Именно это можно наблюдать в Симеоновской летописи, отразившей тверскую переработку 1412 г. московского свода 1408 г. В ней отразился начальный этап деформации исходного годового числа. Исследователями давно было замечено, что в этой летописи на значительном участке текста (6715–6738 гг.) даты опережают на одно годовое показание Лаврентьевскую и Троицкую летописи, не затронутые редактированием 1412 г. «Увеличенный» ряд годовых чисел возник искусственно, путем механического прибавления одного номера к «лаврентьевско-троицким» годам: вместо исходного 6731 г. здесь фигурирует 6732 г.[149]
Дальнейшее изменение летописного текста, по мнению С.В. Цыба, привело к очередному механическому увеличению номера года из-за вставки предания об участии в битве ростовских «храбров» во главе с Александром Поповичем. В Никоновской летописи рассказ о битве переместился в 6733 г. Еще одно редактирование (на этот раз сокращение) привело к тому, что в Рогожском летописце появился 6734 г.[150]
Отсюда со всей очевидностью вытекает, что в первоначальном варианте битва на Калке датировалась 6731 (1223) г. С этим годом следует согласовать четыре календарные даты, встречающиеся в летописях: 30 мая, 31 мая, 16 июня и 16 июля. Последняя дата (16 июля), имеющаяся в Типографской летописи, никогда не принималась историками в расчет, поскольку здесь явная описка: «июля» вместо «июня», неоднократно встречающаяся в русских летописях.
Относительно появления в Лаврентьевской летописи 30 мая С.В. Цыб напомнил, что в Древней Руси числа обозначались буквами с поставленными наверху титлами, указывавшими их числовое значение. Однако число Ji а (31), помещенное под короткое титло (ji а), довольно часто переписчиком воспринималось как Л (30), поскольку последняя цифра не подпадала под цифровое обозначение и понималась им как буква.
Ошибкой исследователя стало то, что он допустил существование в Древней Руси одновременно двух календарных стилей: константинопольского (в котором интервал между сотворением мира и Рождеством Христовым составлял 5508 лет) и византийско-болгарского (этот же интервал составлял 5505 лет) летосчисления. Для последнего было характерно указание рядом с юлианскими числами пасхальных датировок по образцу расписания Евангелия-апракос, когда указывались не только число и церковный праздник, но и день соответствующей недели по Пасхе. По мысли С.В. Цыба, именно в такой пасхально-юлианской форме и была записана первоначальная календарная дата 6731 г. в рассказе о Калкской битве. Дальнейшее редактирование «потеряло» ее пасхальную часть и изменило юлианское число. Тем самым, утверждая, что изначальная дата 6731 г. была записана по византийско-болгарскому календарному стилю, он пришел к выводу, что битву на Калке следует датировать вторником 16 июня 1226 г.[151]
Выдвигая эту дату, С.В. Цыб попытался доказать справедливость утверждения И.Н. Березина, что летом 1226 г. монго-ло-татары опустошили Волжскую Булгарию, о чем свидетельствовали могильные памятники в Булгаре и других местах Поволжья[152]. Однако Ибн аль-Асир дает самое простое объяснение: после разгрома монголо-татарами Волжской Булгарии на несколько лет торговля с ней замерла. Только вернувшись в родные места, обитатели Булгара поставили памятники погибшим и занялись привычными делами. Судя по всему, это произошло в 1226 г., через три года после вражеского набега.
Увлекшись попытками найти следы византийско-болгарского летоисчисления, С.В. Цыб проигнорировал самое простое объяснение. Создатель Лаврентьевской летописи не ошибался, когда говорил о 30 мая как дате сражения и при этом указывал память святого, приходившуюся на следующий день. Следует напомнить, что в Древней Руси отсчет новых суток начинался предыдущим вечером. Вплоть до начала XVIII в. сутки разбивались на «ночные» и «дневные» часы. Конец дня возвещали особым знаком, что называлось «отдачей часов», а с заходом солнца отсчитывался новый день. Это счисление перешло в христианскую церковь из Ветхого Завета. В частности, евреи считали началом суток время солнечного заката (примерно в 18.00), и поэтому сутками считался период между солнечным закатом одного дня и последующего дня[153].
Данный порядок был отменен решением Синода лишь в 1722 г. с заменой прежних часов общеевропейскими, а началом суток сделалась полночь (в 00.00, как сейчас). Реликтом прежнего отсчета времени является то, что и поныне суточный богослужебный круг начинается вечером.
Таким образом, если какое-либо событие произошло вечером, скажем, в 21 час, то, с одной стороны, по церковному счету, оно записывалось следующим днем, но с другой, по бытовому, датировалось еще предыдущим. Именно это видим и в случае с битвой на Калке. Битва закончилась вечером 30 мая, но уже после наступления нового церковного дня.
Подобная ситуация не являлась чем-то уникальным для Древней Руси. Ее видим при датировке смерти Ярослава Мудрого. Ипатьевская летопись под 6562 (1054) г. сообщает: «Преставися князь Руский Ярославь… Ярославу же приспе конець житья и предастъ душю свою месяца февраля 20 в суботу 1 недели поста въ святого Федора день»[154]. Но среди древних граффити Софийского собора в Киеве была обнаружена запись, относящая это событие не к субботе, а к воскресенью: «Въ [лето] 6562 месяца феврари 20 успение царя нашего въ въскресени в… еде… Феодора». В свое время это разногласие породило дискуссию о дате кончины Ярослава Мудрого, пока ее не объяснил академик Б.А. Рыбаков: Ярослав умер в ночь с субботы на воскресенье, когда по одному счету (бытовому) была еще суббота, а по церковному уже воскресенье[155].
Приведем еще один пример, аналогичный случаю с датой битвы на Калке. Лаврентьевская летопись под 6745 (1237) г. сообщает о начале штурма Владимира войсками Батыя: «[татары] въ недѣлю мясопустную по заоутрени приступиша к городу, мѣсяца февраля въ 7, на память святаго мученика Ѳеодора Стратилата»[156]. Между тем память святого Федора Стратилата празднуется на следующий день, 8 февраля. Здесь важно указание летописца на заутреню, открывающую суточный круг богослужения, состоящий из служб, совершаемых в течение суток. Соответственно, зная примерную продолжительность церковной службы, начавшейся вскоре после отдачи «дневных часов», достаточно точно можно выяснить время начала штурма Владимира войсками Батыя. Судя по данным Л.В. Черепнина, в начале февраля первый час «ночи» отсчитывался с 16.30 по современному счету[157]. Тогда же начиналась и заутреня. Поскольку следующая служба церковного суточного круга именовалась «третьим часом», который начинался в 18.30 по современному счету, можно говорить о начале штурма Владимира около 18 часов 7 февраля 1237 г.
Как видим, Лаврентьевская летопись, основываясь на показаниях современника, сохранила точную дату сражения — 30 мая 1223 г. Рассказ о битве на Калке попал в нее буквально через несколько лет после сражения, когда были живы очевидцы, прекрасно помнившие его дату.
В Новгородской первой летописи сюжет о битве на Калке был записан уже после Батыева нашествия, не ранее 40-х гг. XIII в. Разумеется, за два десятилетия подробности битвы уже было не вспомнить. Ее автор, в котором видят пономаря Тимофея, исполнявшего в 1260-х гг. обязанности владычного секретаря новгородского архиепископа, зная, что память святого Еремия отмечалась 31 мая, перенес дату битвы на день позже, а заодно и увеличил порядковый номер года, что было, как мы видели, характерным явлением при редактировании летописей.
Очевидно, такая же ситуация стояла перед автором соответствующей части Ипатьевской летописи. Но он решил обойти вопрос о дате битвы.
Так учет церковных праздников позволяет уточнить хронологию целого ряда событий древнерусской истории. Тем самым приходим к выводу, что битву на Калке следует датировать 30 мая 1223 г.
Но, даже выяснив действительную дату интересующего нас события — 30 мая 1223 г., возникает еще один вопрос — что именно произошло в этот день: поражение русских ратей и последующее трехдневное сопротивление защитников укрепленного лагеря во главе с Мстиславом Киевским или же их гибель, а само сражение проходило тремя днями ранее?
Для начала следует уточнить: откуда В.Н. Татищев взял, что сражение было в пятницу? Неоднократно предпринятые поиски летописей, в которых бы имелось соответствующее указание, не дали результата. Исследователи предположили, что, очевидно, это были расчеты историка. Поскольку после разгрома основных русских сил Мстислав Киевский еще три дня оборонялся в укрепленном лагере, В.Н. Татищев к указанной в летописи дате добавил еще три дня и высчитал, что окончательное поражение произошло в пятницу 2 июня 1223 г. Это наглядно видно по календарю за указанный год, к которому мы будем неоднократно возвращаться.
Позднейшие коллеги В.Н. Татищева, не разобравшись в этом, стали искать нужную пятницу. Волей случая этот день недели пришелся как на 31 мая 1224 г., так и на 16 июня 1223 г.
Что же происходило 30 мая 1223 г.? Историки XIX в. так и не смогли дать ответ. А.А. Куник, определяя, что «31 мая, которое в 1223 г. было в среду», сам задал вопрос: «Спрашивается только, что здесь разумеется: день ли, бывший началом всех поражений, или последний день поражения войск Мстислава Романовича?»[158] М.Д. Хмыров (1830–1872) также отметил, что днем битвы на Калке «летописцы указывают 31 мая, не объясняя, впрочем, относится это указание к поражению Мстислава галицкого или гибели Мстислава киевского, случившееся, по русским источникам, четырьмя, а по арабским — семью днями позже»