«Хо-хо! Спрашиваешь, Хозяин! — довольный голос демона прозвучал в голове. — Мне человеческая магия — как щекотка пяток перышком. А что делать с твоим врагом?»
«Сам справлюсь, — отрезал Никита. — Не вмешивайся. Как только меня атакуют со спины, вступай в бой».
«Слушаюсь».
Стало даже интересно, чем хочет удивить Велимир. Он держался бодро, даже пытался улыбаться, но чувствительные удары по корпусу заставляли его концентрироваться на защите. Никита пошел на хитрость: сделал вид, что выдохся, и ему нужна передышка, он начал отступать спиной к реке. Мелкими шажками, но все-таки пятился.
Шереметев воспрял духом и обрушил град ударов ногами и руками в корпус, пританцовывая при каждом движении. Защитный кокон Никиты опасно затрещал. Но он держался и ждал последнюю атаку противника.
За спиной что-то происходило. Эфирное поле вокруг Никиты замерцало бледно-фиолетовыми вспышками, а сам он почувствовал, как становится трудно дышать. Ясно. Велимир пытается выкачать из окружающего пространства максимум энергии, заполняя ее магическим плетением. Он идиот или сознательно идет на такой шаг?
Уровень магии повысился настолько, что защитные барьеры тревожно замигали, проседая от концентрированного давления извне. Многие болельщики подобное зрелище видели впервые. Небольшая речка остановила свой неторопливый бег и с двух сторон в одну точку стала стягивать всю массу воды, чтобы превратиться в плотную искристую гигантскую каплю. Левитация поднимала ее вверх, отрывая от мгновенно пересохшего русла. На мгновение капля замерла — и дернувшись, поползла в сторону берега. И первым, кто мог под нее попасть, был Никита.
— Кажется, мальчишки заигрались, — напрягся Апраксин и начал вставать со стула, чтобы прекратить безобразие. Но не успел.
Капля не стала обрушиваться на волхва, как того ожидали многие. Она жила по своим законам. Какой-то неизвестный фокусник раскрутил многотонную массу воды, накатывающую с бесстрастной неумолимостью, захватив Никиту в плотный кокон. И только тогда капля стала превращаться в ледяное крошево. Огромная «терка» грозила искромсать одного из дуэлянтов до кровавой кашицы.
Апраксин почувствовал, как у него отнялись ноги. Не удержавшись, он хлопнулся обратно на стул и дрожащими руками стал плести какую-то магоформу.
Тем временем Шереметев успел кувырком уйти в сторону, готовясь нанести последний удар, когда его противник обессилит после первого оборота капли, борясь не Велимиром, а со стихией льда. Ему нужно-то всего пару секунд: остановить каплю и уронить Никиту на землю…
Льдисто-сиреневая вспышка возникла между Назаровым и крутящейся каплей. Она трансформировалась в непонятный сгусток, живущий своей жизнью, буквально смяла магоформу в небрежный ком с торчащими в разные стороны сосульками (хотя непонятно, как такое вообще было возможно), и шарахнула со всей силой о берег. Хрустальный звук рассыпающихся ледяных шипов и сосулек усилился десятикратно, смев листву с близлежащих деревьев и врезался в щиты, гася свою убойную силу. Мгновенно растаявшая вода, подмывая берег, хлынула обратно в русло мутной грязной волной.
— Рыбу-то за что? — Никита нагнулся, подбирая трепыхающегося окунька, и закинул его обратно в воду. Чертов Ульмах едва не опоздал. Осознавая, в какую передрягу чуть не попал, волхв постарался показать всем, что ничуть не испугался.
Сразу захотелось встретиться с умельцем, создавшим подобную магоформу. Даже скрипт не удалось снять. Настолько элегантно и быстро демон развалил магическую каплю.
На какое-то мгновение возникла пауза, которой воспользовался волхв, как наиболее опытный боец. В два прыжка он приблизился к ошеломленному Шереметеву и размахнулся…
Велимир продолжал стоять на ногах. После нескольких серьезных ударов, пробивших защитное поле его ауры и обрушившихся на физическое тело, Шереметев должен был упасть на землю, корчась от боли. И только потом, когда Никите удалось вцепиться мертвой хваткой в прожженный в нескольких местах блейзер Велимира, чтобы тот не ушел от очередной серии ударов, и в его руке остался клок рубахи, удалось понять причину неимоверной стойкости соперника и его магического творчества.
На шее Велимира висел амулет в виде волчьей лапы. Именно он генерировал защитное поле и восполнял потери энергии контура. Раздумывать, чей это амулет, откуда он вообще взялся у Шереметева, Никита не стал. Он ожесточенно ударил ладонью в грудь противника, целенаправленно пробивая в щите дыру. Еще и еще! Концентрация Силы в одной точке стала приносить результат. Велимир занервничал, и ему ничего не оставалось, как вступить в обыкновенную драку, молотя кулаками по корпусу и лицу Назарова, чтобы тот перестал уничтожать амулет. Веденей говорил, что «волчья лапа» создана специально для генерирования элементалей Воды, с помощью которых происходит насыщение артефакта энергией. Именно он и посоветовал провести бой рядом с каким-нибудь водоемом, чтобы нивелировать преимущество Назарова, ошеломить его на несколько ударов сердца и провести завершающую атаку.
Какие, к дьяволу, техники использовали эти остолопы? — думал Апраксин, стравливая в землю так и не пригодившийся защитный купол. — Чуть не поубивали друг друга.
Зрители молча наблюдали за хаосом Стихий, возникающих и распадающихся на рваные лоскуты энергии. Земля и трава под ногами дуэлянтов смерзалась до состояния льда, по которому скользили ноги; вспыхивающие языки пламени метались протуберанцами во все стороны, словно на ветру; воздушные элементали яростно взмывали вверх вместе с лесным мусором и мелким гравием, и не наталкиваясь на преграду, которую уже с трудом удерживали волхвы, с протяжным воем летели в другую сторону, выкашивая кустарники и сшибая листья с деревьев подобно шрапнели. Только Земля молчала, принимая в себя избыток негативной энергии. Никто из бойцов не хотел задействовать ее в качестве помощницы, справедливо рассудив, что под ногами должна быть твердая основа, а не ходящие зыбуны.
Мощные удары Никиты постепенно делали свое дело. Амулет пошел трещинами, а защитный кокон, которым Велимир попытался прикрыться, развалился очень быстро, не дав передышки княжичу. В ход шли различные уловки, потому что Шереметев чувствовал, что выдыхается. А Назаров, казалось, подключился к какому-то невидимому силовому источнику, наращивая мощь ударов.
Послышался неприятный хруст ребер. От резкой боли Шереметев согнулся и попал под обыкновенный хук снизу. Он мог просто упасть от удара и закончить бой, потому что не мог атаковать, скованный ярью Назарова. Но случилось так, что остатки энергии, накачанные в кулак, сработали подобно молоту, вдарившему по заготовке с высоты нескольких метров.
Велимир отлетел от Никиты на десяток шагов и спиной прокатился по песчаной поверхности поля, потерявшего свой травяной покров от противоборства разнородных стихий, и замер, не в силах подняться. Никита бросился к нему, но был остановлен взмахом руки Апраксина. Белый платок взмыл в воздух, и медленно кружась, опустился на землю рядом со вставшим графом. С треском схлопнулась защитная завеса.
К княжичу уже мчался Целитель. Он встал на колени, мгновенно ощупал его легкими прикосновениями чутких пальцев. Через мгновение они окутались сиреневатым облачком.
— Что с ним? — Апраксин оперся на трость, встав рядом с Никитой. Шустро передвигается дядечка!
— Перелом двух ребер и челюсти, не считая истощения аурного контура и разрывов энергетических каналов. Как вы, молодые люди, умудрились довести себя до такого состояния?
— Со мной все в порядке, — пробурчал Никита, «прощупывая» себя на предмет повреждений. Но, кажется, кроме свернутого носа и разбитых губ, серьезных повреждений не было.
— Ребра я «закрепил», чтобы спокойно доехать до дома и не усугубить ситуацию, — продолжая манипулировать пальцами, сказал Целитель. — Хм, зубы изрядно покрошило. Теперь придется на жидкую кашку перейти княжичу. Кровь остановил, наложил кокон для изоляции от резких движений. Пожалуй, мои обязанности на этом заканчиваются, господа.
Целитель встал и встряхнул пальцы, с которых на землю скатились белесые капли негативной энергии.
— Везите своего товарища домой, — сказал он подошедшим по сигналу Апраксина секундантам Велимира. — Сильно не гоните и постарайтесь особо не беспокоить господина Шереметева.
— Вы можете встать, молодой человек? — граф с силой вдавил трость в землю.
Велимир кивнул, и Арсений со вторым секундантом осторожно подняли его. Пошатываясь, княжич тяжелым взглядом оглядел Никиту с ног до головы.
— Я теа орово потепал, — промычал он с осторожностью.
Как ни странно, Никита его понял. «Я тебя здорово потрепал», сказал Шереметев.
— Ты хорошо бился, — признался Никита, и нисколько не лукавил, похвалив противника. Все-таки в молодом княжиче был стальной стержень, чем-то схожий с тем, какой присутствовал в характере князя Василия Юрьевича. И рукопашному бою парень учился не с ленцой, не разбазаривая время, а как подобает бояричу, готовящемуся к военной службе. Обидно, но перед Никитой стоял враг, и никакие личные симпатии не отменят будущее противостояние Шереметевых против Назаровых. А то, что оно будет, молодой волхв не сомневался.
— Победителем дуэли объявляется господин Назаров, — объявил результат Апраксин и обвел взглядом всех собравшихся рядом с ним участников. — У кого-то есть возражения?
Возражений не было. Расходились в молчании, впрочем, как и зрители. Большинство из них оказались потрясены развернувшимся перед ними уникальном представлении, где схлестнулись совсем не шуточные силы. Обыкновенная уличная драка превратилась в демонстрацию возможностей двух Родов. Те, кто переживал за своего кумира и товарища, были разочарованы. Дилетанты не понимали: ведись эта дуэль до гибели одного из бойцов, Велимир имел все шансы попасть в Небесные Чертоги уже сегодня.
— Надо сказать, ожидал от тебя быстрого решения вопроса, — поморщился Андрей Воронцов, глядя как Никита с хрустом вправил свой свернутый нос на место, а потом стал осторожно смывать грязь и кровь с лица. — Ты же мог его за пару минут прихлопнуть. К чему рыцарские игры? Тем более, Шереметев грязно сработал. Никакого договора о подобных техниках не было. Признаться, жутковато стало, когда река столбом поднялась.