— Не торопитесь с выводами, милейший Юрий Афанасьевич, — хмыкнул Семерецкий, подтащив табурет к панорамному окну, которое давало прекрасный обзор на большую часть полигона. — Вы бы на его месте точно так же колебались бы. А Никита, судя по его виду, никак не решится на активацию артефакта. Или же проигрывает в уме каждый шаг.
— Но у него же есть личный демон, — возразил Сухарев, с недовольством поглядывая на копошащихся возле приборов ассистентов, взятых из числа студентов последнего курса. — Видите, воздух вокруг него колышется как при мираже. Каков хитрец, однако! Всячески пытается спрятать своего помощника от наших глаз с помощью иллюзий.
— Сей факт ничего не значит, Петр Витальевич, — Семерецкий сегодня был настроен защищать молодого волхва. Как-никак, с ним он провел в лаборатории больше времени, чем кто-либо из руководства Коллегии или Академии. — Это может быть простейшая защита от вероятного нападения твари, не обязательно личный телохранитель Нави.
— Хотел бы я его увидеть, — Воронков, заложив руки за спину, внимательно смотрел на одинокую фигуру, стоявшую на возвышении — некоем рубеже, откуда можно было манипулировать своей Силой, а в случае опасности нырнуть в прилично оборудованный от подобных казусов бункер. Он и сейчас виден сверху: темные накаты земли, поросшие мягкой луговой травкой, и чернеющая траншея.
— Зафиксировано повышение магического фона, — пробубнил один из ассистентов.
— Есть открытие портала из Нави, — четко доложил второй студент, упершись чуть ли не носом в монитор, на котором суматошно плясали разноцветные пятна. Для несведущих людей подобное сборище людей показалось бы палатой для умалишенных. Что можно было вообще понять в радужных пятнах, лениво плавающих по экрану? Как только светло-зеленая клякса соприкасалась с красными разводами, то мгновенно отскакивала в сторону словно ужаленная. Остальные тут же взволнованно вспыхивали яркими протуберанцами, словно возмущались нарушением неких выработанных правил. Постепенно ареалы пятен приобретали порядок и успокаивались под воздействием магических излучений, чтобы потом опять начать водить хоровод.
Но поди же ты, все эти люди прекрасно понимали суть происходящего. И в какой-то момент оживились.
— А вот и гости! — воскликнул Сухарев, тоже прилипнув к окну. — Фон приличный, господа. Я его даже сквозь защитное покрытие чувствую.
— Рядом с Назаровым две аморфные фигуры, — прищурившись, заметил Семерецкий. — Если одна из них — демон, то кто вторая? У меня со зрением все в порядке?
— Мы все в таком же положении, — пробурчал Воронков. — Назаров — невероятный хитрец. Не хочет, чтобы лицезрели его собственность. Поставил какую-то отвлекающую завесу. Хм, похоже на крупного зверя, стоящего на задних лапах.
— Медведь, — уверенно сказал Сухарев. — Я точно различаю контуры медвежьей фигуры.
— Ну и…? — Семерецкий со смешком поглядел на Иерархов. — Кто из вас, коллеги, объяснит подобное? У мальчишки есть еще один личный демон? Или он уже активировал артефакт?
— Было два фоновых скачка, — ассистент в очках с тонкой оправой посмотрел на Иерархов.
— Получается, активировал, — глубокомысленно произнес Сухарев. — Какой-то слабенький демон, даже не искрит…
— Есть третий скачок! — чуть не завопил второй помощник по аппаратуре.
— Не орите так, милейший! — поморщился Воронков, чуть ли не слившись с окном в одно целое. — Сам вижу… Да это какая-то матерая сущность! Кто-нибудь из вас, коллеги, умеет различать «специализацию» этих тварей? Вот я всю жизнь пользовался своим Даром, не прибегая к услугам подобного рода! Ни черта не знаю про демонов!
— Хотите сказать, что игнорировали подобные знания? — с ехидцей спросил Сухарев, тоже замерев в прострации. Трансформа неведомой сущности в жуткий кокон с переливающимися разноцветьем стенками его впечатлила. — Помнится, лет пятнадцать назад поднимался вопрос о введении новой дисциплины.
— Демонология? — скривился Воронков. — Это Рустамову нужно было «спасибо» сказать. Он тогда из Самарканда привез идеи, идущие вразрез с нашей стратегией обучения. Волхвы придерживаются иной традиции чародейства. У нас, знаете ли, больше водяные да лешие людей пугают. Ох, дьявол!
Иерарх охнул неспроста. В этот момент Ульмах стал раскручивать спираль, состоявшую из темно-лиловых туч, но в какой-то совершенно безумной проекции. Тонкая ножка оказалась вверху, а вниз шла расширяющаяся воронка вроде гигантской шляпки гриба.
— Повышение магического фона до предельных показателей! — запаниковал ассистент в очках.
— Бежать, полагаю, поздно, — хладнокровно произнес Семерецкий и отошел от панорамного окна вглубь наблюдательного пункта. — Если Назаров сейчас не окажет нам экстренную помощь, мы все будет погребены под этой башней.
— И вы говорите об этом так спокойно? — Воронков проявил неожиданную прыть. Он распахнул дверь, ведущую на узкую смотровую площадку, опоясавшую НП снаружи, и стал лихорадочно выстраивать бастионы защитных плетений, стремясь смягчить тяжелый удар незнакомой магоформы.
— Зайдите внутрь, Юрий Афанасьевич! — крикнул Сухарев, поморщившись от ворвавшегося внутрь помещения холодного воздуха, насыщенного водяной пылью. — Право, несерьезно бодаться с горой! Эта магия суммарно тяжелее всех ваших попыток защититься. Вы пробовали когда-либо остановить локомотив на полном ходу?
Воронков заскочил обратно и с грохотом закрыл дверь.
— Назаров занимается профанацией! — заявил он. — Выпустил какую-то зверюшку и даже не пытается исправить положение! Я буду жаловаться императору!
— Может, и диплом артефактора отберете у Назарова? — рассыпался мелким смешком Семерецкий. — Я верю в молодого человека, и вам советую спокойно досмотреть представление. Но какова мощь! Столько дармовой энергии! Заряжайтесь, коллеги…
Он едва успел договорить, как невероятной силы ливень тяжелым крылом шарахнул по башне и загудел торжествующими потоками воды по обзорным окнам. Кровля гулко стонала, принимая на себя удар разбушевавшейся Стихии. Аппаратура жалобно пискнула, картинки на мониторах заплясали в безумном хороводе, а потом что-то щелкнуло, и помещении стало темно. Погасли плафоны на потолке, вычислительная техника замерла с потухшими огоньками светодиодов, экраны слепо смотрели на людей, которые не в силах были остановить буйство странного погодного явления.
А потом все кончилось. Засияло солнце, растапливая льдистые потеки на окнах, весело загудела вытяжная вентиляция, и люди облегченно выдохнули.
— Н-да, — протянул Сухарев, оглядев сверху на безобразие, которое сотворил демон. — Надеюсь, к началу учебного года это болото подсохнет. Хорошо, что мы оставили транспорт возле пропускного пункта. Хоть не застрянем здесь до холодов.
— Иронизируете, Петр Витальевич? — усмехнулся успокоившийся Воронков. — Уже хорошо. Ну что ж, пора спуститься к нашему юному практику и выяснить у него, кого он выпустил на волю. Кстати, Матвей Илларионович, заберите у Назарова статуэтку.
— Думаете, себе затребует? — усмехнулся Семерецкий. Его забавляли страхи и неуверенность коллег в выводах произошедшего.
— Артефакт — собственность Коллегии Иерархов, — спускаясь по узкой лестнице вниз, откликнулся Воронков.
— Вообще-то, это собственность государства, а значит, только император имеет право распоряжаться его судьбой, — напомнил Семерецкий, потихоньку переставляя ноги по лестнице. Суставы совсем плохи стали. Не помогают магические снадобья, а Целители делают вид, что поддерживают функциональные способности организма. Если сляжет, считай — все. Конец.
Иерархи не стали торопиться, выйдя на улицу, и наслаждались влажными запахами земли и мокрой травы. Никита уже шел им навстречу, насвистывая какую-то мелодию. Кажется, у него было хорошее настроение.
— Господа Иерархи, возвращаю вам собственность, — Никита протянул статуэтку, еще горячую от недавних трансформаций, лично Семерецкому. — У кого брал, тому и отдаю.
— Все в порядке, — кивнул Иерарх, пряча фигурку волка в карман куртки. — А ты впечатлил нас, юноша. Это кто к нам пытался ворваться? Водный демон, никак?
— Точно, — ответил Никита, улыбаясь. — Странно, что это первый демон подобной метаморфозы. До сих пор одни «огневики» встречались.
— Господин Назаров, будьте добры написать подробный отчет, — Воронков сжал сухие губы в тонкую полоску. — Сколько дней вам понадобится?
— Два дня, — уверенно ответил волхв. — Могу лично завезти в Коллегию. А вам разве не интересно мое мнение?
— Мы и так увидели достаточно, — хмыкнул Сухарев, пристально разглядывая Никиту. — Поверьте, юноша, для таких зубров магии подобное представление сказало о многом. Жуткое оружие, не спорю. Кстати, имя вызова демона укажете в отчете. Сейчас нам необходимо взбодриться после увиденного. Пока я не выпью пару рюмок анисовой, даже слушать ничего не стану!
— И передадите через секретариат, — отрезал Воронков. Он решил показать свое недовольство произошедшим, потому что эксперимент слегка его напугал лихостью, наглостью и пренебрежением всех правил безопасности. И этого Юрий Афанасьевич простить не мог. Может, в нем заговорило старческое упрямство, а может — ощущение быстролетного времени, когда он сам был таким же молодым, шустрым и подаваемым надежды волхвом. — Пойдемте, коллеги.
Никита не стал настаивать на ином варианте или возражать, только кивнул вслед Иерархам. Но заметив неловкую поступь Семерецкого, окликнул его тихо:
— Матвей Илларионович! На минутку!
Старик остановился и с любопытством глянул на подошедшего волхва.
— У вас проблемы с ногами, — просто сказал Никита. — Я могу помочь. Нет, вернуть былую прыть не получится, но ходить сможете без проблем.
— Ты же не Целитель, — по-доброму усмехнулся Семерецкий. — Спасибо, конечно, за попытку, но…
— У меня есть одна вещь, которую я давно выращиваю в подвале своего имения, — заговорщицки подмигнул ему Никита. — Из технологий той самой Яви. Она облегчит вашу жизнь неимоверно. Я настаиваю принять этот подарок.