Зло!
Слово было произнесено!
— Нас там ждут, — сказал он. — Это ловушка!
— Много их? — спросила Оксана.
— Не знаю. Не пересчитывал.
— Что будем делать? Уйдём?
Уйдём?! Ещё чего! Уйти теперь, стоя на пороге раскрытия тайны? Имея возможность понять, наконец, что за странности роятся вокруг него и ради чего роятся? Ну нет! Да и ты, боевая подруга, вовсе не собираешься уходить! Или я ничего не понимаю в колбасных обрезках, как говаривал Спиря. И дело даже не в том, что тебе хочется раскрыть вражеского агента и попасть в список отмеченных благодарностью командования. Чувствую я, что у тебя есть и иной интерес. То ли я сам — твой интерес, то ли нечто (некто) иное (иной)… Но интерес есть!
— У тебя что, башню свернуло? — Он и сам не понял, зачем нагрубил. — Нам без банковского служащего делать нечего!
Она не обратила на его грубость никакого внимания.
— Тогда будем прорываться.
— Подожди-ка, — сказал он.
И вновь устремился в виртуальные просторы центральной СОТУ. Сначала посетил отдел архитектуры и выяснил внутреннюю планировку дома сто двадцать восемь по Первой Поперечной улице. А потом перебрался в оперативный сектор военной полиции. Много времени, чтобы обнаружить ячейку, работающую с домом, не потребовалось.
Тут была засада. Захватить должны были капрала Кентаринова, личный номер такой-то, и прапорщика Ломанко, личный номер такой-то. Убивать Кентаринова было категорически запрещено, требовалось нейтрализовать и захватить. С прапорщиком — как получится… Командовал операцией некто по кличке Крестовский…
И где же он околачивается, этот Крестовский? В доме, вместе с засадой? Нет… Ага, вон ты где! Ясненько!
Что ж, спасибо за предупреждение! Раз его, Кирилла, убивать нельзя, значит, ему и прорываться первым.
— Жаль, что у нас нет полицейского нейтрализатора…
— Почему же нет? — Оксана расстегнула боковой карман мундира и вытащила штуку, мало похожую на требующееся оружие. — Вот!
— Это нейтрализатор?
— Да. Специальная модель. Вырубает на минуту, не больше, зато маленький по размерам. А нам больше минуты и не надо.
— Я пойду первым. Дайте мне его!
— Почему вы?
— Потому! Не спорьте, я старше по званию. Это — приказ!
— Ну хорошо. — Она отдала ему игрушку.
И он уже собрался ворваться в дом… Но вместо активных действий снова обратил своё внимание на виртуальность.
Ну-ка, посмотрим, какими силами располагает противник. Так, шесть человек. Ого, да у них видеоаппаратура наблюдения имеется. Камера стоит над входом, и все видят двоих, стоящих перед дверью. Ага, а вот и частота, на которой работает связь. Послушаем…
В переговорах не было ничего интересного. «Слышь, старшина, чего они перед дверью-то топчутся?» — «Наверное, почувствовали что-то, гады!» — «Может, через дверь по ним саданём?» — «Тут дверь из особого материала, через неё нейтрализатор не возьмёт. Это же здание принадлежит банку. У них спецы по безопасности хлеб не зря едят…»
Кирилл влез в систему видеонаблюдения, ухватился за фигурки, стоящие перед дверью и «потащил» к углу. Работа была не очень лёгкая — требовалось держать в невидимости «оригиналы» и, накладывая копию фигурки на очередной кусок изображения, тут же убирать её с предыдущего — однако Кирилл и созданные им четыре ментала справились с этой задачей. Только на оживление самих фигурок уже никаких сил не хватало, и потому, если присмотреться, сразу возьмёт сомнение, что люди скользят по-над землёй — позы-то неестественные, неподвижные… Но ведь это надо сначала присмотреться. И сообразить!
«Старшина, смотрите, они к углу полетели! Похоже, антигравитаторы с собой прихватили. Не иначе, через балкон хотят проникнуть!»
Умница ты моя! Конечно, мы антигравитаторы с собой прихватили. Предусмотрительные оказались бы, обязательно бы прихватили. Да вот только предусмотрительность наша родилась на свет крохотным уродцем…
«Так, Петров, Разумовский, остаётесь здесь, на первом этаже! Следите за дверью!»
Блин, камера камерой, а чем их отвлечь в реале?
«Остальные за мной, наверх! Обеспечим им тёплый приём!»
Кирилл с компанией менталов перегнал две фигурки на изображение балкона и оставил их там под контролем одного ментала. Что дальше? Миллисекунда уходила за миллисекундой… Рано или поздно старшина со своими подручными поднимутся на второй этаж, подберутся к выходу на балкончик и обнаружат, что он пуст. И тогда всё закончится!
Хоть призраков зови на помощь!
И тут его словно из трибэшника поразило. Да он же сам творил призраков в своё время. Триконки — те же призраки: бесплотны, но материальны! Правда, для их создания требовалась как минимум марсианская планетная сеть… Однако иного выхода нет, да и возможности у него теперь совсем другие! Какая-никакая сеть тут имеется. А главное — жить очень хочется!
И он совершил вроде бы подзабытые манипуляции.
Требуется-то ведь не переливающуюся видеоформу сотворить со сложным акустическим сопроводом, а всего-навсего тёмную фигуру, похожую на человеческую. Устойчивость — не больше двух хойнеманов. В запарке полицейские всё равно не сразу разберутся! А нам много времени и не надо. Хотя, если подумать, акустический сопровод потребуется…
Сказано — сделано!
«Старшина! Вон один на балконе! Судя по фигуре, Кентаринов!» — «Нейтрализуй его!» — «Хрена, кол ему в дюзу! Не берёт!»
Видеоформа растворилась на балконе и возникла уже внутри комнаты с балконом.
— Привет! Не ждали?
Таков был акустический сопровод. Простенький. Бесполый голос без выражения. На сложности нет ни времени, ни сил.
«Не берёт!» — «Подстрелите! Только помните: не убивать!»
— Вперёд! — сказал Кирилл Оксане.
И, распахнув дверь, ввалился в дом.
Петров и Разумовский, разумеется, прислушивались к тому, что происходит на втором этаже. Мало ли там дело не так пойдёт!.. И потому проспали неожиданное вторжение противника. А сконцентрироваться уже не успели!
Кирилл использовал слабый уровень, но расширенный сектор поражения. Зацепило обоих. Правда, вырубило секунд на тридцать, но большего профессиональному убийце и не требуется. Разоружить ближайшего, и пальнуть по обоим уже из трофейного полицейского нейтрализатора. На капитальном уровне…
Они только хрюкнули.
Хрюканье это вряд ли было слышно тем, кто воевал с призраком на втором этаже.
«Старшина! Его и трибэшник не берёт! Призрак самый настоящий! Смотрите, да через него же штора видна!»
Наверное, старшина сообразил, что засаду надули. Но предпринять он уже ничего не успел.
Кирилл снова пальнул из полицейского нейтрализатора, на сей раз дважды, стремясь захватить площадь всей комнаты с балконом — чтобы уж наверняка, — и взлетел по лестнице на второй этаж.
— Привет! Не ждали! — повторила видеоформа возле окна, начиная новый цикл своего действия.
Кирилл смахнул её в небытие, крикнул появившейся в комнате Оксане: «Разоружите их!» — сорвал с окна загоревшуюся занавеску и принялся тушить её.
Стрелки хреновы, кол вам в дюзу! Охотники за привидениями…
— Вы их не ухлопали, случайно? — сказала сзади Оксана.
— Не думаю…
Наконец Кирилл затоптал занавеску. Глянул, нет ли иных возможных источников пожара. И успокоился.
Посмотрел на уровень поражения, выставленный в блоке управления нейтрализатора.
Ага, целых десять минут в запасе. Парни не хотели вырубать капрала Кентаринова надолго. Конечно, ведь бывают времена, когда допрашивать захваченного надо срочно. Вот как у нас сейчас…
Он включил в доме свет и снял с головы шлем. Оксана, глядя на него, проделала то же самое.
В комнате неприятно пахло дымом.
Кирилл подошёл к полицейскому старшине, глянул ему в лицо. И успокоился: зрачки глаз у старшины были круглыми. А значит, с ним можно будет разговаривать, когда паралич закончится.
— У вас, случайно, ограничителя подвижности с собой нет?
— А как же! — сказала Оксана. — В машине лежит.
— Принесите! Только аккуратно там, на улице. Внимания к себе не привлеките!
Оксана снова напялила на голову шлем и удалилась.
Кирилл выставил на нейтрализаторе четырёхчасовой уровень поражения и угостил импульсом всех полицейских, кроме старшины. Потом сволок последнего на первый этаж, усадил на пол, привалив спиной к стене, и угостил импульсом ещё двоих — здешних, Петрова и Разумовского. Собрал всё оружие и сложил на маленькой кухоньке. Долго им искать не придётся…
Вернулась Оксана. Они прицепили старшине на шею ограничитель подвижности и стали ждать, пока полицейский придёт в себя.
Наконец тот зашевелился.
— Сделайте так, чтобы он мог разговаривать.
Оксана сделала.
И Кирилл приступил к допросу.
55
Имя полицейского его совершенно не интересовало. Как и то, когда здесь была организована засада и кого намерены поймать. Поэтому он сразу спросил:
— Где хозяин дома?
— Я вам ничего не скажу, — объявил старшина, с трудом мотнув головой.
По-видимому, его мутило.
Кирилл принёс с кухни стакан воды и дал ему напиться. А когда старшина сделал несколько глотков, убрал стакан от губ и сказал:
— Имейте в виду, пока я ещё никого не убил. Ваши подчинённые просто парализованы. Но сейчас я возьму трибэшник и начну сжигать вам пальцы на левой руки. Не поможет, сделаю то же самое с правой. А потом ещё с какой-нибудь частью вашего тела. Пока не заговорите…
— Я — полицейский, — с трудом пробормотал старшина. — У вас будут очень большие неприятности.
— У меня они в любом случае будут. Но меня простят, уверяю вас. Так как, будем говорить?
Полицейский набычился и посмотрел на Оксану. Будто ждал от неё помощи…
Кирилл поднял его левую руку и спалил первую фалангу на мизинце.
Старшина не удержался и застонал. Он не мог пошевелить и пальцем.
— Продолжим? — Кирилл дёрнул трибэшником.
— Ладно, не надо, — прохрипел полицейский. — я буду говорить… Хозяин в нескольких кварталах отсюда. Четвёртая Поперечная, сто пятнадцать. Там пустующий дом. Очень удобно спрятать человека.