– Мы думали, что вы заняты своими хирургическими экспериментами, – насмешливо произнес Рекур Ван. – Либо вспарываете людям животы, либо пытаетесь их воссоздавать.
Уязвленный тлулакс покосился в сторону Четырехногого и Четырехрукого, которые суетились вокруг, следя за мониторами аппаратов.
– Неужели я так предсказуем в своем поведении? – спросил Эразм. Потом он понял, что тлулакс намеренно пытается сменить тему разговора и увести Эразма в сторону. – Вы мне не ответили. С какой целью ты пришел в мой лабораторный комплекс?
Человек в ответ примирительно улыбнулся.
– Я хочу убраться с Коррина так же страстно, как и вы. Я хочу сокрушить Лигу и лишить ее плодов ее иллюзорной победы. Когда-то мы многого добились нашей ретровирусной эпидемией, а недавно баррикаду Лиги смогли прорвать наши механические пожиратели. Теперь они уже, вероятно, поразили некоторые планеты Лиги. – От удовольствия он потер руки. – Рекур Ван и я сгораем от нетерпения сделать что-нибудь новенькое.
– Того же хочу и я, джентльмены. Да, и именно поэтому я здесь.
Эразм подошел ближе. Турр может оказаться весьма полезным, хотя его разум немного пошатнулся после небрежно выполненной операции по продлению жизни.
– У вас есть идея? – У Рекура Вана от предвкушения потекли слюни, которые ему нечем было вытереть.
– У меня много идей, – сказал робот с мастерски имитированной гордостью. Он находил человеческое нетерпение весьма интригующим и часто думал о том, не является ли оно следствием ограниченности срока человеческой жизни, осознание чего заставляет людей стремиться успеть закончить начатое в отведенный для жизни период.
– Смотрите. – Эразм продемонстрировал людям последовательность разнообразных выражений своего флоуметаллического лица, строя невероятные гримасы и раскрывая искусственный рот, уставленный металлическими зубами.
Тлулакс, казалось, несколько опешил от такой демонстрации, Йорек Турр же не испытывал ничего, кроме раздражения.
Наконец, закончив показ, Эразм пустился в объяснения:
– Я нахожу эти выражения, да и вообще все мое лицо, совершенно неудовлетворительными и недостаточными. Как по-вашему, сможете ли вы создать более правдоподобный процесс мимики? Разработать биологическую машину, которая могла бы придавать себе самую разнообразную форму по своему желанию? Я хотел бы сойти за человека, одурачить человека, выглядеть так же, как большинство людей, когда мне захочется. Тогда я смогу незамеченным наблюдать их поведение.
– Хм-м-м, – протянул бывший работорговец. Очевидно, он с удовольствием бы почесал затылок, будь у него руки. Эразм сделал сознательное усилие, чтобы не посчитать время задержки, что на его месте, несомненно, сделал бы человек. – Вероятно, я смогу это сделать. Да, было бы забавно занять этим мой вынужденный досуг. Йорек Турр обеспечит меня достаточным количеством генетического материала для экспериментов. – Он улыбнулся. – У него столько источников…
Самые смертельные яды невозможно проанализировать ни в одной лаборатории, ибо они находятся в душах.
Прошло почти два десятилетия с тех пор, как уничтожающая все на своем пути волна эпидемии Омниуса прокатилась по планетам Лиги, разрушая устои их цивилизаций, и стихла только после того, как уцелевшие выработали иммунитет или защитились от болезни потреблением большого количества меланжа. Однако время от времени появлялись новые очаги сохранившегося в изоляторах ретровируса, что требовало проведения экстренных обдуманных мероприятий для недопущения вспышки новой эпидемии.
Спустя два десятка лет, адаптировавшись к богатой, насыщенной разнообразными химическими соединениями окружающей среде планеты, в каньонах, поросших джунглями, внезапно появился новый штамм ретровируса, смертность от заражения которым превышала таковую от исходного вируса, созданного злым гением Рекура Вана.
Были призваны медицинские бригады со всех концов Лиги; началось распределение средств дезинфекции и лекарств. Специалисты-медики сталкивались с большим риском, стараясь подавить новую вспышку страшной инфекции.
За годы, прошедшие после того достопамятного события, когда Ракелле и Мохандасу удалось бежать от разъяренной толпы мартиристов на Пармантье, Ракелла нашла Вориана Атрейдеса, когда закончилась Великая Чистка. Ракелла Берто-Анирул и ее друг доктор Мохандас Сукк летали по планетам Лиги, без устали оказываясь то в одной, то в другой горячей точке. Для «ЧелМеда» – Медицинской комиссии человечества – эта пара одержимых врачей служила своеобразной аварийной командой, вылетавшей на место любого происшествия на купленном дедом Ракеллы судне под символическим названием «Исцеление». За время работы Мохандас Сукк и Ракелла Берто-Анирул посетили более тридцати планет и везде пытались оказывать помощь жертвам вновь вспыхивавшей чумы. Никто в мире не знал лучше их проявления различных форм этой ретровирусной инфекции.
После первых тревожных сообщений «ЧелМед» отрядил Ракеллу и доктора Сукка лично разобраться в том, что за эпидемия разразилась на Россаке.
Если не считать торговли лекарствами и деловой активности, Россак практически не поддерживал отношений с другими планетами, и его население вело достаточно замкнутый образ жизни. Колдуньи были обособленной кастой, занимавшейся своими странными и непонятными делами, явно выказывая свое убеждение в превосходстве над остальным человечеством. Немедленно оценив масштаб опасности, Тиция Ценва ввела строжайший карантин, отказавшись выпустить с Россака даже грузы с лекарствами. Россак был теперь полностью отрезан от остального мира.
– Это усилит эффективность карантина, – сказал Мохандас, коснувшись плеча Ракеллы. – Легче будет справиться с болезнью.
– Но они отказывают в лечении всем заболевшим, – сказала Ракелла. – Верховная колдунья издала указ о том, что никому, кто ступит на поверхность планеты, не будет дозволено ее покинуть до официального окончания эпидемии.
– Это риск, с которым мы сталкивались в прошлом уже не один раз. – Их медицинский корабль находился на орбите и ожидал разрешения на выход команды, но последовать это разрешение могло не сразу.
– Ты со своей лабораторией должен остаться здесь, – сказала Ракелла. – Будешь работать с образцами, которые я стану тебе присылать. Я же могу спуститься на планету с несколькими добровольцами из «ЧелМеда», чтобы начать оказание помощи.
Пока, правда, им так и не удалось разработать эффективный метод лечения, но созданный ими длительный и дорогостоящий способ позволял удалить из крови инфекционный агент и предоставить печени возможность самостоятельно справиться с сопутствующей инфекцией.
После стольких лет совместной работы Мохандаса и Ракеллу связывали тесные узы не только любовных, но и профессиональных отношений. Оставшись на борту, доктор Сукк мог работать, ни на что не отвлекаясь и не подвергаясь риску заражения, и изучать новые формы ретровируса. Пока, однако, можно было констатировать, что местный штамм россакского вируса был куда опаснее и хуже, чем исходный штамм ретровируса, созданный Омниусом.
Ракеллу же больше интересовала непосредственная помощь больным людям.
Ракелла спустилась на планету, в населенный район, расположенный в пещерных городах, вместе с помощницей, Норти Вандего. Вандего была молодой женщиной с шоколадно-коричневой кожей и приятным голосом. Год назад она с отличием окончила курс и добровольно пошла на эту опасную службу.
Прибыв в космопорт, в зале прилета они подверглись тщательному медицинскому осмотру и сдали многочисленные анализы, прежде чем им позволили остаться на планете. Обладая большим и печальным опытом, Ракелла понимала необходимость самых тщательных мер предосторожности и всегда их соблюдала, закрывая глаза, рот, нос и поверхностные повреждения кожи – не говоря уже о приеме больших доз специи.
– «ВенКи» снабжает нас специей в достаточном и даже избыточном количестве, – сказал один из местных врачей. – Мы получаем с Колхара грузы меланжа один раз в несколько дней. Норма Ценва никогда не предъявляет нам счет.
Ракелла благодарно улыбнулась, приняв от врача рацион специи.
– Давайте поедем в город, чтобы мы смогли скорее оценить масштаб эпидемии.
Неся в руках большие наглухо закрытые ящики с диагностическим оборудованием, Ракелла и Вандего направились по губчатой земле к видневшимся вдали, слившимся в непрерывный навес кронам густо растущих деревьев. На рукавах формы, в которую были одеты обе женщины, красовалась эмблема «ЧелМеда» – красный крест на зеленом фоне. Высоко в небе, на орбите остался Мохандас, ожидавший присылки образцов, по которым он мог сравнить антитела в крови жертв новой эпидемии с антителами, полученными от предыдущих штаммов опаснейшего ретровируса.
В воздухе стоял странный, какой-то перечный запах. Люди поднимались и спускались по лестницам, стояли у входов в пещерные городки. Туннели выглядели как ходы, проделанные в горах голодными личинками.
Ракелла услышала жужжание ярко окрашенного зеленого жука, взмывшего с пурпурной листвы. Он поднимался все выше и выше, паря над верхушками деревьев, подхваченный восходящим воздушным потоком. Было душно и сыро после недавно прошедшего тропического ливня. Местность была богата органической жизнью, почва покрыта сгнившими остатками и, видимо, отличалась высоким плодородием. Прекрасная питательная среда для инфекции и возможный источник получения практически любого химического лекарства.
Хотя местные власти знали об их прибытии, женщин-врачей никто не встречал.
– Я думала, что здесь будут рады нам и нашей помощи, – сказала Вандего. – Согласно сообщениям, они изолированы и умирают толпами.
Ракелла прищурила глаза от яркого света.
– У колдуний мало опыта оказания – да и принятия – внешней помощи. Но здесь особый случай – они столкнулись с вызовом, против которого бессильны их ментальные способности, хотя они и могут менять собственное тело – клетку за клеткой.