После отбытия флота уничтожения к Салузе Секундус всемирный разум и Эразм остались на Коррине, в общем, не у дел. Огромный непобедимый флот роботов находился в пути уже шесть дней, выполняя свой жестко запрограммированный полет к главной планете Лиги Благородных. Движение флота было медленным, беспощадным и неотвратимым.
Омниус не видел никакой нужды в спешке. План был приведен в исполнение, и результаты его были неизбежны.
На большой вилле независимого робота Эразм и всемирный разум обсуждали достоинства висевшего на стене живописного полотна, изображавшего горный ландшафт.
– Это оригинальное произведение, исполненное одним из моих рабов. Думаю, что этот человек обладает незаурядным талантом.
Эразм был удивлен мастерством пленника, с которым тот смешивал краски и пользовался примитивными средствами для написания картины. Теперь, когда в базе данных Омниуса хранилась копия личной памяти Эразма, независимый робот надеялся, что всемирный разум научится вникать в нюансы.
Но Омниус, глядя на полотно через одну из наблюдательных камер, не мог понять, за что Эразм так хвалит картину.
– Иллюстрация грешит против истинного изображения в четырехстах тридцати одной детали. Сам акт создания такого изображения несовершенен и уступает процессам технического создания изображений практически во всех отношениях. За что ты так высоко ценишь это… искусство?
– За то, что его трудно производить, – ответил Эразм. – Творческий процесс очень сложен, и только люди владеют им в совершенстве.
Он направил свои оптические сенсоры на шедевр, мгновенно анализируя каждый мазок и впитывая своим электронным мозгом метафорическую природу художественного полотна.
– Каждый день я смотрю на эту картину и не перестаю поражаться. Для того чтобы лучше понять его природу, мне даже пришлось анатомировать мозг художника. Но я не нашел в нем никаких специфических особенностей.
– Творить искусство очень легко, – возразил Омниус. – Ты преувеличиваешь его важность.
– Прежде чем высказывать такие утверждения, Омниус, вы могли бы – и я предлагаю вам это сделать – сами попробовать создать такое произведение. Создайте нечто приятное и оригинальное, а не просто скопируйте одну из картин, хранящихся в базе ваших данных, – и вы сами увидите, насколько это трудно.
К несчастью, Омниус принял вызов.
Два дня спустя Эразм стоял в чудесно преображенной башне Центрального Шпиля, который теперь напоминал странную имитацию дворца с золотым куполом. Для того чтобы выставить напоказ свои новоявленные художественные способности, Омниус наполнил здание образчиками хай-тековских скульптурных шедевров и поделок из блестящего металла, радужного плаза и текита. Среди скульптур не было ни одного изображения человека. Омниус слепил свою халтуру очень быстро, словно стремясь доказать Эразму, что процесс творчества очень прост и ему можно наскоро научиться.
Эразм отнюдь не был в этом убежден, так как сразу заметил, что в творениях Омниуса начисто отсутствует какая-либо новизна и что всемирный разум не видит никакой разницы между своими конструкциями и подлинными шедеврами изобразительного искусства. Гильбертус, не обладавший никакими художественными талантами, сделал бы лучше. Даже клон Серены Батлер проявил бы, наверное, больше таланта и вкуса…
Имитируя интерес, независимый робот принялся рассматривать следующую стену в интерьере башни. На ней был помещен обрамленный золотым багетом видеоряд с образчиками изобретенного Омниусом машинного искусства. Это был флоуметаллический калейдоскоп модернистских форм. Эразм сразу понял, что все эти образцы искусства были скопированы с весьма креативных произведений, которые некогда заполняли земные музеи, галереи и дома меценатов и любителей живописи. Однако я не нахожу в этом ничего трогающего за живое. Здесь не чувствуется ни вдохновения, ни инициативы. Наконец робот неодобрительно покачал головой, воспроизводя характерные для людей манеры, виденные им в старых видеозаписях.
– Тебе не нравится мое искусство? – удивленно спросил Омниус, распознав значение жеста Эразма.
– Я этого не сказал, но нахожу твои творения… неинтересными.
Эразм понимал, что должен все время сохранять бдительность в присутствии вездесущих наблюдательных камер, которые не оставляли его в покое ни днем, ни ночью.
– Искусство субъективно. Я просто стараюсь изо всех моих слабых сил понять и оценить ваше творчество.
– И ты будешь стараться и впредь. Я утаю от тебя некоторые мои секреты. – Всемирный разум издал озорной, но с металлическим скрежетом, смех, подслушанный им у одного из рабов. Эразм вторил Омниусу.
– В твоем хихиканье я улавливаю фальшь, – заявил Омниус.
Робот наверняка знал, что умеет очень точно имитировать все звуки, придавая им любую из требуемых интонаций. Омниус пытается заманить меня в ловушку или сбить с толку? Если так, то он делает это весьма неуклюже.
– Я смеюсь так же искренне, как и вы. – Это было удачное и нейтральное замечание.
Дальнейший спор был прерван самим Омниусом, внимание которого оказалось отвлечено другим предметом.
– К моему Центральному Шпилю приближается неизвестный космический корабль.
Судно летело к планете с большой скоростью, передавая сигналы нейтралитета, несмотря на то, что по конфигурации судно принадлежало Лиге.
– Когитор Видад желает доставить важную информацию Омниусу и настаивает на том, чтобы его выслушали.
– Я послушаю, что скажет мне Видад, прежде чем сделать соответствующие экстраполяции, – сказал всемирный разум. – Я всегда смогу убить его позже, если возникнет такая необходимость.
Входные ворота высокого золотистого Шпиля открылись, и в здание вошел трепещущий от страха человек в желтой одежде, сопровождаемый сторожевыми роботами. Молодой человек был покрыт синяками и выглядел совершенно изможденным после недели полета при перегрузках слишком сильных для его хрупкого биологического тела. Пошатываясь, он нес емкость с мозгом древнего философа, хотя любой из роботов мог легко донести драгоценный сосуд. Одетый в желтое человек выглядел слабым и утомленным – он едва держался на ногах.
– Прошло много лет с тех пор, как ты беседовал с нами в последний раз, когитор Видад, – произнес Эразм, выступая вперед и играя роль посла. – Результаты того контакта не принесли нам никаких выгод.
– Эти результаты не принесли выгод и нам. Мы, когиторы-отшельники из башни из слоновой кости, ошиблись в расчетах. – Голос когитора доносился из громкоговорящего устройства, вмонтированного в боковую стенку емкости.
– Но почему в таком случае я должен снова выслушивать тебя? – Омниус так отрегулировал громкость своего голоса, что задрожали своды Центрального Шпиля.
– Потому что на этот раз я принес тебе сведения, которыми ты не обладаешь. Недавно я вернулся на Хессру, но, как оказалось, лишь для того, чтобы узнать, что мои коллеги и товарищи когиторы убиты Агамемноном и его титанами и неокимеками, которые основали на Хессре свою базу. Они захватили лаборатории, производящие электрожидкость, и поработили моих посредников.
– Так вот куда спрятались титаны после того, как покинули Ричес, – сказал Эразм Омниусу. – Это действительно важные разведданные.
– Но зачем ты явился сюда и раскрыл нам эти сведения? – требовательно спросил Омниус. – Это нелогично, что ты вовлекаешь себя в наш конфликт.
– Я хочу, чтобы ты уничтожил кимеков, – ответил Видад. – Тебе по силам сделать это.
Эразм был удивлен до глубины своей машинной души.
– И я слышу это из уст просвещенного когитора?
– Когда-то и я был человеком. Другие пять когиторов были моими товарищами, моими коллегами, моими собеседниками в философских спорах и обсуждениях. Это продолжалось больше тысячи лет. Титаны убили их. Почему вас удивляет, что я жажду мщения?
Утомленный посредник из последних сил удерживал на весу тяжелую емкость.
Омниус принялся взвешивать и оценивать полученные сведения.
– В настоящее время мой флот выполняет другое задание. Когда он вернется для следующего программирования, его командиры получат новый приказ и программу и отправятся на Хессру, где они уничтожат неокимеков и захватят в плен мятежных титанов. – Всемирный разум явно получал удовольствие от этой ситуации. – Очень скоро с хретгирами и титанами будет покончено, и во вселенной наконец воцарится разумный порядок, она начнет жить под моим мудрым руководством.
Не меняя выражения своего синтезированного голоса, Видад продолжил:
– На самом деле ситуация намного сложнее. Несколько недель назад Лига обнаружила ваш громадный флот, изготовившийся к броску. Когда я улетал из Зимии, правительство Лиги и Совет джихада уже внимательно следили за вашими приготовлениями. Они также знают, что остальные планеты Синхронизированных Миров остались практически беззащитными.
Затем Видад кратко изложил план Совета джихада – провести серию молниеносных нападений на планеты Синхронизированных Миров с целью их атомного уничтожения, используя для этого корабли с двигателями, свертывающими пространство.
– Видимо, первое такое нападение имело место вскоре после того, как я отбыл с Салузы Секундус, а с тех пор я провел в перелетах от Салузы до Хессры и от Хессры до Коррина больше месяца. Так что сейчас, когда мы говорим с вами, Великая Чистка идет полным ходом. Поэтому вы должны быть готовы к ядерному удару в любом месте и в любое время.
С возрастающей тревогой Эразм анализировал возможные сценарии развития событий и их следствия. Роботы уже давно подозревали, что хретгиры изобрели способ мгновенного перемещения в пространстве. И вполне возможно, что вооруженный атомными боеголовками флот хретгиров уже уничтожил не одну планету Омниуса. И даже Коррин был сейчас уязвим для такой атаки.
– Интересно, – произнес всемирный разум, тоже обрабатывая данные. – Но зачем ты раскрыл нам эти планы? Когиторы заявляли о своем нейтралитете, но теперь ты выступаешь на нашей стороне. Или это ловкий трюк?