Не найдя ничего предосудительного, загорелый до черноты воин подошел к Полозову.
Потайник спокойно смотрел в глубокие черные глаза аборигена и размышлял, что будет делать, если этому копьеносцу что-то не понравится. Он не мог позволить убивать себя. И пусть потом Фрэнк ругается или даже посадит его под замок — плевать. Олегу до чертиков надоели джунгли, эта бесконечная жара, которую было трудно переносить из-за высокой влажности, но еще больше удручала невозможность чем-то помочь жене Никиты. Еще в Китае Полозов почувствовал бессмысленность поисков. Внутренний голос нашептывал ему, что искать Никиту там бесполезно. Почему не прислушался к своей интуиции?
Абориген не стал нюхать его, и не говоря ни слова, вернулся к алтарю, что-то сказал существу. Полозов скосил глаза на Фрэнка и Сюй Да, стоявших по левую сторону от него. Не похоже, что странные телодвижения местной стражи их обеспокоили, но мужчины тоже пока молчали.
Существо поднялось на ноги, Полозов понял, что это все-таки женщина, хоть и совсем старая, смахивающая на высохшую воблу. Глубокие морщины избороздили ее потемневшее на солнце лицо, некрасиво оттопыренная нижняя губа с продетым через нее костяным кольцом обнажала редкие пожелтевшие клыки. Схватив кривую клюку, она заковыляла к Фрэнку и неожиданно звучным, сильным голосом заговорила:
— Ты пришел, наездник иблисов! Почему с тобой лишний человек? Ты говорил, что вас будет трое!
— Не сердись, менкари, — успокаивающе произнес Морган. — Он мой помощник, будет смотреть, чтобы никто не помешал нашему ритуалу.
— Чем заплатишь духам капища? — требовательно спросила старуха. — Ты нарушил договор. Духи будут недовольны.
— Я кое-что тебе принес, — Фрэнк не стал отводить взгляд от черных провалов глаз менкари, и достал из кармана спичечный коробок, в котором что-то сухо перекатывалось. — Тебе хватит на несколько призывов своих духов.
— Духи принимают твой дар, — проворчала высохшая как мумия смотрительница алтаря и ткнула пальцем в грудь мужчины и усмехнулась, оттаивая. — Смотри, будь осторожен. Сегодня не самый лучший день…
Полозов ничего не понял из быстротечного разговора Моргана с менкари на каком-то местном наречии, поэтому постарался сосредоточиться на стражах, занявших оборону возле алтаря. А еще его заинтересовало содержимое спичечного коробка. Что там могло быть? Наркотик или галлюциноген?
«Вероятно они ждут сигнал от старухи, — подумал Олег, аккуратно и без резких движений опустив руку к рукояти кольта. — Что-то идет не по плану Фрэнка. Надеюсь, никто из этих людей не наделен магическими сюрпризами».
Он вздохнул с облегчением, когда старая менкари махнула клюкой своим стражам и вместе с ними покинула поляну. Сюй Да скинул шляпу, вытер ладонью пот со лба и по-китайски выдал какую-то тираду. Ругался, наверное. Фрэнк, усмехнувшись, уверенно направился к алтарю.
— Хельг, Мария! — крикнул он. — Подходите ближе! Дочь, ты знаешь, что делать. Садись вот здесь. Хельг, будешь рядом.
Девушка, скрестив ноги, примостилась возле алтарного камня лицом к кромлеху, и Полозов последовал ее примеру. Фрэнк отстегнул от ремня фляжку, хлебнул из нее и передал потайнику.
— Пей! — приказал он. — Не бойся, не отрава. Помогает входить в медитацию. Два глотка, не больше.
Жидкость и в самом деле по вкусу больше напоминала кофе, только с непонятной горчинкой и нотками мяты. Во рту сразу стало холодно, язык словно окутало вязкой субстанцией — захотелось выплюнуть и как следует прополоскать нёбо.
— Даже не вздумай, — предупредил его Фрэнк, сев слева от потайника. — Слушай внимательно. Сейчас у тебя отнимется язык, и ты ничего не сможешь сказать. Во время ритуала ни за что не отпускай наши руки. Смотри на те столбы. Увидишь нечто нереальное, страшное или забавное (и такое бывало, не хохочи) — не вздумай никуда бежать. Впрочем, мы тебе не дадим. А если сорвешься — Сюй Да пристрелит тебя. Зачем? Чтобы отдать твой труп демону. Надо же как-то откупиться за сорванный ритуал.
— Серьезно? — Полозов завертел головой, ощущая странное ощущение в глазах. Мир как будто расфокусировался на отдельные сегменты, каждый по себе. Эмиссара, кстати, нигде не было. Куда он исчез, вопрос интересный. Но происходящее с Олегом оказалось куда забавнее, если можно сказать о разлетевшихся перед глазами джунглях на разноцветные хороводы из кусочков разбитых реальностей. Как в детском калейдоскопе.
— Он шутит, — низкий тягучий голос Марии набатом отозвался в черепной коробке. — Не обращай внимания на папочкины художества.
«Папа Фрэнк» внятно произнес какую-то абракадабру, после чего костер, горящий ровным пламенем за алтарем, взвился бледно-алыми всполохами и потянулся жадными языками к кромлеху. Солнце превратилось в багрово-желтый круг. Полозов еще чувствовал, как его руки крепко сжимают крупные, похожие на сосиски, пальцы Фрэнка и тонкие, изящные — Марии. И легонько пожал эти пальчики, осознавая, что не должен отпускать их, чтобы не выпасть из реального мира.
Язык распух неимоверно и уже не шевелился. Оставалось только издавать непонятные горловые звуки. Это было так забавно, что Олег едва не рассмеялся.
«Не бойся, — раздался шепот девушки где-то на периферии сознания. — Я с тобой. Сейчас отец вызовет свою тварь. Ты только крепче держи мою руку».
Сквозь пламя ритуальный кромлех стал расширяться и мерцать, а потом воздух пошел волнами подобно пустынному миражу, и возникло это…
Олег даже не мог описать, что за демоническая сущность вылезла из проема. Высоченная, под три метра ростом, с лысым черепом, на котором как бородавки торчали толстые короткие шипы. Нос картошкой ходил из стороны в сторону. Так зверь вынюхивает добычу или пытается вычленить из запахов опасность.
«Интересно, а почему у него глаза не горят? — подумал потайник, без страха поглядывая на разворачивающийся спектакль. — Порождение Нави всегда изображают с красными зрачками».
Иссиня-черная туша, состоящая из дымных витков, приняла более плотную форму; сразу же образовалась рельефная грудь и мощные мышцы на руках; на расставленных ногах-тумбах демон прочно утвердился на земле.
И тогда Фрэнк спокойным тоном заговорил. Полозов вообще ничего не понял, плавая в каком-то непонятной субстанции, удерживаясь на грани сознания с помощью Марии. Если бы не ведьмочка, он давно расслабился бы и нырнул в темное безвременье. В какой-то момент перед глазами прояснилось — и Олег обнаружил себя стоящим на каменистом плато, окруженном горами. Невероятно прозрачный воздух был таким холодным, что ему мгновенно стало зябко. Он посмотрел по сторонам. Рядом с ним по-прежнему находилась Мария, только теперь на девушке была не рубашка и джинсы, а длинное приталенное платье темно-красного цвета. Подол платья — почему-то — оказался располосован сверху донизу до самых бедер, открывая стройные босые ноги. Девушка строго взглянула на него и едва слышно прошептала:
— Не о том думаешь, Хельг. Мне, конечно, льстит, что я в твоем воображении весьма интересная штучка… Пожалуйста, сосредоточься!
Фрэнк до сих пор о чем-то договаривался с недовольным демоном. Может, его оторвали от более важного дела, поэтому тварь с шишками на голове шипела и изрыгала из себя клубы дыма.
— Сейчас, — Мария с силой сжала запястье Олега.
Тварь метнулась к нему и своим крупным носом, из которого торчали пучки черных волос, прошлась от макушки до ног, повторяя недавний маневр туземца в отношении Марии.
— Ты хочешь, чтобы я нашел след Повелителя? — озадаченно рыкнул демон, поворачиваясь к Фрэнку.
Удивительно, что Полозов его понял. Или действие наркотика, который он принял возле алтаря, стало настолько мощным? Демон ведь не говорил на русском языке, используя какие-то отрывистые и рычащие звуки.
— Да, я хочу именно этого, — не растерялся Морган. — Приказываю тебе, Агдруд, отыскать след смертного, чьей воле подчиняется этот человек.
— Я выполняю твою волю — ты отдаешь душу этого воина мне, — пророкотал Агдруд.
— Молчи! — прошипела Мария на ухо Полозову. — Помни, что я тебе говорила!
— Находишь Повелителя, и я выполню свою часть сделки, — Фрэнк поежился от холода. Он даже не посмотрел на Олега, словно его участь уже была решена. На кону стоял неимоверно большой приз, и что ему жизнь какого-то русского!
Мощный порыв ветра поднял с каменистого плато сухой песок и мелкий щебень, и словно какой-то разбаловавшийся ребенок, швырнул в лицо людей. Только демон не обратил внимание на такую досадную мелочь. Он закрутился на месте, образуя воронку, которая накрыла Фрэнка, Олега и Марию непроницаемым коконом.
Волосы на голове Полозова затрещали и встали дыбом; кожу нестерпимо зажгло от избытка магических токов, проникающих в каждую клеточку тела. А потом стало жутко холодно. Он покосился на девушку. Ее лицо, ресницы и брови покрылись инеем, а изо рта вырывались облачка пара. «Наверное, я выгляжу не лучше», — подумал Олег и вдруг почувствовал, как невероятная сила оторвала его от Марии, закружила в водовороте разнообразных картин. Перед глазами замелькали зимние леса, вскрывающиеся ото льда реки, покрытые толстым ковром из желтых листьев парки, знойные пески и раскаленные от солнца крыши домов. Лица людей, бесконечные ряды машин, огни больших городов и редкое мерцание светящихся окон деревень и поселков. Разноголосица голосов заполнила Полозова до самого края, и только усилием воли он заставил себя думать о женщине, находившейся где-то рядом, рисовать ее образ по памяти, вспоминать эмоции, подаренные ею прошедшей ночью.
И, да — по какому-то наитию Полозов изо всех сил старался не думать о Никите, не воссоздавать по памяти черты его лица. Так было необходимо. «Магия не терпит излишних слов и небрежных образов, ей не нужен хаос, — когда-то давно сказал старик Назаров, беседуя с потайником. — Процесс ее познания и правильного применения подобен выращиванию алмаза. Кристалл умеет запоминать все, что связано с человеком, пестовавшим его. Когда кому-то вздумается прочитать его мысли, он обнаружит много интересного».