак, — сказал Лодердейл, — машина у нас есть. Теперь проверим, дома ли Джек. — Он посмотрел на Ребуса. — Давай, Джон, звони.
Ребус позвонил. Ответила Хелен Грейг.
— Здравствуйте, мисс Грейг. Это инспектор Ребус.
— Его здесь нет, — выпалила она. — Я его весь день не видела. И вчера тоже, если хотите знать.
— Он не в Лондоне?
— Мы не знаем. Вчера утром он был у вас, верно?
— Да, он заезжал в участок.
— Иэн готов на стену лезть.
— А где его «сааб»?
— Машины тоже нет. Секундочку…
Она прикрыла микрофон рукой, но не очень плотно. «Это тот самый инспектор Ребус», — услышал он ее голос. Потом лихорадочный шепот: «Ничего ему не говори!» Потом снова Хелен: «Поздно, уже сказала». Послышался стон Эркарта. Наконец она сняла руку с микрофона.
— Мисс Грейг, — сказал Ребус, — в каком состоянии был Грегор в последние дни?
— Как может чувствовать себя человек, у которого убили жену?
— И как?
— Он был подавлен. Сидел все время в гостиной, смотрел перед собой. Почти все время молчал. Думал о чем-то. Мне удалось только раз поговорить с ним. Да и то лишь потому, что он спросил меня о моем прошлогоднем отпуске.
— Это когда вы уезжали с матерью?
— Да.
— Напомните мне, где вы тогда были?
— На побережье, — сказала она. — Вблизи Аймута.
Да, конечно. Джек назвал первый городок, который пришел ему на ум. Потом Ребус задал Хелен несколько вопросов, пытаясь получить подпорки для своей шаткой версии…
— Ну? — спросил Уотсон, когда Ребус повесил трубку.
— Нет ни машины, ни Грегора Джека. Все, что он наговорил нам про Аймут, сплошная аймуть. Про этот поселок он узнал у своей секретарши. Она ездила туда в прошлом году.
В комнате было душно, собиралась гроза. Первым заговорил Уотсон:
— Ну дела!
— Да, — согласился Лодердейл.
Холмс кивнул. Он вздохнул с облегчением. Более того, он торжествовал: существование прокатной машины подтвердилось. Он доказал, что не даром ест свой хлеб.
— Что теперь?
— Я вот думаю, — сказал Ребус, — об этой площадке у телефонной будки. Лиз Джек ссорится там со Стилом. Говорит ему, что возвращается к мужу. Стил уезжает. И что он узнает о ней сразу после этого?
— Что она мертва, — ответил Холмс.
Ребус кивнул. В ярости Стил раскидывает книги в своей лавочке…
— Не просто мертва — убита. А когда он с ней прощался, она ждала Грегора.
— Значит, — проговорил Уотсон, — Стил убежал, чтобы защитить Грегора Джека?
— Нет, я так не думаю, — сказал Ребус. — Но если убийца — Грегор Джек, то Рональд Стил об этом уже знает. Почему он ничего не предпринял? Вот если подумать: как он мог пойти в полицию? Он и сам в этом деле был замаран. В полиции он должен все объяснить, а если он это сделает, то окажется под подозрением в большей мере, чем Грегор Джек!
— И что же он, по этой логике, должен делать?
Ребус пожал плечами:
— Попытаться убедить Джека рассказать обо всем полиции.
— Но это означало, что он сам должен был признаться Джеку…
— Именно! Что был любовником Элизабет Джек. Как бы вы поступили на месте Джека?
Холмс осмелился предложить ответ:
— Я бы его убил. Я бы убил Рональда Стила.
Ребус весь вечер просидел в гостиной с Пейшенс, обнимая ее за плечи. Они смотрели видео. Любовную комедию, в которой почти не было любви и едва присутствовала комедия. Сразу было ясно, что секретарша сойдется с зубастым студентом, а не с тираном-боссом. Но они все равно сидели и смотрели. Впрочем, он думал о другом — о Грегоре Джеке, каким тот казался и каким был на самом деле. Он снимал с него слой за слоем, раздел его догола, но истины так и не узнал. «Раздеть Джека» — карточная игра, известная также под названием «Разори соседа». И «Пейшенс» тоже карточная игра — пасьянс. Он погладил Пейшенс — шею, волосы, лоб.
— Приятно.
Этот пасьянс был беспроигрышным.
Фильм шел сам по себе. На экране появился еще один персонаж — обаятельный проходимец. В реальной жизни такие проходимцы Ребусу пока не попадались, все как один были жадные, хищные акулы. Как это говорят — такой не только кошелек, но и вставную челюсть украдет. Что ж, похоже, у экранного проходимца появился неплохой шанс. Секретарша вроде как была не против, но ей мешала преданность своему боссу, а тот пустился во все тяжкие, разве что брюки перед ней не расстегивал…
— Ты о чем задумался?
— Да так, лезет в голову всякая ерунда, Пейшенс.
Скоро найдут Стила, найдут Джека. Почему он не может о них забыть? Он продолжал думать об одежде и записке, оставленных на берегу. Стоунхаус.[50] Лукану это удалось, да, он исчез без следа. Это было нелегко, но все же…
Вдруг он понял, что Пейшенс трясет его за плечо:
— Просыпайся, Джон. Пора спать.
Он проспал целый час.
— Так кто — студент или проходимец? — спросил он.
— Ни тот и ни другой, — сказала она. — Босс изменился к лучшему и сделал ее своим партнером в бизнесе. Ну, вставай, партнер… — Она протянула руки, чтобы помочь ему подняться. — Завтра будет новый день…[51]
Новый день, новые заботы. Четверг. Две недели со дня обнаружения тела Элизабет Джек. Теперь им оставалось только ждать… и надеяться, что не будет новых трупов. Ребус снял трубку телефона в своем кабинете. Звонил Лодердейл.
— Старший суперинтендант принял удар на себя, — сказал он Ребусу. — Мы проводим пресс-конференцию, объявляем в розыск обоих — Стила и Джека.
— Сэра Хью известили?
— Не хотел бы я звонить ему с таким сообщением. Он заявляется сюда со своим зятем, не зная, что этот сукин сын убил его дочь? Нет, я бы не хотел ему звонить с этим.
— И что, я должен присутствовать?
— Конечно. И Холмса с собой возьми. В конечном счете ведь это он увидел машину…
Лодердейл отключился. Ребус уставился на трубку. В конечном счете овчарка укусила человека…
Увидел машину и прошлым вечером похвастался Нелл. Повторил всю историю, добавил отсутствующие детали, вертелся, как на сковородке. Наконец она заорала на него, потребовала, чтобы он остановился, иначе у нее голова пойдет кругом. Это его немного успокоило, но не очень.
— Понимаешь, Нелл, если бы они сказали мне сразу, если бы объяснили, что это за история с цветом машины, мы могли бы поймать его раньше, понимаешь? Я не хочу обвинять Джона, но это он виноват. Это он…
— Мне казалось, ты говорил, что тебе Лодердейл поручил это дело?
— Да, верно, но и в этом случае Джон должен был бы…
— Замолчи! Ради бога, замолчи!
— Нет, ты пойми, я не спорю, это Лодер…
— Замолчи!
Он замолчал.
И вот теперь он сидел на пресс-конференции. Тут же была инспектор Джилл Темплер, которая так ловко умела работать с прессой, раздавать пресс-релизы и вообще организовать все так, чтобы каждый понимал, что происходит. Ребус, конечно, выглядел как всегда. То есть уставшим и подозрительным. Уотсон и Лодердейл еще не появились, но ожидались с минуты на минуту.
— Ну, Брайан, — тихо сказал Ребус, — как думаешь, повысят ли тебя за это?
— Нет.
— А что тогда? Ты похож на мальчишку, который заслужил приз в школе.
— Да ладно. Мы все знаем, что основную работу проделали вы.