— Как всегда! Помещение для неё штабные выделили. Каптёрка номер двадцать восемь в нашем распоряжении.
— А в казарме как раз лишняя койка получается, — сказал Стояк.
— Вот вам со Стибой и первоочередная задача. Как справитесь, милости прошу на медосмотр. — Он сдержал непрошенную усмешку: последняя фраза прозвучала двусмысленно. — А сейчас строиться!
«Кентавры» построились.
Кирилл коротко сообщил о задачах на сегодняшний день и повёл отряд на медицинский осмотр. А Стояк со Стибой, стараясь обойтись без счастливых улыбок, отправились оборудовать «комнату для релаксаций». Некоторые посмотрели им вслед с завистью — всем тоже было ясно, что эта парочка тут же каптёрку номер двадцать восемь и опробует.
У медиков проторчали до самого обеда. Всё происходящее тут было до смерти привычно: анализы, томографы, стучащие по коленкам блестящие молоточки… Кирилл поневоле вспомнил и госпожу Мариэль Коржову, и Ирину-Пищевой-Набор. Судя по скучной физиономии Тормозил-лы, Витька тоже кое-кого вспоминал сейчас.
Кирилл хотел было сказать ему пару утешающих слов, но тут же решил, что парень и сам справится. В конце концов, времени прошло уже вполне достаточно, чтобы забыть свою несчастную любовь. Тем более что время от времени Тормозилло делил «комнату для релаксаций» с Викой Шиманской…
Вскоре рука об руку прибыли в медкабинет и раскрасневшиеся Стиба со Стояком, вызвав у остальных очередные приступы лёгкой зависти.
Здоровье у всех оказалось в норме. В том числе, и у новичков, которым Кирилл приказал пройти осмотр вместе с отрядом, заявив, что ему плевать, господа ефрейторы и госпожа прапорщик, на то, что вы совсем недавно осматривались медиками и у вас был сегодня ночью самый обычный, а не транспорт-сон, матерь вашу за локоток, у нас в отряде все находятся в одинаковом положении и различаются только званием, каковая разница, кстати, тоже иногда не замечается. Например, в разгар боя, когда к вам могут обратиться на «ты» и сопроводить обращение отборным матом. И тот, кто стремится отделиться от остальных на медосмотре, не может надеяться на помощь со стороны других «кентавров» в бою…
А потом, наконец, пришло время обеда. Кишка за кишкой гонялась уже у всех. Как и в любой день высадки на планету. Хочешь не хочешь, галакт, а пять часиков после транспорт-сна надо потерпеть. Иначе с унитаза не слезешь! И никакие лекарства не помогут — человеческий организм иногда ведёт себя очень странно.
Меблировка местной столовой также оказалась стандартной — столики на четверых человек.
Юраша Кривоходов с Лордом тут же схватились за ближайший, намереваясь выстроить привычный длинный ряд.
— А ну-ка взялись!
— Отставить! — скомандовал Кирилл. — Рассаживаемся обычным для местных порядком!
Ему показалось, что теперь не стоит так подчёркивать собственную обособленность от штатного персонала базы. В конце концов, отряд — давно уже одно целое. А новички вольются — семеро одного не ждут, как бывало говорил Спиря.
Старожилы посмотрели на командира удивлённо, но протестовать никто не стал. Все выстроились в очередь перед раздачей. Пока получали подносы с пищей, успевали подумать, кому с кем сесть. Возникали отработанные на релаксациях пары, объединялись в четвёрки. Новички пристроились в конец очереди, а Кирилл встал самым последним. Светлана получила поднос, заняла место за столом вместе с Кривоходовым и Сандрой и призывно махнула Кириллу, но тот мотнул головой и соорудил на физиономии виноватое выражение. Обзаведясь подносом, он двинулся к столу, за которым устраивались Оксана Ломанко и близняшки.
— Давайте-ка, боевые подруги, я сегодня с вами посижу! Гляну, каков у вас аппетит! Кто как ест, тот так и воюет!
Боевые подруги тут же вскочили.
— Вольно! За столом и в санблоке все равны!
На лицах близняшек с готовностью нарисовались улыбки. Прапорщик Ломанко от улыбки удержалась. А может, её эта банальная фраза и не могла рассмешить. Не первый год замужем, небось! В смысле — на службе, пороху успела понюхать…
Снова угнездились за столом, дружно взялись за ложки. Голоден Кирилл оказался настолько, что прежде, чем начать беседу, стремительно выхлебал первое — в прошлый раз-то ел ещё в системе 82-й Эридана, неподалёку от Омфалы. К тому же, перед транспорт-сном наедаться не рекомендовалось. Что делать, чем-то надо платить за столь быстрое перемещение в межзвёздном пространстве!
Близняшки от командира не отставали. Впрочем, при таких телесах им энергии требуется немало.
Прапорщик гоняла ложку от тарелки ко рту гораздо менее активно.
Справившись с борщом, Кирилл отодвинул опустевшую тарелку и сказал:
— Завтра, боюсь, мне будет некогда поговорить с вами, поэтому совместим приятное с полезным.
Ефрейторы Гладышевы вновь с готовностью улыбнулись.
Балагур у них командир, кол ему в дюзу…
— Завтра мы отправляемся на разведку в Хрустальные горы. Попрошу быть внимательными и впереди транссистемника не лететь! Поскольку не хочу быть телохранителем у вас! Это ясно?
— Так точно, господин капрал! — отозвались близняшки, дёрнув подбородками.
— А теперь я вкратце расскажу вам, в какое подразделение вы попали.
И он им выдал — да так, что они распахнули глаза и порой забывали донести вилку до рта.
— Всем всё ясно? — спросил он, закончив.
— Так точно, — дёрнули подбородками все трое.
А потом блондинка Марина сказала:
— Мы очень уважаем ваших бойцов, господин капрал. Но поддаваться в поединках не намерены.
Тьфу ты, кол им в дюзу! Они его поняли совсем не так.
— Извините, девочки! — сказал он с душевностью в голосе. — Я вовсе не для того рассказал вам о «кентаврах», чтобы вы начали поддаваться в поединке со старожилами. Я просто хочу, чтобы вы гордились отрядом, в котором вам придётся нести службу.
— Мы будем гордиться, господин капрал! — сказала брюнетка Карина. — Обещаем вам.
А прапорщик Ломанко позволила себе легонько усмехнуться. Но Кирилл не обратил на её усмешку никакого внимания.
Пусть привыкает к порядкам в отряде. Здесь давно уже все как один. И будь ты обычный боец-галакт, будь сотрудник службы безопасности — пока ты в «кентаврах», иному не бывать! Как говаривал Спиря, со своим уставом в чужой монастырь не ходят.
Близняшки принялись задавать вопросы о боях, в которых участвовал отряд. Кирилл отвечал, с удовольствием купаясь в восхищённых девичьих взглядах.
А в конце обеда сказал эсбэшнице:
— Задержитесь, пожалуйста, прапорщик!
Дождался, пока близняшки унесут подносы с опустевшей посудой, и проговорил тихо:
— Всё, сказанное мною выше, касается вплотную и вас, прапорщик! У меня в отряде никто на особицу не служит. Мы все — давние боевые товарищи. Надеюсь, вы меня понимаете?
— Я вас понимаю, господин капрал! — кивнула Ломанко.
— А ещё я надеюсь, что вы как старослужащая присмотрите за близнецами. Чтобы они не слишком проявляли прыть, пытаясь защитить меня от неведомого противника.
— Будет сделано, господин капрал! Присмотрю!
Покидая столовую, он подошёл к Светлане:
— Прости, я непременно должен был поговорить с новичками. Наставить на путь истинный, так сказать. За обедом, в неофициальной обстановке, это сделать лучше всего.
— Не волнуйся, Кирочка, я всё понимаю. — Светлана легонько коснулась его руки и мягко улыбнулась. — Ты же командир отряда специального назначения…
И он в очередной раз удивился полному отсутствию в её душе ревности. Всё-таки ему повезло с возлюбленной. Да и со всем гаремом, честно говоря, — тоже!
После обеда собрались в курилке возле родной казармы. Как всегда начались приколы и подначки. Ничего нового. Новичков сразу взяли в оборот. Не трогая прапорщика Ломанко, конечно. Субординация…
— А скажите-ка нам, девочки, — Подобед глубоко затянулся сигаретой и выпустил вверх струю дыма, — кто вас надоумил покрасить волосы в разный цвет?
— Ротный в учебном лагере, — с готовностью сообщила Марина. — И не надоумил, а заставил, кол ему в дюзу! Я, сказал, иначе вас до самого выпуска различить не сумею.
— Да и остальным проще будет с вами общаться, сказал, — подхватила Карина. — Ну куда бедным курсанткам деваться! Вот и покрасились.
— А какой у вас изначальный цвет волос? — не унимался Подобед. — От папы и мамы.
— Русые мы. Вон как наш командир.
Близняшки глянули на Кирилла.
— А чего обе покрасились? Могла бы и одна. Бросили бы жребий.
— А чтобы никому не обидно было, — сказала с вызовом Марина.
Когда сигареты были докурены до фильтра, Фарата Шакирянова отправили в информотеку за «шайбами». Прочим было разрешено продолжать перекур.
И доставать близняшек.
— В лагере по ночам в санблок бегали? — спросил Лорд.
— А как же! — сказала с вызовом Карина.
Ходили глухие слухи, что в некоторых подразделениях Корпуса метёлок-новичков принялись пропускать сквозь строй. В сексуальном смысле… Правда, старослужащие-насильники достаточно быстро отправились в штрафную роту. У «кентавров» ничего подобного никогда не было. Все любовные проблемы в отряде решались по взаимной договорённости. Кирилл выбил бы любому насильнику все зубы. А потом в госпиталь — ремонтировать челюсти — и под трибунал!
— И где же ваши любовнички? — продолжал Лорд.
Все метёлки-старослужащие давно уже привыкли к таким разговорам. А Сандра или Вика и сами могли достать кого угодно скабрёзными подколками. С кем поведёшься, от того и наберёшься, как говаривал Спиря.
— В дюзе на твоём пузе! — сказала Марина.
— Не бойся, сюда не придут! — сказала Карина.
Лорд не нашёлся с ответом и был беззлобно обсмеян отдельными старослужащими.
Похоже, близняшки были боевые девчонки не только в схватке. Хотя, другими бы они вряд ли вышли из учебного лагеря.
Потом вернулся Шакирянов, притащив в кармане мундира шесть маленьких дисков. Кирилл разбил отряд на четыре потока. Фарат и ещё пятеро подстыковали «шайбы» к штекам, открыв процесс обучения. Поскольку процесс был коротким, остальные заскучать не успели. А Кирилл, отозвав в сторону Громильшу и Вику Шиманскую, успел провести с ними воспитательную работу, объяснив, что ненависть среди членов отряда друг к другу может дорого стоить всем «кентаврам».