аніи Половци Руской земли, того ради всемилостивый Богъ хотя погубити безбожныа сына Измаиловы, Куманы, яко да отъмьстятъ кровь христіаньскую; еже и бысть надъ ними. Пріидоша бо ти Таурмени на всю страну Куманьскую и гониша ихъ до рѣки Днѣпра близъ Руси; и прибѣгоша окаянніи половци, идеже зовется валъ Половеческій, оста[Стб. 339]токъ избытыхъ: Котягь, князь половеческий, съ инѣми князи, а Данило Кобяковичь съ нимъ и Юрий Кончаковичь убьена быста. Сей же Котянъ тестъ бѣ князю Мьстиславу Мьстиславичу Галичьскому, и пріиде съ поклономъ съ князи Половеческыми къ зятю Мьстиславу въ Галичь и къ всѣмъ княземъ Рускымъ, и принесе дары многы, кони, и велбуди, и буйволы, и дѣвки, и ода-риша всѣхъ князей рускыхъ, кланяяся, ркуще: „дньсь нашу землю отъяли суть, а вашу пришедше заутра възмутъ, то помозѣте намъ“. И възмолися Котянъ зятю своему Мьстиславу; князь же Мьстиславъ посла кь братіи своей, княземъ Рускымъ, съ молбою рекъ: „поможемъ симь; аще ли же мы симъ не поможемъ, то сіи имутъ предатися къ нимъ, то онимъ болши будетъ сила, а намъ тяготнѣе будетъ отъ нихъ“. И тако думавше много о себѣ, и поклона для и молбы князей Половеческыхъ яшася Котягу помагати, начаша вои пристраи-вати, кождо свою власть: князь великій Мьстиславъ Романовичь Ростиславича Кіевский, и Мьстиславъ Святославичь Черниговскій Всеволодича Козельскій, и Мстиславь Мьсти-славичь Галичьскій, сии бо старѣйшіи земли Руской; съ ними же и младіи князи: Данило Романовичь Мьстиславича, и князь Михайло Всеволодичь Черниговскій, и князь Всеволодъ Мьстиславичь Кіевьского сынь, и иніи князи мнози. Бывшу же съвѣту ихъ въ Кіевѣ всѣхъ князей, послаша къ Володимеру къ великому князю Юрію Всеволодичу по помочь; онъ же посла имъ Василка Ростовскаго. Съвѣщаша же князи, яко срѣсти ихъ на чюжой земли, тогда же Половецкій князь крестыся Бастый, и съвъкупивше всю землю Рускую, поидоша противу татаромъ. Пришедши же имъ кь Днѣпру на Зарубъ, къ острову Варяжскому, тоже слышавше татарове, оже идутъ князи Рустіи [Стб. 340] противу имъ, послаша къ нимъ послы своа, глаголюще: „се слышахомъ, оже идете противъ насъ, послушающе Половецъ, а мы вашеа земли не заяхомъ, ни городовъ вашихъ, ни селъ вашихъ, ни на васъ пріидохомъ; но пріидохомъ, Богомъ пущони, на конюхи и на холопы свои, на поганыа Половци, а вы възмѣте съ нами миръ; а Половци, аще прибѣжатъ къ вамъ, то не пріимайте ихъ, и бійте ихъ отъ себе, а товаръ ихъ възмите къ собѣ, занеже слышахомъ, яко и вамъ много зла творятъ, того ради и мы біемъ“. Князи же Русстіи того не послушаша, по послы ихъ избыша, а сами поидоша противу имъ, и не дошедше Олѣшіа, и сташа на Днѣпрѣ; и прислаша къ нимъ Татарове второе послы, ркуще тако: „аще есте послушали Половець, а послы наши избыли, а идѣте противу насъ, то вы поидите; а мы васъ ничимъ не заимали, а всѣмъ намъ Богь“; они же отпустиша послы ихъ. Ту пріиде къ нимъ вся земля Половецкаа и съ князи своими. Тогда же Мъстиславъ Мъстиславичь Галичскій, въ тысячи войска, перебродися рѣку Днѣпръ на сторожи Татарскіа, и побѣди ихъ; а останокъ ихъ въбѣже въ курганъ Половецкий съ своимъ воеводою Гемябѣкомъ, и ту имъ не бысть помочи; и погребоша воеводу своего Гемябѣка живого въ землю, хотяще его ублюсти, и ту его налѣзоша, испросивше его Половци у Мстислава, и убиша его. То же слышавше князи Рустіи, поидоша за Днѣпрь на множествѣ лодей: Мъстиславь князь великій Романовычь съ Кіаны, Володимерь Руриковичь съ Смолняны, Черниговьстіи князи, Галичане, и Волинцы, и Куряне, и Трубчане, и Путивльци, и вся страны Рускія, и вси князи и множество вой. Пріидоша же выгонцы Галичьскіе въ лодіахь по Днѣстру въ море, бѣ же тысяща лодей, изъ моря выидоша въ Днѣпрь, и възведше порогы, сташа у рѣки Хортици, на [Стб. 341] бродѣ у протолчіи; воевода же у нихь Юрій Домарѣчичь, а другой Держикрай Водиславича. Пріидоша же имъ вѣсти, яко Татарове пріидоша къ нимъ посмотрити Рускыхъ полковъ; Данило же Романовичь и иніи князи, всѣдше на коня, погнаша видѣти рати Татарскіа, и видѣвше послаша къ великому князю ко Мстиславу Романовичу, рекуще: „Мьстиславе и Мстиславь! Не стойте, поидемъ противу имъ“. И поидоша въ поле, и срѣтоша ихъ Татарове, и ту стрѣлци Русстіи погнаша ихъ въ поле далече, ихъ сѣкуще; и взяша скоты ихъ, и съ стады утекоша. И оттуду идоша по нихъ осмь дний до рѣки Калка, и послаша въ сторожехъ Яруна съ Половци, а сами станомъ сташа ту, и ту срѣтошася съ сторожи, и убиша Ивана Дмитріевича и ина два съ нимъ; а Татарове възвратишася. Князь же Мьстиславъ Мьстиславичь Галицкій повелѣ Данилу Романовичу перейти рѣку Калку съ полкы, а самъ по нихъ пріиде; пере-шедъ сташа станомъ. Поиха же и самъ на сторожи Мьстиславъ, и видѣвь полки Татарьские, пріиха и повелѣ въоружа-тися воемъ своимъ. А два Мьстислава въ стану бяху, того не вѣдающе: не повѣда бо имъ зависти ради, бѣ бо межи ихъ пря велика. Тако съступишася полкы, и напередъ иха на Татарове и Данило Романовичь, и Семень Олюевичь, и Василко Гавриловичь; ту Василка събодоша, а Данилу убодену бывшу въ перси, но не чюяше, буести ради и мужества; бѣ бо младъ, осминадесяти лѣть, но крѣпокь бяше на брань, избиваше Татаръ мужественѣ полкомъ своимъ. Тако же и Мьстиславь Нѣмый потече на нихъ, и той бѣ крѣпокъ, и видѣвь яко събо-доша Данила, бѣ бо ужика отцу его, любовь имѣа къ нему, емуже и власть по себѣ обѣща. Тако же и Олгу Курскому крѣпко биющюся; тако же и Ярунь съ Половци пріиде, съступыся съ Татары, хотя съ ними бы[Стб. 342]тися. Но пакы Половци въскорѣ побѣгоша назадъ, не успѣвше ничтоже, и потопташа бѣжучи станы Рускыхъ князей. А князи не успѣша исполчитися противу имъ; и тако смятошася полци Рустіи, и бысть сѣча зла, грѣхъ ради нашихъ. И бысть побѣда на князи Рускіа, яко же не бывала отъ начала Рускіе земли. Князь великій же Мьстиславъ Романовичь Кіевьский, внукъ Ростиславль Мьстиславича, сына Владимерова Манамахова, и князь Андрѣй, зять его, и Александрь Дубровскій, видѣвше се зло, не двигошася никаможе съ мѣста; стали бо на горѣ надъ рѣкою Калкою, бѣ бо мѣсто то каменно, и учиниша себѣ городъ коліемъ, и бишася съ ними изъ города того по 3 дни. Татарове же поидоша по Рускыхъ князехъ, гониша ихъ біюще до Днѣпра, а у города того осташася два воеводи, Чегыркань и Тешукань, на Мьстислава Романовича, и на зятя его Андрея, и на Александра на Дубровского; тіи бо два князя съ Мьстиславомъ. Быша же съ Татары и Бродницы, а воевода у нихъ Плоскиня; и той окаянный воевода цѣлова кресть къ великому князю Мьстиславу, и кь обѣма князема, и кь всѣмъ сущимъ съ нимъ, яко не избыти ихъ, но окупь взяти на нихъ, и солгавь окаянный, предасть ихъ Татаромъ связавь; а городъ вземъ людей изсѣкоша, и ту костію падоша, а князей издавиша, подкладше подъ дощки, а сами на верху сѣдоша обѣдати, и тако издохошася и животъ свой скончаша. А иныхъ князей, опроче того, до Днѣпра гоняще, избиша 6: князя Святослава Каневского, Изяслава Иньгваревича, Святослава Шумского, Мьстислава Черниговского съ сыномъ, Юріа Несвѣжского, а вой толко десятый пріиде; и Александрь Поповичь ту убіенъ бысть съ инѣми седмидесятію храбрыхъ. Князь же Мьстиславъ Мьстиславичь Галичскій переже всѣхъ пребѣгь за Днѣпръ, по[Стб. 343]велѣ лодіи пережечь, а иныя отъ берега отрѣа, боячися погони; а самъ едва убѣже въ Галичь; а Володимеръ Руриковичь, братаничь Романовь, внукъ Ростиславль Мьстиславича, сѣде в Кіевѣ, мъсяца июня 16 день. А злоба случилася мѣсяца маа 30, на память святаго мученика Еремеа. Войска же остатокъ, десятый, пріиде кождо во своа, а иныхъ Половци избыша ис коня, а иныхъ ис порта. И тако за грѣхы наша Богъ вложи недоумѣніе въ насъ, и погыбе множество бес числа людій. Татарове же гнашася по Руси до Новагорода Святополчего, христіане же, не вѣдуще лести Татарскыя, выидоша противу ихъ съ кресты, и тако избыша ихъ; глаголаху же, яко единѣхъ же Кіань изгыбе тогда 30 тысячь, и бысть плачь и вопль по всѣмъ градомъ и по селомъ. Татарове же възвра-тишася отъ рѣки Днѣпра, и не свѣдаемъ откуду были пришли, и камо ся дѣли; единь Богь вѣсть, откуду приведе за грѣхы наша и за похвалу и гордость великого князя Мьстислава Романовича. Глаголють бо, яко пріиде слухъ про сихъ Татаръ, яко многы земли плѣнуютъ, а приближаются Ру-скимъ странамъ, и сповѣдаша ему о нихъ; онъ же отрече: „Дондеже есмь на Кіевѣ, то по Яико, и по Понтійское море, и по рѣку Дунай саблѣ не махивати“. Василка же Костантиновича тогда Богъ съблюде, пріиде бо съ полки ко Чернигову въ помочь; слышавъ се зло, случившеся въ Руси, възвратися въ свой Ростовь, съхранень Богомъ».
Список второй четверти XVII в.
[Стб. 275] «В лѣт(о) 6732. По грѣхомъ нашимъ [Стб. 276] приидоша языци незнаеми при Мстиславѣ князѣ Рамано вич(е), в десятое лѣто княжения его въ Киевѣ. И прииде неслыханая безбожнии моавитене, рекомии татарове, их же добрѣ ясно никто ж(е) свѣсть, кто сут(ь) и отколѣ приидоша, и что языкъ ихъ, и котораго племени суть, и что вѣра ихъ. И зовуть ихъ татары, а инии г(лаго)лють таурмени, а друзии печенѣзи. Инии же г(лаго)лють, яко се суть, о них же Мофедии, еп(и)с(ко)пъ Паторомьскыи, свидительствуеть, яко сии суть вышли ис пустыня Етривьскыя, суще межи въстокомъ и сѣвером. Къ скончанью времени явитися имъ, яже загна Гедеонъ, и поплѣнять всю землю от въстока и до Ефранта и от Тигръ до Понтиискаго моря кромѣ Ефиопия. Б(о)гъ же единъ вѣсть ихъ, но мы здѣ вписахъмъ о нихъ памяти ради рускых князеи и бѣды, яже от нихъ быс(ть) имъ. Слышахомъ бо, яко многы страны поплениша: ясы, обезы, касогы, приидоша на землю Половетьскую. Половцемъ же ставшимъ, а Юрьи Кончаковичь бѣ бо лише всѣх половець, не може стати противу лицю имъ, бѣгающи же ему, половци же не могоша противитися имъ, побѣгоша до реки Днѣпра безбожнии половци. А иных загна по Дону и в Луку моря, и тамо изомроша, убиваеми гнѣвомъ б(о)жиимъ и пр(е)ч(и)стыя его м(а)т(е)ре. Мног(о) бот и половци зла створиша Рустѣи земли. Того ради всем(и)л(о)ст(и)выи б(о)гъ, хотяи погубити безбожныя с(ы)ны Измаиловы, куманы, яко да отмьстит кровь христианьскую, и еже быс(ть) над ними, безбожными, побѣдиша и татари инѣхъ языкъ 7 и приидоша всю [Стб. 277] страну Куманьску. И приидоша близъ Руси, а Котянъ съ иными князьми и съ останкомъ половець прибѣгоша, идеж(е) зовется Валъ Половетьскыи. А Данилъ Кобяковичь и Урии убьена быста, а инии половци мнози разбѣгошася в Рускую землю. Сеи же Котянъ бѣ тесть Мьстиславу Мьстиславичь галитьскому. И прииде с поколоном съ князи половетьскыми в Галичь къ князю Мьстиславу, къ зятю, и къ всѣмъ княземъ рускымъ, и дары принесе многы, кони, вельблуды, буболы и дѣвкы, и одари князеи рускых, а ркучи тако: «Нашу землю дн(е)сь от(ъ)яли, а вашу заутра възмуть. Пришед, по- 172 бороните нас. Аще не поможете намъ, мы н(ы)нѣ иссѣчени будемъ, а вы на утрении иссѣчени будете». И помолися Котянъ зятю своему о пособии. Мьстиславъ же нача молитися княземъ рускымъ, братьи своеи, и реч(е): „Аже мы, братие, симъ не поможемъ, то си имуть предатися имъ, то ихъ болшии будеть сила“. И тако думавше много, и яшася пособити Котяню, моления слушая князь половечскых. Бывшу же съвѣту всѣхъ князеи въ градѣ в Киевѣ, створиша совѣть сице: „Луче бы ны есть приять я на чюжеи земли, нежели на своеи“. И начаша вои строити, которыиждо свою власть. Тогда бо бѣ Мьстислав в Киевѣ, а Мьстиславъ козельскыи в Черниговѣ, а Мьстиславъ в Галичѣ. То бо бѣяху стареишины в Рускои земли. Князя же великаго Юрья суздальскаго нѣту в томъ съвѣтѣ. Се же пакы младии князи: князь Данило Романо