Шутка ни у кого смеха не вызвала. Даже у самого Подобеда.
Кирилл подошёл к Ломанко.
— Как вы, прапорщик? Думаю, вам вряд ли стоит бежать?
Оксана поморщилась, но согласилась, прекрасно понимая, что эсбэшнику равнять себя с профессиональными убийцами гостей нет никакого смысла.
Светлану Кирилл объединил в одну группу с близняшками.
После завтрака прошли соревнования по стрельбе. Сумма результатов в каждой группе делилась на два, а у сержанта Чудиновой и ефрейторов Гладышевых — на три.
Они-то стрельбу и выиграли, ко всеобщему удивлению, выбив на троих сто сорок два очка. Командир выбил сорок шесть.
На дистанции же первыми оказались Сандра Каблукова и Юраша Кривоходов. С чем их Кирилл, который, разумеется, кросс не бежал, и поздравил. Громилына была в полном восторге, показав близнецам язык. Впрочем, проиграли они исключительно из-за Светланы, и по дороге в казарму Кирилл решил, что в следующий раз кросс будет строго индивидуальным.
Всё-таки это была изначально глупая затея. Тоже мне борьба за единение отряда! Скорее, наоборот, породил у одних недовольство другими…
Нет, не только вокруг него происходят разные странности, иногда и сам он ведёт себя весьма и весьма странно.
Впрочем, и не удивительно — с кем поведёшься, от того и наберёшься!.. Ох уж эти странности. Всю жизнь они с ним — от приюта и до Корпуса, от Земли и до Синдереллы!
Он вспомнил своё письмо к Доктору Айболиту, с такими фантастическими предосторожностями отправленное с Незабудки. В нём он спрашивал Сергея Николаевича о женщине, что проникла в приют много лет назад, той самой, из-за которой выгнали с работы дядю Даниила.
Чего она хотела? Неужели похитить Кирилла, как посчитала тогда Мама Ната?
Ответное письмо пришло через несколько дней. Оно не вызвало ни малейшего подозрения у военной цензуры, поскольку код цензора присутствовал. Но было оно вовсе не от Доктора Айболита, письмо было о Докторе Айболите.
«Уважаемый адресант! — сообщали сотрудники ближайшего к приюту почтового отделения. — Простите, но доставить Ваше послание не представляется возможным по причине выбытия адресата. К сожалению, господин Неламов не сообщил нам свой новый адрес, а потому переслать ему Ваше послание тоже не представляется возможным. Извините за доставленные неудобства».
Так и осталась необъяснённой та давняя странность. А в дальнейшем количество странностей только увеличивалось и увеличивалось… Будто снежный ком… Может быть, послать на адрес приюта ещё одно письмо? Вдруг Доктор Айболит вернулся!..
«Стоп! — сказал Кирилл самому себе, потому что к нему вдруг явилась неглупая мысль. — Стоп, кол мне в дюзу! А есть ведь зацепка! Для того, чтобы определить местоположение пещеры, где я схватился ТОГДА с Малуновым и где находился инкубатор гостей, достаточно проанализировать запись с моего ПТП, когда я оказался неведомо где! Я же тогда по этой записи и определил, что пещера находится на Синдерелле!»
Увы, запись, которая хранилась у ИскИна персонального тактического прибора, давным-давно была стёрта — долговременная память шлема не слишком велика, чтобы хранить в архиве сведения, которые больше не требуются для выполнения очередных боевых задач. Однако без следа у запасливого сквалыги-Человечества не теряется ничто. ИскИны все разные, и предназначения их очень разные, и долговременные памяти у них, соответственно, тоже очень и очень разные…
И письмо надо посылать вовсе не Доктору Айболиту, с ним мы разберёмся как-нибудь в другой раз. Нет, письмо надо посылать совсем по другому адресу и совсем с другой просьбой! И я буду безмозглым недоумком, если не добьюсь этого сегодня же.
Он побежал в штаб к майору Шалому и попросил у того разрешения связаться со штабом планетной обороны, с майором Егоршиным. Естественно, у Шалого не было никаких оснований отказать особостатусному капралу. Да он отказывать и не собирался…
Дежурный на базовом узле связи недолго пробивался сквозь информационные линии.
— Прошу вас, господин капрал. Связь со штабом планетной обороны установлена!
Майор Егоршин сразу узнал вызывающего.
— Это вы, Кентаринов? Как у вас дела?
Облака табачного дыма, плавающие в его кабинете, были видны даже на дисплее.
Кирилл пожаловался на погодные сложности в горном районе и спросил, не может ли господин майор связаться по своим каналам с базой «Незабудка А-три», лучше всего с начальником штаба базы майором Клавдием Шишмаренком, и попросить того прислать запись, произведённую ИскИном персонального тактического прибора старшины Кентаринова при ночной разведке пещеры Змеиное Гнездо. А если запись не сохранилась, не мог бы майор Егоршин попросить её у сотрудников службы безопасности в городе Семецкий. Там она наверняка должна быть.
— Зачем вам это? — спросил Егоршин.
Кирилл объяснил.
Майор подумал пару секунд, оценивая идею, и кивнул:
— Неплохо придумано. Я непременно направлю просьбу на Незабудку. И как только придёт запрошенная запись, тут же переправлю её вам, капрал. Думаю, это займёт не очень много времени. У вас всё?
— Всё, господин майор.
Егоршин неторопливо закурил свою очередную сигарету и строго глянул на Кирилла:
— Тем не менее попрошу вас принять и другие меры для ускорения разведки. Запись записью, а время терять не стоит. Вам ясно?
— Так точно, господин майор! Есть принять и другие меры для ускорения разведки!
— Прапорщик Ломанко достаточную помощь оказывает?
— Да, всё в порядке. Вот только…
— Что?
— Зачем вы телохранителей прислали? Я до сих пор без них воевал и как-то обходился.
Егоршин затянулся, задумчиво глядя на Кирилла.
— Ничего, капрал. Уж потерпите немного! Проверьте их, так сказать, на вшивость. Близнецы нам очень нужны. У них свои задачи!
Приказ есть приказ. Что оставалось Кириллу?
— Слушаюсь, господин майор.
— Но разведку вы всё-таки ускорьте.
— Есть ускорить разведку!
На сём господа офицеры и распрощались.
— Кол тебе в дюзу, господин майор! — пожелал Кирилл, едва только связь прервалась.
У штабных во все века одни и те же запросы! Разбейся подчинённый в лепёшку, вывернись наизнанку, надорви корму, но ты обязан обеспечить выполнение задачи! Ведь у тебя две сраных звёздочки на погонах, а у него — полновесная «блямба»! Так что никуда ты, друг дорогой, не денешься! Встал по стойке «смирно» и отправился выполнять!
Давным-давно забытая злоба коснулась души бывшего приютского крысеныша Будто он вернулся в «Ледовый рай». Или хуже того, оказался в питерском пригороде Осиновая Роща, в стенах родного приюта. А Стерву Зину заменил собой майор Егоршин, чтоб у вас обоих, сучье племя, прямая кишка вывалилась!
Однако тут же ещё один обладатель полновесной «блямбы» на погонах взялся развеивать обуявшее подчинённого нехорошее чувство.
— Дежурный, — послышался в интеркоме голос Шалого. — Капрал Кентаринов ещё на узле.
— Так точно, господин майор!
— Пусть зайдёт ко мне, как только освободится.
Кирилл кивнул дежурному и проследовал в кабинет майора.
Шалый угостил Кирилла куревом и тоже принялся расспрашивать, как идёт разведка.
Хвастаться было нечем и скрывать было нечего.
Посидели друг против друга, попыхтели сигаретами, капрал рассказал, майор выслушал. Обрадовался или огорчился — неясно, лицо было словно из камня. Вот только зачем вызвал? Всё услышанное он мог узнать, проверив записи СОТУ. Снова попыхтели сигаретами.
«Кстати, — подумал Кирилл, — если отыщем в горах что-либо, возможно, надо будет заблокировать передачу информации на базу. Бережёного, как известно, Единый бережёт!..»
Шалый задал ещё пару-тройку вопросов, касающихся обеспечения «кентавров» всем необходимым, докурили, раздавили окурки в пепельнице, и капрал был отпущен восвояси.
И поди поломай голову — то ли это отец солдатам проявляет заботу о подчинённых, то ли вражеский лазутчик прощупывает противника.
Поймав себя на этой мысли, Кирилл мысленно поёжился.
Параноик вы, капрал Кентаринов. И никто больше! Агент Артуз пророс сквозь всю вашу душу.
Недавняя злоба — теперь уже на самого себя — охватила его с новой силой, как будто он опять провалился в прошлое. Впрочем, мысли его остались в настоящем, и это радовало. А развеять злобу могла только Светлана.
Это было обнаружено уже давно — стоило Кириллу оказаться рядом с любимой, как она словно высасывала из него все отрицательные эмоции. Этакий биологический пылесос! Или, скорее, тёплый ветерок, вычищающий замусоренные дорожки в парке!
За ветерком к ней Кирилл и отправился.
Светлана всегда чувствовала его настроение. Вот и сейчас она покинула курилку, где «кентавры» травили байки, пользуясь возможностью отдохнуть, и подошла к нему.
— Ты чем-то расстроен, Кирочка?
Злоба быстро уходила. А то, что со стороны курилки члены гарема не бросили в их сторону ни одного косого взгляда, и вовсе ввело Кирилла в благодушное настроение.
— Начальство разозлило. — Он улыбнулся Светлане. — Но всё уже прошло.
Они зашли за угол казармы, и тут она позволила себе легонько коснуться пальцами его щеки.
— У-у, колючий! — Она вздохнула. — Я хочу сказать, что ничего между нами не изменилось. И ты, пожалуйста, знай, Кирочка. Я всегда буду рядом с тобой, что бы ни случилось. До самой смерти.
Она уже не раз говорила эти слова, но они всегда казались ему радостной новостью.
— До самой моей смерти? — спросил он благодушным тоном, будто играя.
— До самой моей смерти, — сказала Светлана без улыбки, опуская руку ему на грудь. — Потому что твоя смерть станет и моей смертью!
Она определённо произнесла эти слова сейчас с каким-то скрытым смыслом, но Кирилл не стал раздумывать над ними. В конце концов, для любой влюблённой метёлки нормально говорить любимому ласковости.
— Мы будем жить долго и счастливо, — сказал он. — И умрём в один день! Как в сказках. Иначе и быть не может.