князьми. придоша коньми а выгонци Галичькыя придоша по Днѣпроу. и воиидоша в море. бѣ бо лодеи тысяща. и воидоша во Днѣпръ. и возведоша порогы и сташа оу рѣкы Хорьтицѣ. на бродоу оу Протолчи. бѣ бо с ними Домамѣричь Юрьгіи и Держикраи. Володиславичь пришедши же вѣсти во станы. яко пришли соуть видѣтъ олядіи Роускыхъ. слышавъ же Данилъ Романовичь. и гна всѣдъ на конь. видѣти невиданьноя рати. и соущии с ними коньници. и инии мнозии князи с нимь гнаша. видити невидѣное рати онем же отшедшимъ Юрьги же имъ сказываше. яко стрѣлци соуть. инии же молвяхоуть. яко простии людье соуть поущеи Половець. Юрьги же Домамиричь. молвяшеть ратници соуть. и добрая вои. приѣхавъше же сказаша Мьстиславоу Юрьиги же все сказа. и рекшимъ молодымъ княземь. Мьстиславе. И дроугии Мьстиславе не стоита. поидемь противоу имъ. переидоша же вси князи. Мьстиславъ и дроугии Мьстиславъ. Черниговьскыи рѣкоу Днѣпръ. инии князи прідоша. и поидоша в поле Половецкое. пе[Стб. 743]реидоша же Днѣпръ во день во вторникъ. и оусрѣтоша Татареве. полкы Роускыя. стрѣлци же Роускыи побѣдиша и. и гнаша в поле далеце секоуще. и взяша скоты ихъ. а со стады оутекоша. яко всимъ воемъ наполнитися скота. оттоудоу же идоша. 8. дни до рѣкы Калкы. стрѣтоша и сторожьеве Татарьскыи сторожемъ же бившимъся с ними. и оубьен бысть Иванъ Дмитрѣевичь. иная два с нимъ. Татаром же отѣхавшимъ. на прочьне рѣце Калъкѣ. оусрѣтоша и Тотарове Половецкыя полкы Роускыя Мьстиславъ же Мьстиславличь. повелѣ впередъ переити. рѣкоу Калкоу Данилови с полкы инѣмь полкомъ с нимъ. а самъ по немь переиде еха же самъ во сторожѣ. видившоу же емоу полкъ Татарьскыя. приѣхавъ рече вороужитеся. Мьстиславоу же и дроугомоу Мьстиславоу сѣдящема во станоу не вѣдоущема. Мьстиславъ же не повѣда има зависти ради. бѣ бо котора велика межю има. съразившимся полкомъ на мѣсто. Данилъ же выѣха на передъ. и Семьюнъ. Олюевичь. и Василко Гавриловичь. поткоша. в полкы Тотарьскыя. Василкови же сбоденоу бывшю. [Стб. 744] а самомоу Данилоу боденоу бывшю в перси младъства ради и боуести. не чюяше ранъ бывшихъ на телеси его. бѣ бо возрастомъ. 18. лѣтъ бѣ бо силенъ. Данилови же крѣпко борющися. избивающи Тотары. видивъ то Мьстиславъ. Нѣмыи мнѣвъ яко Данилъ сбоденъ бысть потче и сам в нѣ бѣ бо моужь и тъ крѣпокъ. понеже оужика сын Романоу. от племени Володимеря прирокомъ. Маномаха. бѣ бо великоу любовь имѣя ко отцю его. Емоу же пороучивше по смерти свою волость. дая князю Данилови. Татаром же бѣгающимъ.
Данилови же избивающи ихъ своимъ полкомъ. и Олгови Коурьскомоу крѣпко бившимся. инѣмъ плкомъ. сразившимся с ними грѣхъ ради нашихъ. Роускимъ полкомъ побѣженымъ бывшімъ. Данилъ видивъ яко крѣпцѣиши брань належить. в ратных. стрѣльцѣмъ ихъ стрѣляющимъ крѣпцѣ обрати конь свои на бѣгъ. оустрѣмления ради противныхъ бѣжащю же емоу. и вжада воды. пивъ почюти раноу на телеси своемь. во брани не позна ея. крѣпости ради моужьства возраста своего. бѣ бо дерзъ и храборъ. от главы и до ногоу его. не бѣ на немь по[Стб. 745]рока. бысть побѣда на всі князи Роускыя. тако же не бывало никогда же. Татаром же побѣдившимъ Роусьскыя князя. за прегрешение крестьяньское пришедшимъ. и дошедшимъ до Новагорода. Святополчьского. не вѣдающим же Роуси льсти ихъ. исходяхоу противоу имъ со кресты. они же избиша ихъ всих. Ожидая Бог покаяния крестьяньскаго и обрати и воспять на землю восточноую и воеваша землю Таногоустьскоу и на ины страны. тогда же и Чаногизъ кано ихъ Таногоуты оубьенъ бысть. ихъ же прельстивше и послѣди же льстию погоубиша. иные же страны ратми. наипаче лестью погоубиша».
Список конца 10-х — начала 20-х гг. XV в.
[С. 306] «В лета 6732… Того же лѣта явишася языци, ихже [С. 307] никто же добрѣ ясно и вѣсть, кто суть и отколѣ изидоша, и что языкъ ихъ и которого племени суть, и что вѣра ихъ; и зовуть я Татары, а инии глаголють Таумены, а друзии Печенѣзи, ини глаголють, яко се суть, о нихъ же Мефодий Патомьскыи епископъ свѣдѣтельствуеть, яко си суть ишли ис пустыня Етриевьскы, суще межю встокомъ и сѣверомъ. Тако бо Мефодии рече, яко къ скончанью временъ явитися тѣм, яже загна Гедеонъ и поплѣнилъ всю землю от встока до Ефранта и от Тигръ до Понетьскаго моря, кромѣ Ефиопья. Богъ же единъ вѣсть ихъ, кто суть и отколѣ изидоша. Премудрии мужи бѣдять я добрѣ, кто книгы разумно умѣеть;
мы же ихъ не вѣмы, кто суть, но сдѣ вписахомъ о них пама-ти ради русскыхъ князии бѣды, яже бысть отъ нихъ. И мы слышахомъ, яко многы страны поплѣниша: Ясы, Обезы, Касогы и Половець безбожныхъ множество избиша, а инѣхъ загнаша, и тако измроша, оубиваеми гнѣвом божьимь и пречистыя его матере; много бо зла створиша ти оканнии Половци Рускои земли, того ради всемилостивыи богъ хотя погубити и наказати безбожныя сыны Измаиловы, Куманы, яко да отмьстять кровь хрестьяньску, еже и бысть над ними безаконьными. Придоша бо ти Таурмению всю страну Куманьску, и придоша близь Руси, идеже зовется валъ Поло-вечьскыи. И слышавше я русстии князи: Мстиславъ Кыевсь-кыи и Мстиславъ Торопичскыи и Черниговьскыи и прочии князи — здумаша ити и на ня, мняще, яко ти поидуть к нимъ. И послашася в Володимерь к великому князю Юргю, сыну Всеволожю, прося помочи у него. Онъ же посла к нимъ благочестиваго князя Василька, сыновца своего, Костянтиновича с Ростовци, и не утяну Василко прити к нимъ в Русь. А князи рустии идоша и бишася с ними, и побѣжени быша отъ нихъ, и мало ихъ избы отъ смерти; их же остави судъ жити, то ти убѣжаша, а прочии избьени быша. Мьстиславъ, старыи добрыи князь ту убьенъ бысть, и другыи Мстиславъ, и инѣх князѣи 7 избьено бысть, а боляръ и прочихъ вои много множство. Глаголютъ бо тако, яко Кыянъ одинѣхъ изгыбло на полку томъ 10 тысячь. И бысть плачь и туга в Руси и по всеи земли слышавшимъ сию бѣду. Се же ся зло сключи месяца… Ереміа. То же слышавъ Василко приключившееся въ Руси, възвратися отъ Чернигова, съхраненъ бысть богомъ и силою креста честнаго и молитвою отца своего Костянтина и стрыя своего Юрья и вниде в свои Ростовъ, славя бога и святую богородицу».
[Стб. 335] «П о в ѣ сть о Калкацкомъ побоищѣ, и о князехъ рускыхъ, и о храбрыхь 70. Въ лѣто 6732. По грѣхомь нашимъ, пріидоша языци незнаеми, безбожніи Моявитяне, их же никто же добрѣ не вѣсть ясно, кто суть, и отколѣ изыидоша, и что языкь ихъ, и которого племени суть, и что вѣра ихъ; и [Стб. 336] зовуть я Татари, а инии глаголють Таурмени, а друзии Печенѣзи. Иніи же глаголють, яко сіи суть, о нихъ же Мефодій, епископь Паторомскій, свѣдительствуетъ, яко сіи суть вышли ис пустыня Ефровскіа, сущи межи въстока и сѣвера. Тако бо глаголеть Мефодий: „яко въ скончаніе времени явитися имъ, ихже загна тамо Гедеонъ, и изшедше оттуду, поплѣнятъ всю землю отъ востока до Ефранта, и отъ Тигра до Понетскаго моря, кромѣ Ефіопіа“. Богь же вѣсть единъ, кто суть и отколѣ изыидоша, премудріи мужи вѣдятъ я добрѣ кто книгы разумѣетъ; мы же ихъ не вѣмы, кто суть, но и здѣ написахомъ о нихъ памяти ради Рускыхъ князь и бѣды, яже бысть отъ нихъ; но не сихъ же ради сіе случися, но гордости ради и величаніа Рускыхъ князь попусти Богь сему быти. Бѣша бо князи храбры мнози, и высокоумны, и мнящеся своею храбростію съдѣловающе; имѣяхутъ же и дружину многу и храбру, и тою величающеся, от нихже о единомъ въспомянемъ здѣ, описаніа налѣзше. Бѣ нѣкто отъ ростовскыхъ житель Александрь, глаголемый Поповичь, и слуга бѣ у него именемь Торопь; служаше бо той Александръ великому князю Всеволоду Юріевичу, повнегда же дасть князь великій Всеволодъ градъ Ростовъ сыну своему князю Костантину, тогда и Александрь начатъ служити Костантину. Егда же преставися великій князь Всеволодъ, Костантину не восхотѣвшу быти въ Володимери, но у пречистіа Ростовскіа и чюдотворцевь излюбы жити, тѣмь и прошаше Вълодимера къ Ростову, а не Ростова къ Володимерю, ту бо омышляше столу быти великому княжению; но не въсхотѣ сего пречистая Богородица. И дасть князь великій Всеволодъ столъ свой меншему отъ Костантина сыну своему Юрію; тѣмъ Костантинь гнѣвашеся на брата о княженіи, а князь великій Юрий многы браны на Костантина въздвиже, хотя съ Ростова съгнати его; и не попусти ему Господь. Пришедшу бо ему [Стб. 337] на нь ратію, Костантинъ отъиде къ Костромѣ и тоа съжже; князь великій Юрій стоаше подъ Ростовомъ, въ Пужбалѣ, а войско стояше за двѣ версты отъ Ростова, по рѣцѣ Ишнѣ, біахутъ бо ся вмѣсто острога объ рѣку Ишню. Александръ же выходя многы люди великого князя Юріа избиваше, ихже костей накладены могыли великы и донынѣ на рѣцѣ Ишнѣ, а иніи по ону страну рѣки Устіи, много бо людей бяше съ великымъ княземь Юріемь; а иніи побіени отъ Александра же подъ Угодичами, на Узѣ, тѣ бо храбріи выскочивше на кою либо страну обороняху градъ Ростовъ молитвами Пречистыа. Многажды бо князь великій Юрій на братне достоаніе прихождаше, но съ срамомъ възвращашеся. Единою выиде на него изъ Ростова Костантинь, и бысть имъ бой за Юріевымъ на рѣцѣ Гзѣ, и тамо побѣди Костантинь, молитвами Пречистыа, своею правдою и тѣми же храбрыми Александромъ съ слугою Торопомъ; ту же бѣ и Тимоня Золотой поясъ. И ту убиша у великого князя храбраго Юряту, о семъ велми опечалися князь великій Юрій; побѣждень же смирися съ братомъ. Потомъ пріиде на Ярослава Переяславьского Мьстиславь Мьстиславичь, тесть его, и иніи князи, съ собою же и Костантина подвигоша, а за Ярослава сталъ князь великій Юрій за брата. И бысть имъ бой на Липицахъ и на Юріевѣ горѣ, и ту всѣ полки великого князя Юріа избыти, въ нихже убіень бысть храбрый и безумный бояринъ Ратиборъ, иже похвалися сѣдлы наметати супротивныхъ. Князя же Юріа побѣдивше, и на столѣ въ Володимерѣ Костантина посадиша; два же лѣта Костантинъ бывь князь великій, пакы столъ дасть брату Георгію, а дѣтемъ Ростовъ и Ярославль, а самъ кь Господу отходитъ. Видѣвъ же Александрь князя своего умрьша, а Юріа сѣдша на столѣ, раз[Стб. 338]мышляше о животѣ, еда како отдасть мьщеніе князь великій, Юряты ради, и Ратибора, и инѣхъ мнозѣхъ отъ дружины его, ихже изби Александрь; вскорѣ смысливь посылаетъ своего слугу, ихже знаше храбрыхъ, прилучившихся въ то время, и съзываетъ ихь къ собѣ въ городъ, обрытъ подъ Гремячимъ колодяземъ на рѣцѣ Гдѣ, иже и нынѣ той сопъ стоитъ пустъ. Ту бо събравшеся съвѣтъ сътвориша, аще служити начнутъ княземъ по разнымъ княженіямъ, то и не хотя имутъ перебитися, понеже княземъ въ Руси велико неустроеніе и части боеве; тогда же рядъ положивше, яко служити имъ единому великому князю въ матери градомъ Кіевѣ. Бѣ же тогда въ Кіевѣ князь великій Мьстиславь храбрый Романовичь Смоленского и Володимеръ Руриковичь Ростиславича, въ то же время Мъстиславь Мьстиславичь въ Галичи, и быша челомъ вси тыи храбрыи великому князю Мьстиславу Романовичу, о них же князь великій велми гордящеся и хваляшеся, донележе сіа злоба съключися, о ней же повѣсть предлежитъ. Начатъ бо слухъ проходити, яко сіи безбожніи многы страны поплѣниша: Ясы, Обезы, Касогы, и Половець безбожныхъ множество избыша, и пріидоша на землю Половеческую. Половци же не могуще противися бѣжаша, и многыхъ избыша, а иныхъ погнаша по Дону въ лукоморя, и тамо избиваеми гнѣвомъ Божіимъ и пречистыа его Матери; много бо зла сътвориша тѣ ока